Артефакт Online: Разборка (СИ) - Радов Анатолий Анатольевич - Страница 27

— Я… я просто не очень, не очень старался. Но я сделаю. Я сейчас же сделаю другую.

— Значит, ты не старался? — во мне вдруг реально просыпается гнев, хотя до этого я только играл злого дядьку. — А ты знаешь, как я старался? Да-да, мне пришлось здорово постараться, чтобы не быть сейчас на месте Играриуса.

— Я всё понял. Уже начи…

— Не сегодня, — перебиваю я, успокаиваясь, и бросаю клинок на стоящий возле таверны большой пень. — Сегодня иди проспись, а завтра с утра будем делать по моей техно… по новому рецепту.

— Но разве эльфы знают, как делать клинки? — спрашивает Грион, но тут же осекается и начинает резво махать перед собою руками. — Нет-нет, сэр Дэн, Агнур, я ничего не хотел сказать плохого про эльфов, но ведь с давних времён оружие куют гномы.

— А люди разве не ковали?

— Но ведь то давно было. И людей здесь нет уже…

— Знаю. Три тысячи лет. Но у меня случайно завалялся человеческий рецепт ковки хорошей стали. Так что — иди проспись, а завтра с утра закатывай рукава. И смотри, сегодня больше ни капли.

Гном торопливо кивает, а я разворачиваюсь и шагаю прочь, пытаясь вспомнить, не стирал ли я с телефонной флэхи файлы к роману о средневековье? Потому как где искать их в инете я уже вряд ли припомню, через двадцатые ссылки добирался.

В таверне никого, кроме Строина нету. Интересуюсь, где мои соратники и хозяин кивает в сторону лестницы.

— В комнаты ушли, даже ужинать не стали. Видимо тяжёлый денёк выдался?

— Тяжёлый денёк вчера был, когда Играриус упорно не желал умирать. У меня к вам одна просьба, — я облокачиваюсь на стойку, — Мне нужен лист бумаги и чернила.

— Бумаги? — глаза гнома удивлённо ползут на лоб.

— Да, бумаги. Ну, это такая… — понимаю, что здесь у неё может быть совсем другое название, и вдруг в мозгу ясно и радостно вспыхивает мысль — а бумага-то у меня есть. Да, маленький кусочек в кармашке для зажигалки. За день до попадания сюда я забыл телефон на работе. А в маршрутке увидел её. Нет, я не заправский Дон Жуан и не знакомлюсь с каждой увиденной красивой девушкой, но здесь не смог этого не сделать. Ёкнуло что-то внутри. Вышел вслед за нею… И так стыдно было, когда в кармане не оказалось телефона. Думал пошлёт. Но она достала из сумочки блокнотик и ручку…

Я торопливо лезу в джинсы и бросаю сложенный вчетверо листок блокнота на стойку.

— Вот, вот это — бумага.

— Я знаю, что такое бумага, сэр, — Строин почему-то переходит на шёпот, и его поза становится до неприличия подобострастной. — Я рад приветствовать стража в своём скромном заведении. Да здравствует великий Оргонт! Пусть его никогда не дождутся Хаос и Бездна! — он умудряется прокричать эти восхваления шёпотом. — Вы, ради Дора, простите, не признал, потому и запросил с вас плату. Забудьте, забудьте, как нелепое недоразумение. Вы можете жить в моей скромной лачуге сколько вам заблагорассудится совершенно бесплатно.

Так, стоп. Я пытаюсь наскоро сообразить, что в общем-то сейчас произошло? Не, понятно — всё дело в бумаге. И судя по всему, здесь она может быть только у стражей. Кстати, какого чёрта я не расспросил у Фло, кто такие эти стражи? Ведь она ещё в первый день говорила о них, не помню что, но говорила — это точно.

— То есть, бумаги ты мне не дашь? — спрашиваю, хотя понимаю, что морозю глупость.

— Сэр, я понял, вы шутите над бедным гномом, — Строин натянуто улыбается и с пониманием кивает. — Это очень удачная шутка. Очень, сэр, — гном начинает деланно смеяться.

— Я отнюдь не шучу, — говорю. — Мне нужно что-то на чём можно писать. На чём вы тут пишите?

Гном поднимает вверх указательный палец и говорит с видом заговорщика.

— У меня есть отличный пергамент, сэр. Из кожи двухмесячного лугового колта. Но я вам хочу сказать, при всём уважение к вам, сэр, я всего лишь бедный гном. Мне с таким трудом удаётся содержать эту чёртову таверну, которая, скажу вам честно, не приносит мне ни какого дохода. О, какой же это неблагодарный труд, — Строин достаёт из кармана курточки платок и начинает утирать слезу.

— Сколько? — сухо спрашиваю я.

Лицо гнома становится ещё жалостливее.

— Только из уважения к вам, сэр, три золотых крайны за кусок стандартного размера.

— Сколько? — удивляюсь я.

— Сэр, у меня дети. Четверо маленьких гномов. Они хотят кушать. А в Кильгерде, что вам я полагаю известно лучше моего, сэр, стандартный кусок стоит три с половиной крайны.

Гном смиренно застывает в полупоклоне.

— Ладно, давай один кусок, — соглашаюсь я, и вспоминая, что деньги в рюкзаке, добавляю. — Запиши на наш счёт.

— С удовольствием, сэр, — довольно и с облегчением выдыхает Строин.

Отступив спиною к «служебному входу» расположенному в углу, за полками с бутылями эля, и пару раз поклонившись, гном исчезает в дверном проёме.

— Чернила не забудь! — кричу ему вслед.

Аккуратно, чтобы не разлить, поднимаюсь с чернильницей и свёрнутым куском пергамента в свою комнату, чувствуя себя начинающим Гомером. Всё это добро я приобрёл для того, чтобы выписать из файла рецепт изготовления чёрного булата. Тащить телефон в кузницу, где будет очень жарко, побаиваюсь. Если он навернётся, то никакой возможности описывать приключения не будет. Разве только на кусках кожи луговых колтов. Интересно, каких объёмов и какого веса получится стандартная книга, если её писать на пергаменте? Килограммов десять? А если три-четыре тома? Для приключенческого чтива тяжеловатенькая книга будет.

— Фло, ты здесь? — спрашиваю, войдя в комнату и неуклюже закрывая дверь ногою.

— Поругался? — доносится голосок от кровати, и я удивлённо вскидываю брови. Раньше напея всегда находилась в каком-нибудь из углов.

Я осторожно ставлю чернильницу на небольшой столик у кровати, бросаю рядом свёрток, и присаживаюсь.

— Пришлось, — киваю. — Ты знаешь, что сейчас со мной произошло?

— Нет, — Фло неподдельно заинтересована. И мне почему-то от этого очень приятно. Я протягиваю руку в сторону голоса.

— Странно, — говорю, — Я тебя совсем не чувствую. Только тепло слабое.

— Так что с тобою произошло? — голос напеи раздаётся уже немного дальше. И такое ощущение, что в нём слышится волнение вперемежку с лёгким страхом. Ладно, я понимаю. Видимо она… в общем, понимаю я, не дурак. Её изнасиловали, потом убили, потом Аргус заставлял её «проявляться», чтобы… Она может уже и не верить в доброе, в чистое. Но ей хочет поверить снова, как и любому, кому по жизни досталось.

— Этот пухлый хозяин принял меня за стража.

— С чего вдруг?

— Я попросил у него лист бумаги, потом вспомнил, что у меня есть небольшой кусочек в кармашке джинсов, достал, бросил на стойку, и он решил, что я страж.

— Понятно, — голос Фло снова спокоен.

— Ты что-то там говорила про стражей, а я дурак не расспросил подробнее. Расскажи вкратце.

— Это служащие судебной канцелярии Оргонта, — начинает объяснять напея. — Чтобы стать стражем, нужно прослужить в рядах армии Оргонта не менее полусотни лет, после чего пройти отбор в охранное гвардейское подразделение и ещё там в течении полусотни лет доказывать свою преданность.

— Я так понимаю, стражем может стать любое существо?

— Точнее — любое разумное существо, — Фло хихикает. — Грэлы, например, такую должность не потянут. Ну и вряд ли до стража дослужится тот, кто живёт меньше сотни лет.

— Ну, это понятно. Просто неправильно выразился. Я к тому, что мне почему-то стражи представлялись некой отдельной расой, вроде духов.

— Духи тоже могут быть стражами. Суть не в том, представителем какой расы является страж, а в том — кто они, и что входит в сферу их деятельности. Стражи — это судьи и исполнители в одном лице. Они не привязаны к какой-либо области и могут вершить суд в любой точке Крайнего мира, опираясь на Тотальный Закон Высших Магов.

— Понятно почему Строин так испугался. Судя по названию, закон этот для не магов достаточно суров, я угадал?