Зеленая угроза - Ларкин Патрик - Страница 6

• Предыдущая
• 6/101
• Следующая

Хансон откинулся на обтянутую прекрасной кожей спинку сиденья. Бесшумно заработал мотор лимузина; машина повернула налево на 17-ю стрит. Директор посмотрел на коренастого мужчину с квадратным подбородком, сидевшего спиной к направлению движения на откидном сиденье рядом с ним.

– Вы сегодня очень молчаливы, Хэл.

– Вы платите мне, чтобы я ловил или убивал террористов, – отозвался Хэл Берк, – а не за то, чтобы я изображал из себя придворного.

Глаза главного разведчика Соединенных Штатов весело сверкнули. Берк был высокопоставленным офицером из контртеррористического отдела Управления. В данное время он возглавлял специальную группу по работе с Движением Лазаря. Двадцать лет полевой работы в качестве тайного агента оставили ему пулевой шрам на шее справа и неизменно циничное отношение к человеческой природе. Это отношение Хансон полностью разделял.

– Есть успехи? – спросил наконец Берк.

– Никаких.

– Дерьмо. – Берк с мрачным видом уставился в залитое дождем стекло лимузина. – Кит Пирсон устроит истерику.

Хансон кивнул. Кэтрин Пирсон была коллегой Берка из ФБР. Работая в паре, они подготовили ту самую сводку разведданных, которую Хансон и Зеллер только что показывали президенту.

– Кастилья хочет, чтобы мы развернули расследование по поводу Движения как можно шире, но не согласился отменить поездку в Теллеровский институт. Если не получит более определенного доказательства существования серьезной опасности.

Берк отвернулся от окна. Его губы сжались в тонкую ниточку, глаза помрачнели.

– На самом деле это значит, что он боится, как бы «Вашингтон пост», «Нью-Йорк таймс» и «Фокс ньюс» не назвали его трусом.

– Вы в этом уверены?

– Нет, – признался Берк.

– В таком случае даю вам двадцать четыре часа, – сказал руководитель ЦРУ. – Мне позарез нужно, чтобы вы и Кит Пирсон раскопали что-нибудь такое, чем я мог бы напугать Белый дом. В противном случае Сэм Кастилья полетит в Санта-Фе и отправится прямиком к этим крикунам. Вы же знаете, что из себя представляет этот президент.

– Упрямый сукин сын, вот кто он такой! – рявкнул Берк.

– Совершенно верно.

– Чему быть, того не миновать, – изрек Берк и пожал плечами. – Только надеюсь, что на сей раз упрямство не доведет его до могилы.

Джон Смит поднимался по широким и низеньким ступеням на верхний этаж института, перепрыгивая через две ступеньки сразу. Бег вверх и вниз по трем главным лестницам этого здания в последнее время оставался единственным физическим упражнением, которое было ему доступно. То время, которое он обычно уделял поддержанию физической формы, сейчас полностью съедала работа в различных нанотехнологических лабораториях, занимавшая все его дни, а частенько и ночи.

Добравшись до верха, он секунду постоял, с удовольствием убедившись в том, что и дыхание, и сердечный ритм нисколько не ускорились. Солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь узкие окна лестничной клетки, приятно грели плечи. Смит поглядел на часы. Руководитель исследовательской группы «Харкорт– био» обещал показать ему «кое-что чертовски интересное» из своих самых свежих работ, и до назначенного времени оставалось еще пять минут.

Наверху не было обычного шумового фона, сопровождающего жизнь любого крупного учреждения. Внизу остались телефонные звонки, пощелкивание клавиатур, жужжание дисководов, людские разговоры, а здесь царила тишина, наводившая на мысль о торжественности кафедрального собора. Административные помещения, кафетерий, компьютерный центр, комнаты отдыха для сотрудников, научная библиотека – все это размещалось на первом этаже Теллеровского института. Верхняя часть здания была полностью отдана под лаборатории, распределенные между разными исследовательскими командами. «Харкорт-био», как и ее конкуренты из штата института и из «Номура фарматех», помещалась в северном крыле.

Смит повернул направо в широкий коридор, тянувшийся на всю длину здания, имевшего в плане форму среза двутавровой балки. Отполированная множеством ног коричневая кафельная плитка, которой был выложен пол, прекрасно гармонировала со светло-кремовыми саманными стенами. На равных расстояниях размещались nichos, маленькие ниши со сводчатыми потолками, в которых были развешены портреты знаменитых ученых – Ферми, Ньютона, Фейнмана, Дрекслера, Эйнштейна и многих других, – исполненные по заказу института местными художниками. В простенках между nichos были расставлены высокие керамические вазы, в которых красовались желтые цветы чамизы и бледно-лиловые дикие астры. «Если не обращать внимания на длину коридора, – не в первый уже раз подумал Смит, – то можно решить, что находишься в холле частного дома в Санта-Фе».

Он подошел к запертой двери лаборатории «Харкорт» и вставил карточку в щель замка. Красный свет, горевший над дверью, сменился зеленым, и замок, щелкнув, открылся. Карта Смита была одним из тех относительно немногочисленных пропусков, которые открывали доступ во все закрытые зоны. Ученым и техникам из конкурирующих организаций не разрешалось заглядывать на территорию друг друга. Конечно, нарушителей не расстреливали на месте, но их участь оказывалась лишь немногим лучше – их сразу же выдворяли из Санта-Фе без права вернуться. Институт очень ревностно относился к своим обязательствам по защите интеллектуальной собственности.

Смит шагнул за порог и сразу же оказался в совершенно ином мире. Здесь полированное дерево и шершавый саман аристократичного старинного Санта-Фе уступили место сверкающему металлу и суровым композитным материалам двадцать первого столетия. Мягкий свет солнца и разнесенных на изрядное расстояние между собой ламп накаливания сменило резкое сияние висевших под потолком длинных флуоресцентных трубок. В их свете была сильная ультрафиолетовая составляющая, настолько сильная, что от нее гибли микробы на коже и одежде людей. Легкий ветерок рванул Смита за рубашку и пригладил темные волосы: в нанотехнологических лабораториях создавалось избыточное давление, что позволяло свести к минимуму опасность попадания внутрь с воздухом любых загрязнений из открытой части здания. Высокоэффективный кондиционер, снабженный фильтром для улавливания самой тонкой пыли, подавал в помещение очищенный воздух, имевший постоянную температуру и влажность.

Лаборатория «Харкорт-био» состояла из нескольких «чистых» помещений с нараставшими от одного к следующему залу требованиями по чистоте. На первом уровне, куда попал Смит, тесно стояли письменные столы, на которых не только размещались компьютеры, но и громоздились стопки справочников и каталогов оборудования; повсюду валялись бумажные распечатки. В восточной стене было сделано огромное, от пола до потолка, панорамное окно, которое сейчас оказалось задернуто плотными шторами, скрывавшими изумительный вид на горы Сангре-де-Кристо.

Из первого зала можно было перейти в зал управления и подготовки образцов. Здесь обстановку составляли лабораторные табуреты с черными сиденьями, компьютерные консоли, значительную часть места занимали массивные глыбы двух туннельных сканирующих электронных микроскопов, а также множество другого оборудования, позволявшего наблюдать за ходом проектирования производства нанообъектов.

Но истинная «святая святых» находилась дальше, за герметическими окнами для наблюдения, прорезанными в дальней стене. За толстыми стеклами сверкали зеркальными боками резервуары из нержавеющей стали, повсюду торчали разнообразные насосы, клапаны, датчики и сенсоры, возвышался диск с набором осмотических фильтров, стояли стопками люцитовые цилиндры, заполненные очистными гелями. Все это было соединено между собой множеством прозрачных силастиковых трубок.

Смит отлично знал, что туда можно попасть лишь через целую серию воздушных тамбуров и комнат для переодевания. Любой входящий в производственную секцию должен был переодеться в стерильную рабочую одежду – комбинезон, перчатки и туфли – и вдобавок надеть шлем дыхательного аппарата полностью замкнутого цикла. Он криво улыбнулся. Если бы активисты Движения Лазаря, разбившие лагерь за забором института, могли увидеть кого-нибудь из исследователей, обряженных в такой костюм, в котором человек становится похож на пришельца с другой планеты, это подтвердило бы все их худшие опасения о сумасшедших ученых, играющих со смертоносными токсинами.

• Предыдущая
• 6/101
• Следующая