Том 7. 1973-1978 - Стругацкие Аркадий и Борис - Страница 6
- Предыдущая
- 6/134
- Следующая
— Здравствуйте, — произнес тонтон-макут очень вежливо. — Вы Малянов Дмитрий Алексеевич?
— Я...
— Несколько вопросов, с вашего разрешения.
— Пожалуйста, пожалуйста... — сказал Малянов. — Подождите, здесь у меня не убрано... Только что встал... Может быть, на кухню?.. Нет, там сейчас солнце... Ладно, заходите сюда, я сейчас уберу.
Тонтон-макут прошел в большую комнату и скромно остановился посередине, откровенно озираясь, а Малянов кое-как убрал постель, накинул рубашку, натянул джинсы и бросился раздергивать шторы и открывать окно.
— Вы садитесь вот сюда, в кресло... Или вам удобнее за стол? А что, собственно, случилось?
Осторожно перешагивая через разбросанные по полу листки, тонтон-макут приблизился к креслу, уселся и положил на колени желтую кожаную папку, которая у него вдруг откуда-то объявилась.
— Ваш паспорт, пожалуйста, — сказал он.
Малянов сунулся в стол, выкопал паспорт и передал ему.
— Кто еще здесь живет? — спросил тонтон-макут, разглядывая паспорт.
— Жена... сын... Но их сейчас нет. Они в Одессе... в отпуске... у тещи...
Тонтон-макут положил паспорт на свою папку и снял черные очки. Такой обыкновенный, простоватой внешности молодой человек. И никакой не тонтон-макут, а скорее уж продавец. Или, скажем, мастер из телеателье.
— Давайте познакомимся, — сказал он. — Я — старший следователь уголовного розыска, зовут меня Игорь Петрович Зыков.
— Очень приятно, — сказал Малянов.
Тут ему в голову пришло, что он, черт возьми, не какой-нибудь уголовный преступник, не ширмач, черт их всех подери, форточник, а старший, черт возьми, научный сотрудник и кандидат наук. И не мальчишка, между прочим. Он закинул ногу на ногу, уселся поудобнее и сказал сухо:
— Слушаю вас.
Игорь Петрович приподнял свою папку двумя руками, тоже положил ногу на ногу и, опустив папку на колено, спросил:
— Вы Снегового Арнольда Павловича знаете?
Малянова этот вопрос врасплох не застал. Почему-то — ему и самому было неясно почему — он так и ожидал, что спрашивать его будут сейчас либо про Вальку Вайнгартена, либо про Арнольда Палыча. Поэтому он по-прежнему сухо ответил:
— Да, с полковником Снеговым я знаком.
— А откуда вам известно, что он полковник? — немедленно поинтересовался Игорь Петрович.
— Н-ну, как вам сказать... — проговорил Малянов уклончиво. — Все-таки мы знакомы давно...
— Как давно?
— Н-ну... лет пять, наверное... с тех пор, как въехали в этот дом...
— А при каких обстоятельствах вы познакомились?
Малянов стал вспоминать. Действительно, при каких обстоятельствах? Ч-черт... Когда он ключ принес в первый раз, что ли?.. Нет, мы тогда уже были знакомы...
— Гм... — сказал он, снял ногу с ноги и поскреб в затылке. — Вы знаете, не помню. Помню, был такой случай... Лифт не работал, а Ирина — это моя жена — возвращалась из магазина с покупками и с сынишкой... Арнольд Палыч взял у нее авоську и ребенка... Ну, жена пригласила заходить... Кажется, в тот же вечер он и зашел...
— Он был в форме?
— Нет, — сказал Малянов уверенно.
— Так... И с тех пор вы, значит, подружились?
— Н-ну, что значит — подружились? Он заходит к нам иногда... берет книги, приносит книги... чаек иногда пьем вместе... а когда он уезжает в командировки, отдает нам ключи...
— Зачем?
— Как зачем? — сказал Малянов. — Мало ли...
А в самом деле, зачем? Как-то это мне никогда в голову не приходило. Так, на всякий случай, наверное...
— На всякий случай, наверное, — сказал Малянов. — Например, приедет кто-нибудь из родных... или еще что-нибудь...
— Кто-нибудь приезжал?
— Да нет... насколько я помню — нет. При мне, во всяком случае, никто не приезжал. Может быть, жена что-нибудь по этому поводу знает...
Игорь Петрович задумчиво покивал, затем спросил:
— Ну а приходилось вам с ним говорить о науке, о работе?
Опять о работе.
— О чьей работе? — мрачно спросил Малянов.
— О его, конечно. Ведь он, кажется, был физиком...
— Понятия не имею. Скорее уж ракетчиком каким-нибудь...
Он еще не успел договорить, как его обдало холодом. То есть как это — БЫЛ? Почему — БЫЛ? Ключ не занес... Господи, да что же случилось, наконец? Он уже готов был заорать во весь голос: «То есть в каком это смысле БЫЛ?» — но тут Игорь Петрович совершенно сбил его с панталыку. Стремительным движением фехтовальщика он выбросил в его сторону длинную руку и выхватил у него из-под носа какой-то черновик.
— А это откуда у вас? — спросил он резко, и мирное лицо его вдруг хищно осунулось. — Откуда у вас это?
— По... позвольте... — проговорил Малянов, приподнимаясь за похищенным черновиком.
— Сидите! — прикрикнул Игорь Петрович. Сизые его глазки бегали по лицу Малянова. — Как к вам попали эти данные?
— Какие данные? — прошептал Малянов. — Какие, к черту, данные? — заревел он. — Это мои расчеты!
— Это не ваши расчеты, — холодно возразил Игорь Петрович, тоже повышая голос. — Вот этот график — откуда он у вас?
Он издали показал листок и постучал ногтем по кривой плотности.
— Из головы! — сказал Малянов свирепо. — Вот из этой! — Он постучал себя кулаком по темени. — Это зависимость плотности от расстояния до звезды!
— Это кривая роста преступности в вашем районе за последний квартал! — объявил Игорь Петрович.
Малянов потерял дар речи. А Игорь Петрович, брюзгливо оттопырив губы, продолжал:
— Даже срисовать толком не сумели... Не так она на самом деле идет, а вот так... — С этими словами он взял карандаш Малянова, вскочил и, положив листок на стол, принялся, сильно надавливая, чертить поверх кривой плотности какую-то ломаную линию, приговаривая при этом: — Вот так... А здесь вот так, а не так... — Закончив и сломав грифель, он отшвырнул карандаш, снова уселся и посмотрел на Малянова с сожалением. — Эх, Малянов, Малянов, — произнес он. — Квалификация у вас высокая, опытный преступник, а действуете как последняя сявка...
Малянов обалдело переводил взгляд с чертежа на его лицо и обратно. Это не лезло ни в какие ворота. То есть до такой степени не лезло, что не имело смысла ни говорить, ни кричать, ни молчать. Собственно, строго говоря, в этой ситуации следовало бы попросту проснуться.
— Ну а жена ваша в хороших отношениях со Снеговым? — спросил Игорь Петрович прежним вежливым до бесцветности голосом.
— В хороших... — сказал Малянов тупо.
— Она с ним на «ты»?
— Послушайте, — сказал Малянов. — Вы мне чертеж испортили. Что это такое, в самом деле?
— Какой чертеж? — удивился Игорь Петрович.
— Да вот этот, график...
— А! Ну, это не существенно. Снеговой заходит в гости, когда вас нет дома?
— Несущественно... — повторил за ним Малянов. — Это, знаете ли, вам несущественно, — проговорил он, поспешно собирая со стола бумаги и кое-как распихивая их по ящикам. — Сидишь тут, сидишь как проклятый, вкалываешь, потом приходят всякие и говорят, что это несущественно... — бормотал он, опускаясь на корточки и собирая черновики, разбросанные по полу.
Игорь Петрович без всякого выражения следил за ним, аккуратно ввинчивая сигарету в мундштучок. Когда Малянов, отдуваясь, потный и злой, вернулся на свое место, Игорь Петрович спросил вежливо:
— Вы разрешите закурить?
— Курите, — сказал Малянов. — Вон пепельница... И знаете, спрашивайте поскорей, что вам нужно. Мне работать пора.
— Это зависит только от вас, — возразил Игорь Петрович, деликатно выпустив дым из угла рта в сторону от Малянова. — Вот, например, такой вопрос: как вы обычно называете Снегового — полковник, по фамилии или по имени-отчеству?
— Когда как придется, — буркнул Малянов. — Какая вам разница, как я его называю?
— Полковником тоже называете?
— Ну, называю. Ну?
— Это очень странно, — сказал Игорь Петрович, осторожно стряхивая пепел. — Дело в том, что Снеговой получил звание полковника только позавчера.
Это был удар. Малянов молчал, чувствуя, что лицо его заливается краской.
- Предыдущая
- 6/134
- Следующая
