Слепые солдаты - Бушков Александр Александрович - Страница 59
- Предыдущая
- 59/100
- Следующая
Ее глаза смотрели искренне, ее голос звучал искренне — и Сварог, пользуясь своим умением, знал, что она говорит правду. Кем бы ни была эта женщина, она не считала его врагом. Интрига запутывается все заковыристей…
Эгле прошла мимо него, но не в сторону стола — прислонилась спиной к стене совсем рядом с диваном, все так же заложив руки за спину.
— Вы меня боитесь? — спросила она вдруг.
— Отчего бы?
— Тогда почему не подойдете ближе?
Сварог подошел почти вплотную, отметив: а глазенки-то беспутнее, чем у настоящей. Определенно, беспутнее…
— Я боюсь того, чего не понимаю, — сказал он без улыбки. — Сейчас я не понимаю вас. Не понимаю, почему вы пришли.
— Потому что меня, увы, нельзя назвать образцом добродетели, — с безмятежной улыбкой глядя ему в глаза, сказала Эгле. — Потому что отношения с мужем у меня омерзительнейшие (вот этому Сварог охотно верил, вспомнив визит муженька в ее спальню). Потому что мы с вами взрослые люди и точно знаем, чего хотим. Я вам нравлюсь?
— Не то слово, — сказал Сварог чистую правду.
— Тогда? — она тихонько рассмеялась. — Или вы опасаетесь… Что ж, вполне понятно: славный герой Сварог будет выглядеть смешно, когда в дверь начнет ломиться не дракон или вурдалак, а ревнивый муж… Не беспокойтесь. Я ему подлила в вино немного настоя из синей камнеломки. Достаточно, чтобы он не проснулся до полудня, — она вынула руки из-за спины и положила ему на грудь. — Так что до утра я ваша…
Ну, вот где тут можно спрятать оружие, даже если она и вправду Белая Лиса? Ни перстней, ни браслетов… И ожерелья нет, и нет в волосах тех самых пресловутых шпилек…
Сварог придвинулся вплотную, расстегнул все четыре пуговицы платья и стал вольничать руками, как умел и привык. Она прижалась к стене, закрыла глаза, закинула голову, явно подставляя губы для поцелуя — но Сварог прекрасно помнил, что она этими губами выделывала не далее как вчера. И целовать стал в шею. Запустил в ее роскошные русые волосы обе руки, словно в порыве страсти — и не нашарил там никаких шпилек-заколок. Эгле не сопротивлялась, ни тогда, ни потом, когда он, выражаясь куртуазно, распространил атаки и приступы значительно ниже. Где опять-таки не обнаружил ничего, способного сойти за оружие. Эгле добралась до его губ — ну, не отпихивать же? И ее поцелуи нисколько не походили на укусы вампира — впрочем, вампира Сварог определил бы давно. В общем, сохраняя в душе отстраненность, исследовать больше было просто нечего — в служебном смысле. При ней не было ничего, способного сойти за оружие, это была обычная женщина, пришедшая отдаться, так что следовало пустить события по известной накатанной колее… Без малейшего внутреннего сопротивления. Всего-то навсего напомнив себе, что он не Яне изменяет, а попросту участвует в какой-то сложной игре, которая просто обязана тут быть. Хорошо, допустим, особа легких нравов, пришла без всяких обязательств переспать с понравившимся ей мужиком… но в эту якобы обыденную, насквозь житейскую картину никак не вписывается тот загадочный узел, спрятанный ею за статуей…
Она вдруг начала сопротивляться — сначала легонько, потом всерьез: когда Сварог стал деликатно увлекать ее к дивану. Даже руками в грудь уперлась.
— Что-то не так? — тихонько спросил Сварог.
Эгле прошептала ему на ухо:
— Я не монашенка, но это слишком пошло — здесь. Как фрейлина с пажом или служанка с принцем… Можешь пригласить меня к тебе в спальню? — фыркнула. — У тебя их здесь столько… Хоть какая-то должна быть свободной?
— Они все свободны, — сказал Сварог, аккуратно приводя в порядок ее платье. — Пойдем?
Они вышли в коридор. Сварог с самым безмятежным видом приобнимал ее за плечи, стараясь не думать, сколько «невидимок» за ними сейчас наблюдают. Ну, в его резиденции нет ни ушей, ни глаз… А поскольку ронерская ближе всего, туда и свернем…
По дороге к спальне им встретился один-единственный лакей — ну, правда, все слуги в его здешних резиденциях были людьми Интагара, но к чему об этом распространяться на весь белый свет? Главное, все они управлялись со своими обязанностями не хуже настоящих слуг.
— Ужин на двоих в спальню, — небрежно бросил ему Сварог, распахивая дверь перед Эгле.
Она вошла, озираясь с любопытством, села в кресло, пожала плечами:
— Я думала, у тебя все как-то иначе…
— Мечи, засушенные драконьи головы… — в тон ей подхватил Сварог. — Ага?
— Ну, что-то вроде… Ты же личность прямо-таки легендарная. Это не комплимент, просто так и есть…
— Так ведь это еще не основание, чтобы захламлять спальню драконьими головами и вурдалачьими чучелами, — с простецкой улыбкой сказал Сварог.
Вошел слуга, поставил на столик большой, щедро уставленный поднос и с поклоном удалился. Сварог привычно наполнил бокалы, еще раз напомнив себе: это не измена, не беготня за юбками, это участие в какой-то загадочной игре, которую просто необходимо вести…
Едва бокалы опустели, Эгле встала, расстегнула пуговицы, спокойно сняла платье, алые кружевные трусики и пошла к постели. Откинула покрывало, легла, с легкой улыбкой глядя на Сварога. Вот чего в ней не было — так это вульгарности, она держалась просто и естественно, порой действительно напоминая взаправдашнюю королеву.
— Ну что же ты? — спросила она, Сварог мог бы поклясться, ласково.
Положительно, вульгарности в ней ни на грош… Сварог избавился от одежды, присоединился к ней, и все началось так же просто и естественно — словно они здесь лежали не впервые.
Часа через два он вытянулся на постели, приятно измотанный, сунул в рот сигарету и принялся пускать дым. Эгле молча лежала рядом, положив ему голову на плечо. И это в ней нравилось. Сварог терпеть не мог женщин, которые после происшедшего либо начинают тебя тормошить и тискать, старательно выясняя, насколько пусику-мусику было хорошо, либо принимаются болтать, порой о самых неожиданных вещах. Что бы там ни было, великолепная женщина, подумал он. И неглупая, и тактичная, это чувствуется, а уж в постели… Чтобы обращаться с ней так, как на его глазах обращался мнимый Стахор, нужно быть изрядной скотиной… стоп-стоп. Это и называется «попасть под обаяние». Поостережемся пока что попадать. Может быть, эта красавица, такая приятная в обращении с ним, у себя дома, в Акобарском дворце, перебрала всю дворцовую стражу и до псарей докатилась, так что у «Стахора» хватает оснований ее тихо ненавидеть.
Потершись щекой о его плечо, Эгле спросила:
— Тебе со мной хорошо?
Правда, и это было произнесено так, что не подпадало под категорию женских штучек после, которые Сварог терпеть не мог. С той же простотой и естественностью.
— Ты просто чудо, — сказал Сварог. — Это не ритуальный комплимент, это правда.
— Я тебе верю, — сказала она, поглядывая как-то странно. — Потому что чувствую искренность. Не буду себя навеличивать, но я неглупая…
— Я заметил, — сказал Сварог.
— И ты до последнего ждал от меня подвоха, какой-нибудь опасной каверзы…
— С какой стати? — Сварог постарался удивиться как можно натуральнее. — Только потому, что ты из Горрота? Вздор.
— Нет, — ровным, спокойным голосом сказала лежащая рядом с ним женщина. — Потому что ты прекрасно знаешь, что я не настоящая Эгле, а он не настоящий Стахор.
Вот это был ударчик! Сварог на какое-то время растерялся совершенно — не настолько, чтобы его можно было брать голыми руками, но ошеломило его изрядно…
Опомнившись наконец, он повернулся к женщине, взял ее за подбородок, приподнял голову и холодно спросил:
— Почему ты решила, что я именно так о вас думаю?
— Долго объяснять, — сказала она, глядя без страха. — В общем… Я подслушала. Один человек, к чьим словам следует всегда относиться очень серьезно, сказал «мужу»: «Сварог прекрасно знает, что вы все трое, вместе со щенком — подменные». Муж залепетал: «Откуда? Быть не может!» «Знает, — сказал тот человек. — Не так давно, но знает…». Дальше подслушивать было опасно, и я тихонечко скрылась… Между прочим, по-настоящему меня зовут Литта.
- Предыдущая
- 59/100
- Следующая
