Тривейн - Ладлэм Роберт - Страница 33
- Предыдущая
- 33/113
- Следующая
Он попросил двух агентов секретной службы подежурить на улице, пока дети не вернутся домой на уик-энд. Он догадывался, что и в их машинах установлено оборудование, связанное с находящейся в домике техникой, но спрашивать не стал. Он нашел бы повод сказать этим ребятам о «Патруле-1600», только не хотел лишний раз их тревожить, тем более что обстоятельства этого и не требовали. Оба агента работали по собственному расписанию и были весьма симпатичными парнями.
Его договор с Робертом Уэбстером, а значит и с президентом, был прост. По договору, его жена должна была находиться под наблюдением. Да, так оно и называлось: «наблюдение за безопасностью», но ни в коем случае не «охрана». По каким-то причинам первое казалось для министерства юстиции более приемлемым, поскольку предоставляло широкое поле деятельности. За детьми предполагалось осуществлять «местное наблюдение», что и делали местные власти. Понятно, что дирекции школ были в курсе событий, и им, в свою очередь, предлагалось оказывать всяческое содействие службе безопасности.
В то же время оговаривалось, что наблюдение будет не слишком пристальным. Вероятность покушения на жизнь Тривейна была слишком мала, и он отказался от какого бы то ни было сотрудничества с министерством юстиции. Правда, не обошлось без конфликта. Позже Бобби Уэбстер рассказывал, как смеялся президент, узнав, что Тривейн протестовал именно против «расширенного поля деятельности» – любимого детища министерства. Термин этот ввел в оборот предыдущий генеральный прокурор Митчелл.
Услышав гудок, Тривейн взглянул в окно: Стив пытался подогнать машину к главному входу задом. Она была нагружена до самой крыши, и Тривейн подумал, что сын не в состоянии увидеть в зеркале, что там сзади.
Однако Стив четко подогнал машину к подъезду и поставил так, чтобы можно было ее разгружать. Он выпрыгнул из кабины, и Тривейн с грустным удивлением подумал, что сын с его длинными волосами напоминает какого-то церковного служку.
– Привет, па! – крикнул Стив, улыбаясь, – рубаха под цвет брюк, широченные плечи. – Ну, как наша «десница карающая»?
– Ты это о чем? – удивился Тривейн, пожимая сыну руку.
– Цитирую «Таймс»!
– Они преувеличивают...
Работа по благоустройству дома закончилась намного позже, нежели предполагал Тривейн. Разгрузив машину, они с сыном приступили к расстановке мебели. При этом Филис, взявшая на себя руководящую роль, двигала ими – и шкафами тоже – так, словно это были шахматные фигурки. Очень скоро Стив заявил, что почасовая оплата новой компании по перевозке и установке мебели «Тривейн и Тривейн» растет с каждым часом; им положена двойная цена за водворение каждой тяжелой вещи на старое место. А затем, свистнув, объявил, что настало время для перерыва; каждый имеет право выпить по банке пива.
Отец, разжалованный в вице-президенты единодушным голосованием единственного избирателя, подумал, что его «мальчик на посылках» – большой хитрец в переговорах. Пиво принесли и поставили между кушеткой и двумя креслами, что было весьма неудобно. Но все же для них, в их положении, банка пива была небольшой дополнительной порцией.
Лишь в половине шестого Филис наконец сообщила, что удовлетворена их работой, все передвижения были сделаны, все было внесено в дом, в кухне прибрано, а спустившаяся к ним Памела сообщила, что кровати для них готовы.
Бывший владелец дома, которого здесь, впрочем, без особого почтения называли просто «он», смастерил в кухне весьма полезную вещь – решетку для приготовления мяса. Так что на семейном совете решили, что Эндрю должен съездить в Таунинг-Спринг и купить там хорошую вырезку. Тривейн с радостью подхватил эту идею: ему хотелось перекинуться парой слов с «Патрулем-1600».
Так он и сделал. Не столько удивившись, сколько обрадовавшись, он обнаружил под приборной доской своего правительственного автомобиля дополнительные приборы, по сложности не уступающие авиационным.
Что ж, прекрасно!..
Когда Тривейн вернулся, и вся семья занялась мясом, выяснилось, что агрегат, созданный для этого прежним владельцем, сильно дымит. Тривейн наступил на выключатель, находившийся под ковром, и неожиданно, громко, к удивлению детей, пожаловался на дым и нерадивость бывшего хозяина. Открыв окна и дверь, он постарался как можно скорее разогнать дым.
– Знаешь, мама, – сказал Стив, наблюдая, как отец открывает и закрывает входную дверь, что, впрочем, ничуть не уменьшало количество дыма в холле, – тебе, наверное, следует посоветовать ему вернуться на яхту. На земле он чувствует себя так неуютно!
– И лучше кормить его, мама, – добавила Памела. – Как ты сказала? Он здесь уже три недели обходится без пищи!
– Если вы не замолчите, – не остался в долгу Тривейн, – я оставлю вас без подписки на «Жизнь детей»!
Огромный кусок мяса, привезенный Тривейном, оказался хорош, но не больше. Покончив с ним, Филис и Памела принялись готовить кофе, а Стив и Эндрю убрали грязную посуду.
– И все-таки, – спросила Памела, – когда приедет Лилиан? Ее так здесь не хватает!
– К тому же, – заметил Стив, наливая сливки в кофе, – она любит эту работу. Да и с рабочими сумеет разобраться. А мама, по ее собственному признанию, слишком уж либеральна.
– Ничего подобного, я не могу быть ни либеральной, ни строгой: я их редко вижу!
– А Лилиан считает, – произнес Стив, – что тебе надо за ними приглядывать... Помнишь, Пэм, – повернулся он к сестре, – что она говорила нам, когда мы отвозили ее в город? Что зря поменяли рабочих: так много времени было потрачено на бессмысленные объяснения, а порядка в саду не прибавилось. Она у нас молодец, настоящий Людовик Четырнадцатый!
Тривейн незаметно взглянул на сына. Было в его словах нечто такое, что привлекло его внимание. И в самом деле, почему вдруг служба охраны заменила персонал? Работу по дому вела одна итальянская семья – многодетная, как все итальянцы, и потому недостатка в рабочей силе не было. К тому же Тривейны хорошо ее знали по Барнгету. Придется, видимо, заглянуть в службу охраны, разобраться с этим Айемо Лэндскейрс. Может быть, лучше от нее вообще избавиться?
– Лилиан всегда заботится о нас, – сказал он. – И мы должны быть ей благодарными!
– А мы и так благодарны! – отозвалась Филис.
– Как дела с твоим комитетом, отец? – спросил Стив и снова добавил в кофе сливок.
– Это подкомитет, а не комитет, – поправил сына Тривейн. – Хотя разница важна только для Вашингтона. Мы набрали штат и получили помещения... Кстати, работаем почти без перерывов и без пива!
– Наверное, из-за плохого руководства?
– Наверное, – кивнул Тривейн.
– А когда вы намерены начать свои подрывные работы? – снова спросил сын.
– Подрывные работы? Где ты откопал это слово?
– В газетных карикатурах! – ответила за брата Памела.
– Но разве это имеет отношение к вашему отцу? – спросила Филис, поймав тревожный взгляд мужа.
– Ладно... Надеюсь, вы не собираетесь действовать, как налетчики Нейдера?
Стив невесело улыбнулся.
– У нас разные обязанности, – ответил Тривейн.
– Какие? – не отставал Стив.
– Ральф Нейдер занимается потребительскими проблемами, а мы изучаем специфику контрактов, имеющих отношение к правительственным соглашениям...
– Но ведь это одни и те же люди! – сказал сын.
– Не обязательно.
– В большинстве, – обронила дочь.
– Вовсе нет! – парировал Тривейн.
– Ты пытаешься что-то скрыть, – сказал Стив, делая глоток кофе и не спуская глаз с отца, – а это значит, что ты не очень уверен в том, что говоришь!
– Не думаю, что отец что-то скрывает, Стив, – сказала Филис, – просто у него еще не было времени досконально во всем разобраться...
– Ты права, Фил, – подхватил Тривейн. – Это разумная скрытность... Мы не уверены, но дело вовсе не в том, люди ли это Нейдера или другие, поскольку мы Имеем дело со специфическими злоупотреблениями...
– В любом случае это лишь часть общей картины, – сказал Стив. – Имущественные права...
- Предыдущая
- 33/113
- Следующая
