Крестный отец Катманду - Бердетт Джон - Страница 2

• Предыдущая
• 2/75
• Следующая

— Доброе утро, детектив. — Я обратил внимание на положение его рук, когда он поклоном здоровался со мной (ладони сжаты и подняты точно на уровень губ, пауза выдержана ровно столько, сколько следует). Я ответил ему точно таким же приветствием. Сукум кашлянул. — Очень любезно с твоей стороны примчаться мне на помощь.

Я пробормотал что-то неопределенное, вызвав улыбку Лека.

— Разумеется, я оценю твой особый вклад. — Сукум имел в виду мое знание английского языка, который я перенял у клиентов матери, и половину белой крови, что давало мне уникальную возможность проникать в загадочное западное сознание.

— Да ну?

— Конечно. Но не будем отвлекаться — к делу.

— Согласен.

Сукум понизил голос почти до шепота.

— Буду говорить прямо: неписаное правило, что, если убит белый, дело ведешь ты, применимо лишь в том случае, если убийца тоже белый. И не действует, если фаранга завалила тайская шлюха.

Я сунул в ухо мизинец — оно еще зудело после гонки на мотоцикле — и выковырял немного серы.

— Неужели? Прости меня, кхун Сукум, но разве в том, что ты сказал, нет нарушения логики? Ведь до окончания расследования неизвестно, кто убийца — фаранг или таец.

— Так и знал, что ты скажешь именно это, — огрызнулся детектив. — Но здесь явно дело рук тайцев.

Я демонстративно повел глазами вдоль страшной раны, тянущейся от солнечного сплетения почти до паха. Убитый был настолько крупным мужчиной, что миниатюрной тайской девушке пришлось бы встать на цыпочки, чтобы ударить ножом под нужным углом. Я скептически покосился на Сукума.

— Согласен, нужны определенные усилия, — кивнул тот. — Но ты же знаешь наших девчонок: если их понесет, то уж ничем не остановишь. Может, он требовал от нее анального секса, и она взбесилась. Шлюхи в наши дни стали очень разборчивыми.

— Я слышал, убитый знаменит.

— Намекаешь, что его заказали? Но если даже так, заказ скорее всего исполнил таец. В Таиланде девяносто девять и девять десятых процента заказных убийств совершают тайцы, — патриотично заявил детектив.

— Это официальная статистика? Возможно, ты прав, кхун Сукум. Не возражаешь, если я осмотрюсь?

В основном я глядел на убитого американца. Его длинные седые волосы были забраны на затылке в хвостик, благодаря седой бороде и без того массивное лицо казалось еще шире. Рот полуоткрыт, из уголка губ слегка сочилась кровь. Я окинул взглядом помещение. Мое внимание привлекли книги. Вспомнил, что Сукум вообще не владеет английским.

Я невольно сделал два шага к полупустым книжным полкам, где вперемешку стояли романы и киносценарии, и впился глазами в томик рассказов Эдгара По. Чтобы Сукум не заметил, как я нахмурился, повернулся к нему спиной. Мое удивление еще больше возросло, когда я прочитал другие названия. Едва оторвал от книжной полки взгляд и некоторое время расхаживал по комнате, стараясь не смотреть на книги. На мгновение задержал глаза на дешевом телевизоре с лучевой трубкой и стоящем ниже на полке DVD-проигрывателе. И, сцепив руки за спиной и не останавливаясь, обратился к детективу:

— Кхун Сукум, окажи мне услугу — выполни мою причуду. Будь добр, открой рот убитого и скажи, нет ли внутри камешка или насекомого. Или того и другого.

Сукум подозрительно покосился на меня, открыл великану рог и сунул внутрь пальцы. Оттуда вывалилось большое черное насекомое и кусочек гальки. Детектив со страхом уставился на меня. Я прочитал в его газах и ненависть, и зависть.

— Во имя Будды, как тебе это удалось?

— И еще: посмотри-ка, что там у него на макушке в области родничка. Потяни за волосы, да не жалей сил.

Сукум сделал, как я просил, и от головы американца вместе с волосами отделилась верхняя часть черепа. Стали видны мозги жертвы — все еще ярко-красные под защитной оболочкой, но лишенные нескольких складок в левой доле.

Сукум посмотрел на меня дикими глазами, я же отвел взгляд и стал рассматривать грязный кофейный столик, на котором были оставлены пластмассовая ложка и бумажная тарелка. Сукум невольно поежился. Лек весь светился, восхищенный моим блестящим талантом сыщика. Я только пожал плечами. Дрожащей рукой Сукум вернул макушку убитому, стараясь, чтобы все встало на место, и боясь надавить крепче, как опасаются повредить хрупкую головоломку. Затем поднял голову.

— Не представляю, как ты это проделываешь. Видимо, помогает твоя кровь фаранга.

Мне было жаль его: на глазах амбиции сдулись, как лопнувший шарик, потенциальный гонор рассыпался в крошево. Сукум сделал над собой усилие и нехотя признал:

— Согласен, дело — твое. Убийца явно белый. Среди тайцев настолько ненормальных не найти.

Я покачал головой и воскликнул:

— Нет-нет, дорогой кхун Сукум, я не помышляю вставать между тобой и твоей мечтой стать сержантом уголовной полиции! У меня в мыслях нет ничего подобного, приятель. Рассматривай меня в качестве резерва. Вот номер моего личного мобильного телефона. Звони, если зайдешь в тупик. Договорились?

Лек потянул меня за рукав — хотел по секрету сообщить что-то конфиденциальное.

— Мне пора. Вскоре встретимся и все обмозгуем. Я не против, чтобы на папке с делом стояла твоя фамилия. Самому мне ничего не надо, кроме чести оказать помощь в раскрытии такого впечатляющего убийства. — Я улыбнулся, позволяя моему помощнику увлечь меня из комнаты. Однако на пороге задержался и повернулся к Сукуму. — Я понимаю, у тебя уже появились какие-то соображения. Но на случай если это каким-то необъяснимым образом ускользнуло от твоего внимания, скажу следующее: убитый здесь не проживал. Нет ни одежды, ни других следов обитания — только несколько книг. Я бы на твоем месте навел справки в пятизвездочных отелях поблизости. — Сукум так мало знал о фарангах, что сам бы до этого не дошел. — Видимо, он снял это помещение, чтобы заниматься сексом, а сам остановился в шикарном номере в отеле «Дусит Тани» или каком-нибудь подобном.

Сукум кивал, стараясь свыкнуться с мыслью, что человек может быть настолько богат, что ему под силу платить за два гостиничных номера, только чтобы не светиться. Да, это свидетельствовало о том, что он на самом деле руей руей, что по-тайски значит «сказочно богат».

Пока мы спускались на первый этаж, Лек молчал, но по его щекам скатились слезинки.

Лек силой притащил меня к прилавку с едой в отходящем от Одиннадцатой сой переулке. Наступило обеденное время, и все столики были заняты. Справа от меня скопилась уличная пробка, слева возвышалось металлическое ограждение, напротив сидел обиженный на меня помощник.

— Не могу поверить, что ты так поступил.

Мы заказали еду: ему горячий и кислый суп том ям гун, мне — кролика под неострым соусом карри, — но не могли к ней прикоснуться.

— Уверяю, я нашел путь, который тебя устроит.

— Пять лет ты был первым кандидатом на повышение. Возмутительно, что комитет до сих пор этого не сделал. Если бы все зависело от полковника Викорна, тебя бы давно повысили. Даже твои враги считают, что ты это заслужил. Сукум — хороший парень. Но без вдохновения. А ты гений.

— Меня никогда не повысят, ты прекрасно это знаешь. Со мной мирятся как с детективом на самой низшей ступени служебной лестницы. Но стоит мне подняться, как тут же пойдут разговоры о моей белой крови. Такие уж тайцы. Поголовно фанатичные буддисты, пока дело не коснулось их доходов. Лек, я тебе говорил, что я почти уже не от мира сего. Еще несколько сеансов с Тиецином, и я проснусь.

— Шарлатан. Ненавижу его.

— Вы с ним ни разу не встречались.

— Ненавижу за то, что он делает с тобой, пользуясь тем, что у тебя горе. — Лек закрыл лицо руками, иначе я бы увидел на нем следы своих страданий. Помощник стал для меня чем-то вроде портрета Дориана Грея: я замечал в нем реальность, которую не осмеливался распознать в себе.

— Я вовсе не гений. Просто мой английский иногда дает мне преимущество. Знаешь, каким образом я догадался насчет насекомого, гальки и трепанации черепа? Все это содержится в названиях книг и киносценариев.

• Предыдущая
• 2/75
• Следующая