А.Беляев. Собрание сочинений том 6 - Беляев Александр Романович - Страница 20

Доктор Дубровина осмотрела Семенова и заявила, что его необходимо доставить на аэроплане в больницу. Она оставила лекарства из своей дорожной аптечки, объяснила, как ухаживать за больным, и улетела.

— Алло! — послышался голос из радиорепродуктора. — Говорит авиабаза. Санитарный аэроплан прибыл. Мы можем отправить его к вам. Разложите костры, чтобы он мог найти вас.

Игнат, Джим и Доронин поспешили развести костры по краям поляны. Стояла свежая ночь. Потрескивали сучья. Пахло горящей хвоей и сыростью леса. Костры освещали стену лиственниц, окружавших поляну.

Вдруг Игнат увидал голубой огонек, мелькавший между стволами. В ту же минуту послышался шум аэроплана. Он покружил над поляной и снизился в десятке метров от путников.

— Тоже неплохая посадка, — сказал Доронин одобрительно.

— Если поискать, в этой тайге, оказывается, не так уж мало людей, — удивился Джим.

— Я же тебе говорил, что мы везде дома, — отозвался Игнат.

Летчик вышел из пилотской кабины, осмотрел поляну и

покачал головой. Доронин понял его: нелегко сесть, но еще труднее взлететь с этой поляны. Того и гляди — «вмажешь» в дерево и разобьешься.

Подошли из леса люди с фонарями. Один из них был бородатый мужчина лет за пятьдесят, похожий на старого таежного охотника, другой — молодой, почти юноша. Оба они были в кожаных костюмах.

Познакомились. Молодой оказался капитаном, а бородатый — штурманом загадочной «Тайги». Игнату не терпелось разузнать, что же это, наконец, за корабль. Но сначала надо было решить более важные вопросы. Прилетевший летчик предложил доставить Семенова в больницу, вместо Семенова вести аэроплан может другой пилот, но Семенов заявил, что он никому не может доверить свою машину. Он был уверен, что через день-два поправится и полетит дальше. Чтобы не волновать больного, ему не возражали.

С первыми лучами солнца Семенова перенесли в санитарный самолет. Доронин помог осмотреть моторы. Машину оттащили на край поляны. Самолет поднялся, сделал крутой вираж, качнулся и скрылся за лесом. Выровняется ли?.. — с волнением думал Доронин, прислушиваясь к звукам. Но моторы рокотали ровно, звуки удалялись. Скоро самолет стал виден уже на большой высоте. Сделав полукруг, он взял на юг.

— Добрый путь, товарищ! — крикнул Доронин прочувствованно, словно Семенов мог слышать его.

— Идем, что ли? — сказал Фома.

Капитан, штурман, Джим и Игнат, попрощавшись с Дорониным, направились в лес.

— Телефонируй нам, если медведи нападут на тебя! — крикнул Игнат, оборачиваясь, и улыбнулся.

— За себя я не боюсь, — ответил Доронин. — В кабине меня не достанут. Да и оружие у меня есть. Однако и вы напоминайте о себе.

Путники углубились в лес. Пахнет багульником, хвоей, землей. Косые лучи солнца освещают кровавые пятна листьев крушины. Капитан поглядывает на компас, но у Фомы Груздева свои компасы: он смотрит на сучья деревьев, на стволы, на траву и идет более уверенно, чем Симаков, вооруженный компасом.

Наконец путники выбрались на большую поляну. Первое, что они здесь увидели, был парящий высоко над лесом воздушный змей необычайной формы. Судя по высоте, это должно было быть огромное сооружение! — что-то вроде разрезанного на две половины вдоль большой оси цилиндра длиною метров в тридцать. По бокам цилиндра — две полукруглые плоскости, обращенные своими закругленными краями назад; под цилиндром — площадка и на ней будка. Позади «змея» — огромный хвост из нескольких воронок, соединенных тросом. На нижней площадке под цилиндром копошились две человеческие фигуры.

— Оказывается, ваша «Тайга» — воздушный корабль? — сказал Игнат, обращаясь к Симакову.

— Нет, «Тайга» — не воздушный корабль, — возразил капитан. — То, что вы видите, — это только высотная электросиловая установка «Тайги». Наша «Тайга» возит за собой свою летучую электростанцию, привязанную на стальном канате.

— Но что же представляет собой сам корабль? — нетерпеливо спросил Игнат.

— Скоро вы это увидите, — спокойно ответил капитан.

Путники прошли еще немало лесных полян, пока, наконец, вышли на широкую лесную просеку. Эта просека имела необычный вид. Низко спиленные деревья — так низко, что над землей не видно было пней, лежали по обе стороны просеки, как скошенная трава. Над просекой уже далеко позади путников маячил в небе «змей», в конце просеки путники увидели высокую трубу, а затем и огромное черное сооружение, занявшее своей тушей всю просеку и поднимавшееся темной массой вровень с верхушками деревьев. Над корпусом этого сухопутного дредноута виднелись трубы. Средняя труба была шире и едва ли не выше фабричной трубы. Ее-то и увидели они еще издали. Другие трубы были значительно ниже. Целая паутина оттяжек укрепляла их. На «носу» и «корме» поднимались мачты: очевидно, радиостанция. Ни одна труба не дымила. В корпусе «корабля» виднелись круглые иллюминаторы.

Путники подходили с кормы и потому не могли определить форму и длину этого необычайного корабля. Казалось, он стоял прямо на земле. И только подойдя вплотную, они смогли осмотреть «Тайгу». Корпус корабля напоминал корпус подводной лодки. Но по размерам это был настоящий корабль в три этажа. На носу возвышалась капитанская рубка с прожектором над ней. Впереди ее, пониже, — три пропеллера, и один пропеллер на корме. Корабль покоился на широких платформах, имеющих колеса-катки, напоминающие катки дорожных трамбовочных машин. Внизу, под иллюминатором, были закрытые люки и выходные двери. Несколько трапов вело на верхнюю палубу.

— Ну вот и сама «Тайга», — сказал Симаков. — Это — вездеход, приспособленный для длительных экспедиций по тайге и тундре при любых климатических условиях и во все времена года. Вы еще успеете подробно ознакомиться с ним, а сейчас идемте завтракать. Все мы достаточно проголодались. Да и отдохнуть не мешает. Мы почти не спали в эту ночь.

Следом за капитаном все поднялись по трапу на палубу. В конце ее Игнат заметил мирно лежащую «Стрекозу». Она занимала совсем немного места и напоминала дремлющее насекомое.

— Как дела, капитан? — услышал Игнат чей-то надтреснутый басок. Возле средней трубы стоял худощавый загорелый молодой человек. Это был механик Алексей Жуков. Руки его были запачканы маслом.

— Все в порядке, — ответил на ходу Симаков. — Вот, гостей привел, будем завтракать. А у тебя как?

— Олл-райт, — ответил Жуков.

— Олл-райт, — повторил Джим и улыбнулся. Гости познакомились с Жуковым.

Все спустились в кают-компанию, находившуюся в среднем этаже, вместительную комнату с высоким потолком. Дорожка из линолеума кремового цвета разделяла комнату на две половины. По обе стороны стояли столы, накрытые чистыми скатертями. На потолке — матовые лампы. В углу — черный диглг громкоговорителя. У стены — экран. Между столиками — в дубовых бочонках кусты цветущих олеандров. Все блестело и сверкало чистотой.

— Мне здесь нравится, — сказал Джим. — Вот какие чудеса скрывают непроходимые советские леса!

Женщина в белом халате внесла дымящийся завтрак. Игнат толкнул Джима и тихо сказал:

— Смотри, да ведь это доктор, которая прилетала к нам.

Симаков рассмеялся и сказал, обращаясь к Дубровиной:

— Марианна Ивановна! Наши гости удивляются, что вы сегодня за официантку.

— Мы сами себя обслуживаем, — поздоровавшись с гостями, сказала Дубровина. — Больных у нас нет, времени у меня больше, чем у других, вот я и хозяйничаю. Ешьте хорошенько. Обед будет поздно.

Джим и Игнат послушались доброго совета и плотно позавтракали. Насытившись, Игнат обратился к капитану:

— Ну, расскажите мне подробнее о корабле.

Перед нашей страной стояла грандиозная задача: до конца открыть Сибирь с ее неисчерпаемыми источниками энергии и природных богатств. Север непроходим. Моря забаррикадированы льдами. Арктика отрезана необозримыми пространствами тундры, тайги, лесов, столь же непроходимых, как льды полярных морей. Льды уже пробиты нашими ледоколами. А леса оставались непроходимыми, потому что у нас не было лесного «ледокола». Настала пора приняться и за леса. На необозримые «вольные» пространства была наложена сетка квадратов — сначала только на карте, и каждый квадрат — каждый километр в этом квадрате — должен был подвергнуться тщательному обследованию: геологическому, геохимическому, ботаническому, гидрологическому. Разве эту задачу можно быстро разрешить лошадиной тягой и пешим хождением? Вопрос о средствах передвижения в тайге требовал быстрейшего разрешения. Воздушное сообщение хорошо как средство быстрой связи, но для изыскательских партий, нагруженных всякими инструментами, припасами, образцами руд и прочим, нужно было что-то иное. Необходимо было построить корабль-вездеход, который мог бы легко преодолевать бездорожье, вмещать в себя всю изыскательскую партию, инструменты, запасы продовольствия на долгие месяцы. Корабль, который был бы и «вагоном», и «домом», и походной лабораторией, весьма прилично оборудованной. И я несколько лет думал о конструкции такого вездехода. Потом мы стали работать изобретательской бригадой на Челябинском заводе.