Идентификация Борна - Ладлэм Роберт - Страница 8

• Предыдущая
• 8/102
• Следующая

Единственным зданием, из окон которого пробивался свет и слышались звуки музыки, было кафе «Ле Бок де Мер». Оно находилось прямо в центре узкой улочки, в доме начала XIX века. Часть помещения переделали под огромный бар со столиками, примерно столько же места занимали кабинки для более уединенных встреч. Он медленно шел между занятыми столиками, пробивая себе дорогу сквозь дым, качающихся рыбаков, пьяных матросов и размалеванных проституток. Он вглядывался в посетителей кабинок, делая вид, что ищет членов своего экипажа, пока не увидел капитана рыбацкой лодки.

– Садитесь, – пригласил его шкипер. – Мне показалось, что вы обещали быть несколько раньше.

– Вы сказали между девятью и одиннадцатью. Сейчас четверть одиннадцатого.

– Вы протянули время, значит, вам платить за виски.

– С удовольствием. Закажите что-нибудь поприличнее, если тут вообще водится подобное.

Худой, бледнолицый мужчина, явно посредник, рассмеялся. Все шло как надо.

Вопрос с паспортом был самым сложным, так как любая попытка переделать его могла привести к катастрофе. Однако при большой тщательности, мастерстве, профессиональном оборудовании и виртуозной работе – это было возможно.

– Сколько?

– Работа и оборудование стоят недешево. 25 сотен франков.

– Когда я смогу его получить?

– Мастерство и аккуратность требуют времени. Три или четыре дня, и даже такой срок уже давит на мастера. Он будет недоволен спешкой.

– Даю еще тысячу франков, если получу его завтра.

– Около десяти утра, – быстро сказал бледнолицый. – Все заботы я беру на себя.

– И тысячу франков, – перебил его хмурый капитан. – Что вы вывезли с Порт-Нойра? Уж не алмазы ли?

– Талант, – машинально буркнул пациент доктора Восборна.

– Но мне нужна фотография, – заявил посредник.

– Я позаботился об этом где-то по пути, в пассаже, – проговорил пациент, доставая из кармана небольшую квадратную карточку. – Уверен, что вы сделаете из нее то, что надо.

Место утренней встречи было согласовано, стаканы опустели, а капитан уже свернул под столом пять сотен франков. Совещание было закрыто. Покупатель вышел из кабинки и стал пробираться к выходу через беспокойную пьяную толпу.

Это случилось так быстро и неожиданно, что времени на раздумье не оставалось. Только реакция. Интуиция казалась случайной, однако глаза, уставившиеся на него, случайными не казались. Они чуть ли не вылезали из орбит, расширяясь от недоверия и показывая, что их обладатель находится на грани ужаса.

– Нет! О, боже, нет! Этого не может быть! – Человек растерянно заметался в толпе.

Пациент подался к нему, ухватывая рукой его плечо:

– Погодите минутку!

Человек метнулся вперед, в панике вырываясь.

– Вы! Вы должны были умереть! Вы не должны жить!

– Я жив. Что вы знаете?

Лицо человека искривилось, глаза бегали, рот был открыт, и в него с шумом втягивался воздух. Неожиданно он выхватил нож: щелчок открывшегося лезвия был слышен даже сквозь окружающий их шум. Рука рванулась вперед, сейчас она со сталью ножа была направлена в грудь пациента доктора. Он резко бросил правое предплечье вниз и стал раскачивать его маятником в разные стороны.

– Я все равно прикончу тебя! – со свистом прохрипел нападающий.

Пациент резко повернулся, высоко поднимая при этом левую ногу. Его каблук врезался в тазовую кость противника.

– Че-сай!

Эхо этого звука в его ушах заглушило на миг окружающий шум.

Человек врезался в группу людей за ближайшим столиком. Нож выпал из его руки. Оружие было видно всем. Отовсюду послышались нарастающие крики людей, как магнитом стягивающихся в одну точку, руки напряжены, кулаки сжаты.

– Убирайтесь отсюда!

– Решайте свои проблемы в другом месте!

– Нам не нужна полиция, вы, пьяные свиньи!

Грубый и злобный марсельский диалект превратился в сплошную какофонию.

Пациент, слушая эти звуки, наблюдал, как его несостоявшийся убийца исчез в широко распахнутой входной двери.

Кто-то, кто желал его смерти и считал его трупом, теперь знал, что он жив.

Салон «Каравеллы», совершающей рейс в Цюрих, был забит до отказа. Где-то заплакал ребенок, вслед за ним принялись хныкать и другие дети, в то время как родители старались их отвлечь или успокоить. Самолет покачивало. Большинство пассажиров оставались внешне спокойными, только более частое употребление виски выдавало их волнение. Напряженный полет всегда действовал по-разному на разных людей, но никто из них не избежал мысли о полной беспомощности, когда эта металлическая сигара несется на высоте более тридцати тысяч футов над землей.

Пациент доктора Восборна сидел у иллюминатора. О чем он думал? Слова доктора снова и снова возвращались к нему.

«Всякий раз, когда вы попадаете в стрессовую ситуацию и у вас есть время, предоставьте вашему рассудку возможность самостоятельного движения. Внимательно наблюдайте и анализируйте ассоциации, пусть ваша голова наполнится словами и картинами. Во всем этом вы сможете найти истину».

Пациент продолжал упорно смотреть в иллюминатор, сознательно стараясь вызвать бессознательные воспоминания, концентрируя внимание на естественном, полном удивительного ужаса пространстве за стеклом и тем самым заставляя воображение воссоздать для него картины из далекого теперь прошлого. Они стали появляться, но весьма медленно. Вновь была темнота, но теперь к ней прибавились звуки ветра, сильно давящего на уши, как бывает при взрывах… Голова… его голова… Упругие потоки воздуха резко обжигали ее левую часть, хлестали кожу, заставляя его постоянно поднимать левое плечо для защиты от этого жуткого потока… Левое плечо… левая рука… Рука его была поднята, ладонь, одетая в перчатку, крепко сжимала металлический угол неизвестного предмета, правая рука держалась за… стальной трос, ожидая какого-то знака, команды… Сигнал… Яркая вспышка или толчок в плечо или оба вместе. Сигнал… Теперь пора… И он бросился. В темную пустую бездну… Его тело падало, кувыркалось в бурных потоках ночного неба. Он прыгал… с парашютом!

– Вам плохо?

Его безумные грезы рухнули, беспокойный пассажир на соседнем кресле тормошил его левую руку, высоко поднятую вверх, напряженную и негнущуюся. Правая рука была крепко прижата к груди, ее пальцы крепко сжимали ткань одежды. На его лбу выступили крупные капли пота. Наконец это случилось. Что-то еще мимолетно возникло в его воображении – бессознательное и туманное.

– Извините, – пробормотал он, опуская руки, – я забылся, – добавил он, бессмысленно глядя на окружающих.

Самолет сделал небольшой вираж и опять выровнялся, подобно детской игрушке. Неподдельные улыбки снова вернулись на растерянные лица стюардесс, и все опять пришло в нормальное состояние.

Пациент осмотрелся по сторонам: ничего такого не произошло. Он был настолько поглощен видениями и звуками, пришедшими к нему неизвестно откуда, что до сих пор отчетливо воспринимал все это в своем воображении: ночной прыжок с самолета… сигналы… стальной трос… эти подробности существенно дополняли картину.

Он прыгал с парашютом. Где? Почему?

«Стоп… Перестань себя мучить!»

Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, он вытащил из кармана переделанный паспорт и открыл его. Имя Джефри Р. заменено на Джордж Р., а фамилия Восборн оставлена, так как была достаточно распространенной и не имелось никаких причин для ее замены. Вклейка фотографии, как, впрочем, и все остальное, выполнена превосходно. Во всем ощущалась рука профессионала.

Номера идентификации были заменены, чтобы получить гарантию несовпадения их с проверяемыми на иммиграционном компьютере.

«Джордж Р. Восборн»

Он не мог сразу привыкнуть к имени, но, в конце концов, это занимало его гораздо меньше, чем основной вопрос: знать, кто он на самом деле? Ответ должен быть в Цюрихе. В Цюрихе можно…

– Мадам и месье. Наше путешествие в Цюрих подходит к концу…

• Предыдущая
• 8/102
• Следующая