Теперь или никогда - Горшкова Яна Александровна "Sidha" - Страница 4
- Предыдущая
- 4/88
- Следующая
– Дружище, прости, ну прости! – залопотал Ланистир. – Ты же знаешь – я всегда деньги отдаю, как обещано было.
– Да уж! То?то я смотрю, ты от меня уже месяц бегаешь, – хмыкнул Удаз, оттер должника в сторонку, чтобы войти в его берлогу и осмотреться. А вдруг найдется что?то ценное?
Ланистир Дорр только медовыми глазищами хлопал. У, диллайнское отродье! А с другой стороны… Лишенный магии священства тив?изгой и проворовавшийся храмовый казначей – два сапожка из одной пары.
– Удаз… э… Удэйз, дружище, завтра утром будет тебе денежка. Клянусь Предвечным! Дело верное! Удазик, миленький, потерпи чуток. Такое дело наклевывается, просто пальчики оближешь, – без устали щебетал диллайн.
– Не ври! – рявкнул новоявленный ролфи.
– Да не вру я. Хочешь, обыщи тут все кругом – у меня сегодня ни лейда. Последние сухари доедаю с колодезной водичкой.
Искать в комнатенке и впрямь было нечего. Раскладная кровать с грудой давно не стиранного белья, стол, два стула, вешалка и дорожный сундук – вся меблировка. Даже занавесок на окне нет. А на столе и впрямь плошка с кусочком хлеба.
Вот что ты с ним сделаешь? Ланистира можно ногами бить, но если у него действительно нет денег… То денег просто нет, хоть бей, хоть не бей.
– Хорошо, тогда я заночую у тебя, – заявил Удаз и решительно закрыл дверь. – Не хочу, чтобы ты смылся с денежками, не отдав мою долю.
– Предвечным клянусь! – замахал руками Ланистир, прикидываясь смертельно обиженным, но потом вдруг осекся и сменил гнев на милость: – Удазик, а у тебя есть деньги? Ну хотя бы несколько лейдов? Покушать бы чего. А? Ну, пожалуйста. И ночуй сколько угодно. А? Удазик?
Бывший тив и сам не отказался бы от куска колбасы и кружки эля, о чем свидетельствовал злобно урчащий желудок. За игрой он забывал о еде совершенно.
– Ладно. Змей с тобой! – согласился он.
До ужина вечно голодный господин Дорр еще никогда не сбегал.
Так и вышло, а уже после третьей кружки у Ланистира развязался язык.
– Короче, дружище. Дело?то верное, вернее не бывает. Есть у меня покупатель на очень ценную вещицу. Не оглядывайся, не надо. Все в надежном месте припрятано… Что я, дурак, под подушкой товарец держать? Завтра встреча с посредником – я ему манускрипт, а он мне золотишко. Я сразу сказал: «Никаких ассигнаций, никаких драных кредитных билетов! Только золото!» Чтобы у диллайнского князя и золотишка не нашлось? Чепуха! Так что будет тебе отдача долга, да еще и с процентами.
– Диллайнский князь? – насторожился Удаз. – Это какой же?
Беглый казначей пьяно хихикнул:
– Какой?какой? Такой вот! Эском кличут, Аластаром Дагмандом. Чо смотришь? Думаешь, мне кто?то прямо так и представился? Шиш! Я одного из посредников узнал. Бывший мичман с корвета «Святой Идвиг», он потом у Эска третьим лейтенантом служил. И вслед за капитаном вышел в отставку.
Ланистир выхлебал четвертую кружку и пригрозил пальцем кому?то невидимому.
– Меня не проведешь на мякине. Не?не?не! Я сразу понял, что у этой… дамы можно поживиться. Дом старый?престарый, меблишка старинная, всяких древних безделиц – море разливанное… Но в такой шикарной шкатулке абы что хранить не будут… Не, не будут. Я сначала на шкатулку позарился…
– Так оно, получается, ворованное? – строго спросил Удаз, цедя сквозь зубы дрянной дешевый эль.
– Ну, как тебе сказать… Ролфийка?то… как бишь ее? Тарвен… Госпожа Акэлиа все едино помирала от чахотки. И от моих травок никому хуже ведь не становилось.
– Эх ты! Мошенник.
Ланистир частенько прикидывался лекарем?травником, чтобы проникнуть в дом, но травы и вправду собирал и продавал безвредные.
– Да ладно, – отмахнулся он. – Благодаря мне эта ролфийская леди хоть не в полном одиночестве помирала. В долгах была, как в шелках, все равно кредиторы все растащили бы. Так что я не стал дожидаться, когда сыночек?наследничек пожалует, а прихватил шкатулочку и был таков.
– А шкатулка где?
– Продал… ик… уже.
– А манускрипт? Откуда ты узнал, что он очень дорогой?
– Сами сказали. Выследили, когда я к ученому профессору одному ходил… э… консультироваться… Набрехал мне, мол, оно и трех сребрушек не стоит, а сам слил Эсковым подручным. Тот, который мичманом был… ну, третий лейтенант хотел сразу пощекотать под ребром, а другой сказал: «Давай человеку заплатим, и все будет хорошо».
– А что профессор про манускрипт говорил? О чем он?
– А? Манускрипт? Говорит, зашифрован, говорит – на старинном ролфийском диалекте он, и никто его расшифровать не сможет, окромя Священного Князя. О! Вона как!
– Тогда зачем он Эску?
– А пес его знает… Может, насолить Хозяину Островов надумал… Кто их разберет, этих князей…
Через несколько минут Ланистир Дорр спал крепким здоровым сном честного человека, положив голову на столешницу.
А Удаз Апэйн оделся и отправился на незапланированную встречу с одним неприметным господином – подавальщиком в питейном заведении под названием «Кречет». Его ролфийские… э… сородичи непременно должны были узнать новость.
На ночь глядя соваться в райончик, где располагался «Кречет», означало сильно рисковать головой и задницей, но бывший тив не робкой дюжины уродился. По дороге туда его безуспешно попытались ограбить, а в остальном без приключений обошлось. Господин подавальщик выслушал внимательно, обещал передать куда следует, но особенно сильно не заинтересовался. Разочарованный Удэйз поплелся обратно и застал в комнатенке Ланистира Дорра кровавый натюрморт. Кто?то тщательно перевернул вверх дном обиталище несчастного мошенника, а ему самому перерезал горло. Аккуратно так, от уха до уха. Профессионально.
Предвечного бывший тив благодарить не стал, а хвалить Локку или Морайг еще не научился, поэтому молча помянул новопреставленного покойничка стаканом самогона в ближайшей подворотне и направил свои стопы в те места, где беглый казнокрад мог хранить ценные вещицы, то бишь к его любовницам – таким же пройдохам, как и сам Ланистир. С ними Удаз церемониться не стал. Избил и отобрал все, что нашел.
Манускриптом в традиционном понимании эту толстую тетрадь назвать было сложно. Судя по качеству и выделке бумаги, а также дате, стоявшей на титульном листе, писали в нее еще при императрице Лэнсилэйн, а то и раньше – во времена Завоевания диллайн.
«Писано посвященной Глэнны, хранительницей Аслэйг эрн?Акэлиэн », – значилось на титульном листе. И это все, что бывший тив сумел прочитать, и то благодаря мамаше, которая из?под палки заставляла учить староролфийский. Остальное содержимое тетрадки и впрямь было зашифровано. Опять же, не будь Удаз бывшим тивом, не упади он с заоблачных высот эсмондской иерархии, то ни за что не узнать ему божественных знаков Предвечного, которые неведомая Аслэйг эрн?Акэлиэн не поленилась подробно зарисовать в своем… трактате. Да, пожалуй, именно так его и следовало называть, решил Удаз.
Искать посланцев графа Эска бывший тив не стал. Кто знает, может быть, это они и прикончили Ланистира. Не исключено также, что поработали конкуренты Эска. Чем змей не шутит?
Поэтому Удэйз ир?Апэйн спрятал тетрадочку за пазуху и вернулся к Маме Муре весь такой покаянный и смиренный. Прямо хоть бери и образ святого с него рисуй. Очи раскосые долу, брови домиком, губки скобочкой – пожалейте меня, горемычного. На три сребрушки выбрал у разносчицы свежую пышную розу и тем самым купил если не прощение, то снисхождение многоопытной женщины.
– Знаешь, пес ролфийский, как меня подмазать, – мурлыкнула басом Мама Мура и прижала блудного маньяка к монументальной груди, но предупредила: – Еще раз мою девку сильнее обычного притопишь – вышвырну на улицу и забуду, как звать. Понятно?
Удаз неискренне поклялся себя блюсти. И как ни странно, сдержал обещание. Он забился в свою комнатушку под самой крышей и до утра писал отчет своему куратору. Старался так, что аж пар из ушей шел. Не упустил ни единого момента, тщательнейшим образом перекопировал первую страницу злополучной тетрадки?манускрипта, но сам документ решил пока попридержать. На тот случай, если его отчетом заинтересуются всерьез. Опыт истового служения Эсмонд?Кругу подсказывал бывшему тиву, что без небольшой страховки не обойтись даже в отношениях с новыми… сородичами. Пусть тетрадочка пока полежит в конторке Мамы Муры, подождет своего часа. Она кушать не просит, верно же? Примерно так рассуждал Удаз, отправляя посыльного мальчишку с заветным письмецом к господину Глири – помощнику военного атташе посольства Ролэнси в Эббо. А потом пришли судебные исполнители, предъявили ордер и под белы рученьки отвели господина ир?Апэйна в долговую тюрьму. Под единодушный рев девиц, естественно. Плакала даже пострадавшая от маньяка Нахиэ – девушка чувствительная и очень недалекого ума.
- Предыдущая
- 4/88
- Следующая
