Предупреждение Эмблера - Ладлэм Роберт - Страница 34
- Предыдущая
- 34/104
- Следующая
– Уверены, что это были вы?
– Ну… да. А кто же еще?
– Это можно объяснить.
– Объяснить? Как?
– В медицинском училище у нас был курс фармакологии. Подождите, я принесу учебник и кое-что покажу.
Лорел вернулась через несколько минут с толстой книжкой в красно-коричневом с выцветшим золотым тиснением переплете.
– Та разновидность психоза, которую вы описали, вызывается, в частности, некоторыми химическими препаратами. – Она открыла книгу на главе, посвященной антихолинергическим средствам. – Посмотрите сами, здесь говорится о симптомах передозировки. Указывается на возможность возникновения психоза.
– Но я ничего такого не помню. Не помню самого психоза. Не помню, чтобы мне давали нечто подобное.
– Они могли комбинировать холиноблокиратор с другим лекарством. Например, с верседом. – Лорел перелистала несколько страниц. – Здесь. – Она указала нужный абзац. – Лекарства типа верседа могут приводить к антероградной амнезии. Другими словами, вы не помните ничего, что происходило непосредственно после инъекции. Теперь понимаете? Приготовив соответствующий коктейль, они погружали вас в кратковременное состояние психоза, о котором вы впоследствии ничего не помнили. Вы могли буйствовать несколько часов и…
Эмблер медленно кивнул.
– И пока вы пребывали в таком состоянии, они могли сделать запись, чтобы доказать, что вы на самом деле сумасшедший, – продолжала Лорел. – Доказать в первую очередь вам. Убедить вас. Не знаю, правда, для чего. Но, наверное, у них были какие-то свои причины.
Какие-то свои причины.
За элементарным вопросом «что?» маячили куда более важные – «кто?» и «зачем?», – но искать ответы на них означало приблизиться к краю черной бездны, грозящей поглотить того, кто осмелиться заглянуть в нее.
Какие-то свои причины.
Какие могут быть причины у безумия? Доведение человека до потери рассудка – такой трюк вполне мог быть в арсенале спецслужб. Действенный метод дискредитации. Пленку можно показать нужным людям – смотрите и делайте вывод: интересующий вас субъект не более чем сумасшедший, безумец, маньяк. И все, вопросов больше нет.
Если так, то перспектив у него нет. А если есть, то их страшно даже рассматривать. Но тогда почему он, Хэл Эмблер, не впадает в отчаяние? Откуда это радостное возбуждение? Почему ему хочется смеяться? Потому что он больше не один. Потому что он складывает кусочки мозаики с кем-то еще.
С человеком, который верит ему. Верит в него. С тем, чья вера помогла ему вернуть уверенность в себе. Пусть Тезей по-прежнему блуждает в лабиринте, но зато теперь рядом с ним Ариадна.
– Тогда как вы объясните базы данных? Почему меня нигде нет? Как будто и не было…
– Вы не хуже меня знаете, на что способны те, у кого в руках власть. Я тоже кое-что знаю. У нас на работе ходили всякие слухи. О том, как создаются документы на вымышленных пациентов. Истории болезни, личные дела, удостоверения, карточки социального страхования. Если человека можно создать, то уничтожить его еще легче. Достаточно поработать на компьютере.
– Вы представляете, как дико это звучит?
– А разве альтернативный вариант представляется вам менее диким? – Прозвучавшая в ее голосе решительность напрочь опровергала гипотезу Осириса. – Вас спрятали в психиатрическую клинику. Вы отрезаны от мира. Теперь им нужно принять меры предосторожности на случай, если кто-то начнет наводить справки. Это как убрать лестницу после того, как вы залезли в окно.
– А то, что я видел у озера? От моего дома не осталось и следа. Его словно и не было.
– С такой задачей легко справится любая крупная компания, занимающаяся ландшафтным дизайном.
– Лорел, послушайте. – Голос его едва заметно дрогнул. – Я не узнаю себя. Смотрю в зеркало и вижу чужое лицо.
Она подалась вперед и дотронулась до его щеки.
– Значит, вам изменили внешность.
– Разве такое возможно?
– Я не пластический хирург, но слышала о методиках, после которых человек даже не помнит, что его оперировали. Вас могли держать под анестезией несколько недель. Обычно это делают в крупных ожоговых центрах. Сейчас много говорят о минимально инвазивной хирургии. Вам изменили лицо, а потом продержали в бессознательном состоянии, пока все не зажило. Даже если вы на какое-то время приходили в себя, они могли вводить вам версед, так что никаких воспоминаний не осталось. Откуда вам что-то знать?
– Просто невероятно.
Лорел подошла к нему почти вплотную, остановилась и провела ладонью по лицу. Она осматривала его минуту или даже дольше: искала шрамы на скулах, за ушами, под волосами, разглядывала веки, нос, щеки. Он ощущал исходящее от нее тепло, а когда ее пальцы пробегали по коже, внутри у него что-то шевелилось.
Боже, как же она красива.
– Что-нибудь нашли?
Лорел покачала головой.
– Шрамов не видно, но это ничего не значит. Я ведь всего не знаю. Есть, например, скальпель, способный проходить слизистую носа; есть методика, при которой переворачивают веко… Это не моя область.
– Вы так думаете, но никаких доказательств нет, – скептически отозвался Эмблер, хотя ее уверенность добавила ему оптимизма.
– Это единственное разумное объяснение того, что с вами случилось, – горячо заговорила Лорел. – Все прочие догадки бессмысленны.
– При условии, – горько добавил Эмблер, – что случившееся не плод моего воображения. – Он помолчал и со вздохом добавил: – Боже, я чувствую себя какой-то жалкой, бессильной жертвой.
– Может быть, на это они и рассчитывают. Послушайте, люди, которые так с вами поступили, – плохие люди. Им нравится манипулировать другими. Думаю, вас упрятали в Пэрриш-Айленд не потому, что вы слабы, а как раз из-за того, что вы сильны. Может быть, вы узнали или увидели что-то такое, что не должны были узнать.
– Вы не заразились от меня безумием? – Он улыбнулся. – Заговор темных сил и все такое…
– Могу я задать вам личный вопрос? – почти застенчиво спросила она.
– Задавайте.
– Как вас зовут?
Впервые за весь день Эмблер рассмеялся – громко, непринужденно, от души и, привстав, протянул руку.
– Будем знакомы, я – Харрисон Эмблер. Можете звать меня просто Хэл.
– Это куда лучше, чем пациент номер 5312. – Лорел погладила его по волосам, провела ладонью по щеке, шутливо, словно играя с манекеном, повернула его голову сначала в одну, потом в другую сторону и, наклонившись, поцеловала в щеку.
Он ответил не сразу, а когда ответил, испытал невероятное облегчение, подобное тому, что испытывает добравшийся до оазиса путешественник по пустыне. Прижав ее к себе обеими руками, он вдохнул аромат, ощутил упругую податливость тела и понял – она все, что есть у него в мире, и ему ничего больше не надо.
Когда они отстранились, у обоих в глазах блестели слезы.
– Я верю тебе, – тихо, но решительно сказала она. – Верю, что ты это ты.
– Ты, может быть, единственная, кто в это верит.
– А как же твои друзья?
– Я ведь уже говорил, что последние двадцать лет прожил фактически одиночкой. Так было нужно. Мои друзья – мои коллеги, но найти их сейчас практически невозможно. Они могут находиться где угодно, в любой стране, в любой точке света. К тому же мы не знаем настоящих имен друг друга, только оперативные. Таковы правила.
– Ладно, пусть так, но есть же еще друзья детства. Ты учился в колледже…
Он рассказал ей о звонке Дилану Сатклиффу.
Несколько секунд Лорел кусала губы, потом решительно тряхнула головой.
– Может, у него болезнь Альцгеймера. Может, он попал в автомобильную аварию и потерял память. Может, он всегда тебя ненавидел. Или просто подумал, что ты хочешь занять денег. Кто знает? – Она взяла ручку, листок бумаги и села за стол. – Напиши имена тех, кого ты помнишь и кто может помнить тебя. Соседского мальчишку, с которым вместе рос. Соседа по комнате в колледже. Кого вспомнишь. Постарайся припомнить кого-нибудь с необычным именем, чтобы было меньше совпадений.
- Предыдущая
- 34/104
- Следующая
