Дорога в Омаху - Ладлэм Роберт - Страница 24

• Предыдущая
• 24/158
• Следующая

– Кто это говорит?

– Голдфарб.

– Хайми Ураган? Позволь сказать тебе, приятель, что ты был величайшим…

– Прекрати это, глупыш, теперь у меня иная сфера деятельности.

– Да-да, конечно. И все же ты помнишь эти игры семьдесят третьего на Большой кубок, когда ты?..

– Я же участвовал в них, так как же мне не помнить? Но сейчас не до этого. При сложившихся обстоятельствах мы не можем ничего предпринять, не получив от тебя предварительно соответствующих инструкций… Дело в том, что Повелитель Грома ускользнул из нашей сети.

– Что?!

– Я переговорил со всеми членами своей весьма дорогостоящей команды, которой тебе придется платить через какой-то ублюдский мотель в Вирджиния-Бич. Так вот, они единодушны во мнении. Правда, его, по-видимому, трудно разделить, хотя, насколько я могу судить, оно нисколько не хуже любого другого.

– Что ты несешь?

– Этот Повелитель Грома в действительности не кто иной, как снежный человек. Его считают мифическим созданием, будто бы блуждающим по канадским лесам, но на самом деле это живое существо, очень похожее на человека.

– Что?

– Впрочем, имеется еще одно предположение, согласно которому Повелитель Грома не просто снежный человек, а омерзительнейший йети из Гималаев, преодолевший континенты, чтобы наслать порчу на правительство Соединенных Штатов… А теперь – всего хорошего!

Генерал Маккензи Хаукинз, в мятом сером габардиновом костюме, не поддающемся никакому описанию, шел, опустив плечи, по бостонскому аэропорту Лоуган. Он искал мужской туалет. Найдя его, ворвался туда с огромным дорожным мешком и, поставив его на пол, остановился у простершегося вдоль умывальников зеркала и оглядел себя. Двое мужчин в летной форме, расположившись у противоположных раковин, мыли руки.

«Неплохо, – подумал Хаукинз, – если не считать цвета парика: слишком уж он рыжий, и к тому же волосы сзади чересчур длинные».

Зато очки в тонкой стальной оправе были безупречны. Пристроившись на его орлином носу, они придавали ему вид рассеянного жреца науки, мыслителя, который, в отличие от сноровистого, полного холодной энергии военного, никогда бы не смог без посторонней помощи найти туалет в запруженном толпою аэропорту. Так что все шло как следует: отсутствие какого бы то ни было сходства с военными как раз и составляло основу основ стратегического плана Хаука. Необходимо было скрыть даже малейшие признаки его профессиональной принадлежности: город Бостон, как известно, – заповедная территория интеллектуалов. Ему предстояло утвердиться в новой роли на ближайшие двенадцать часов – время, достаточное для того, чтобы вновь познакомиться с Сэмом Дивероу и присмотреться к нему в его собственной среде.

Кажется, у Сэма имелись какие-то несущественные возражения, касавшиеся их встреч. И хотя сама мысль об этом была Маку неприятна и мучительна, он не исключал возможности того, что ему придется захватить Дивероу силой. Хаук стремился как можно быстрее заполучить необходимые ему юридические «верительные грамоты» Сэма: нельзя было терять ни минуты, хотя, вполне вероятно, несколько часов уйдет только на то, чтобы уговорить строптивого юриста присоединиться к святому делу…

«Впрочем, слово „святое“ лучше вычеркнуть из лексикона, – решил генерал, – поскольку оно может оживить воспоминания, которые не стоило бы ворошить».

Мак вымыл руки, потом снял очки и смочил лицо. Делал он это осторожно, чтобы не повредить рыжеватого парика, сидевшего слишком свободно. В дорожном мешке имелся тюбик специального клея для париков, и когда он вселится в отель…

Но как только Хаук почувствовал, что рядом с ним кто-то стоит, все мысли о не вполне удачном парике мгновенно испарились. Поднявшись от умывальника, он увидел мужчину, в униформе. Уродливая ухмылка незнакомца открывала отсутствие нескольких зубов.

Беглый взгляд направо показал, что еще один субъект в такой же точно униформе занят тем, что заталкивает пару резиновых держателей под дверь мужского туалета. Дальнейшая мгновенно произведенная оценка обоих типов выявила тот факт, что на единственной аэролинии, с которой они, возможно, были связаны, не имелось ни самолетов, ни пассажиров, а только легковушки, чтобы удирать от полиции, да отметины на теле, полученные во время потасовок и грабежей.

– Вы немножко освежеваться этой вода, а, – произнес участливо злоумышленник с сильно выраженным испанским акцентом, приглаживая свои темные волосы, выбившиеся из-под козырька его офицерской фуражки. – Знаете, это очень хорошо для вы плеснуть немношко агва на лицо после длинный полет, а?

– О да, парень! – приблизился второй лиходей, также в офицерской фуражке, непристойнейшим образом сдвинутой набок. – Это лучше, чем сунуть твой голова в унитаз, ведь верно?

– Что вы хотите сказать этим? – поинтересовался бывший армейский генерал, переводя взгляд с одного разбойника на другого. Вид расстегнутых воротников их рубашек под форменными мундирами встревожил его.

– Ну, это не очень хороший мысль сунуть твой голова в унитаз, а?

– В этом я полностью согласен с вами, – ответил Хаук, внезапно подумав о том, что прежде считал невозможным. – Уж не собираетесь ли вы устраивать тут соревнование в остроте интеллекта? Или, может, собираетесь все же?

– У нас достаточно мозги и доброта, чтобы не дать сунуть твой голова в унитаз, потому что это был бы не умно, да?

– Не думаю, что это было бы умно. Человек, который поджидает меня здесь, не должен был бы набирать таких бойцов, как вы. Я его достаточно хорошо вымуштровал для этого.

– Эй, парень! – сказал второй ряженый офицером, надвигаясь на Хаука с другой стороны. – Ты пытаться меня оскорбить? Может быть, тебе не нравится, как мы говорить? Мы недостаточно хороши для тебя?

– Давай-ка выложим все начистоту, soldados estupidos![39] Никогда за все те годы, что служил я в армии, для меня не имели значения раса, религия или цвет кожи человека, и не по этим признакам оценивал я солдат. Я продвинул гораздо больше цветных, китаезов и испаноязычных ребят в офицерский корпус, чем кто бы то ни было другой, занимавший тот же пост, что и я, но не потому, что они были цветными, китаезами или испаноязычными парнями, а потому, что они были лучшими! Ясно?.. Так вот, вы им и в подметки не годитесь! Вы, писуны!

– Я считаю, что мы поговорить достаточно, парень, – бросил первый бандит, вытаскивая из-под мундира нож с длинным лезвием. Улыбка его исчезла. – Пистолет делать слишком большой шум. Давай твой бумажник, часы и все, что мы, кто говорить по испанский язык, считать ценный вещь.

– Должен признать, наглости вам не занимать, – ответил Маккензи Хаукинз. – Но объясните, почему я должен это делать?

– А это тебе недостаточный?! – завопил переставший улыбаться грабитель, размахивая ножом перед носом Хаука.

– Должно быть, вы шутите?

С изумленным выражением лица Хаук, резко повернувшись, схватил разбойника за запястье и повернул его руку против часовой стрелки с такой силой, что оружие полетело вниз. И в то же мгновение он двинул левым локтем в горло грабителя, стоявшего у него за спиной. Тот пришел в замешательство, и генерал, воспользовавшись этим, нанес ему еще удар, уже в лоб. И только после этого он снова уделил внимание головорезу с выбитыми зубами, который, лежа на полу, нянчил свою сильно пострадавшую руку. – Отлично, ослы! Вы прошли краткий курс по отражению атаки противника.

– Что… парень? – пробормотал первый злоумышленник, пытаясь дотянуться до ножа, который Хаукинз прижал ногой к кафелю пола. Но затем признал свое поражение: – О’кей, у меня нет способ действовать. Поэтому я идти обратно в камера. Что еще нового, а, парень?

– Просто запомни следующее, amigo zonzo[40], – сказал Хаук, искоса глядя на него и быстро производя в уме расчеты. – Может быть, найдется и лучший, чем тюрьма, вариант. Собственно, тактика ваша была не столь уж плоха, хотя исполнение оставляет желать лучшего. Мне понравилась идея с формой и с этими держателями для дверей. Она свидетельствует о присущей вам фантазии и осознании вами необходимости проявлять в своем деле определенную гибкость. Чего вы не сделали, так это не разработали стратегического плана. И не учли того, что может произойти в случае, если такая мразь, как вы, натолкнется на достойного противника… Ты просто не произвел должного анализа, сынок! И еще вот что. Мне потребуются два помощника из тех, кто уже понюхал пороху. Не исключено, что если я поучу вас чуточку уму-разуму, то смогу взять к себе на службу. У вас есть транспортное средство?

• Предыдущая
• 24/158
• Следующая