Замки у моря - Райан Патриция - Страница 9

— Ты же не держишь презервативы вместе с кукурузными хлопьями.

— Мм… Молли, у меня нет презервативов, — вынужден был признаться Квин.

Никаких забот. Разве не это стало девизом его поездки? И аптеки уже закрыты в столь поздний час. Но вспомнилась одна вещь, которой Квин научился за восемь лет, проведенные им в рекламном бизнесе. Он умел спасать тонущий корабль.

— Знаешь, я недавно обнаружил, что могу быть очень сообразительным, даже изобретательным.

Легкая улыбка появилась на ее лице.

— Правда?

— Да, и я был бы рад продемонстрировать свою изобретательность без малейшей опасности для тебя.

Молли обвила руками его шею.

— Что ж, должна признаться, я заинтригована.

Он поднял ее и посадил на стол, отодвинув в сторону сахарницу, потом жадно поцеловал Молли и снял с нее платье.

— Я не думала, что ты способен на такое.

— Я тоже. — Трусики отправились следом за платьем. — Кстати, Фил не должен узнать об этом.

— Фил? При чем здесь Фил?

Она прикрылась платьем и остановила Квина, когда он попытался снова поцеловать ее.

— Квин, при чем здесь Фил?

— Ни при чем, просто ему не следует об этом знать. Ну же, Молли, неужели надо растолковывать тебе?

— Следовало бы.

Он отошел, чтобы посмотреть на нее. Место желания, пылавшего в ее взгляде пару секунд назад, заняла настороженность.

— Фил имеет влияние в той области, где я работаю, — сказал Квин. — Ты это знаешь. И он в силах либо помочь мне, либо погубить меня. Если до него дойдут слухи…

Но по виду Молли он сразу понял, что слухов не будет.

— Следовало побольше прислушиваться к себе, — прошептала она. — Я чувствовала, что совершаю ошибку.

— Молли, да что с тобой?

Он проследовал за ней в гостиную.

— Здесь становится слишком тесно, Квин. Ты. Я. Сила, с которой надо считаться.

— Тебе не кажется, что ты переигрываешь?

— Возможно, и так, — ответила она, — но я не собираюсь скрывать то, чем занимаюсь, тем более — стыдиться. Я понимаю твою озабоченность. Все нормально. Есть ты и твои проблемы.

— Молли, ради бога…

Она встала на цыпочки и, улыбнувшись, чмокнула его в щеку.

— С днем рождения, Квин. Желаю, чтобы твоя мечта осуществилась.

И, поднявшись по лестнице, скрылась за дверью.

— Она не осуществилась, — произнес Квин.

Молли надеялась, что дождик прекратится к полудню, но он только усиливался. Вдобавок поднялся сильный ветер. Она стояла перед раздвижной дверью, ведущей на веранду, и смотрела на пригибающуюся под бушующей стихией траву, отделявшую дом от пляжа. Небо потемнело в одно мгновение.

Что ж, жаловаться не на что: двадцать шесть дней они имели чудесную погоду. Молли улыбнулась. С каких пор она думает о них с Квином вместе? Интересно, а он думает так же?

Возможно. Две недели после его дня рождения сильно отличались от первых напряженных дней. Теперь они спокойно уживались в доме. По негласному договору пользовались пространством без закрытых дверей.

Они вместе ели, делили пляжное покрывало. Вместе заглядывали порой в местные морские ресторанчики, в антикварные магазины, а когда становилось скучно на пляже, они ездили к грозным волнам Атлантики. Квин даже взял напрокат велосипед, чтобы сопровождать Молли в поездках по окрестностям.

Пару раз сходили в кино, чтобы не отстать от жизни. А когда Молли узнала, что Квин ни разу не играл в боулинг, затащила его в ближайший клуб. Он не скрывал, что считает боулинг только подобием спорта, созданным для скучающих домохозяек и любителей пива. Начав играть, он понял, что ошибался. Они сходили в клуб еще несколько раз, и Квин показывал хорошие результаты. Он заговорил о том, что надо совершенствовать технику с помощью книг, видеокассет и что надо купить самый лучший шар, сумку и обувь.

Много времени они проводили дома, играя в покер, смотря телевизор или просто слушая музыку и разговаривая. Иногда Молли аккомпанировала старым записям на своей трубе по настоятельным просьбам Квина. Тогда он начинал рассуждать о том, как женщины играют на духовых инструментах, и веселил ее так, что она уже не могла продолжать игру.

Однажды Молли пришлось приложить недюжинные усилия и все свое обаяние, чтобы заставить его потанцевать с ней. Возможно, сыграла свою роль текила, но Квин танцевал сексуально, раскованно и с поразительным чувством ритма.

Молли не могла скрыть от самой себя, что они не были просто друзьями. Их отношения перешли границу дружбы той безумной ночью на кухне Квина. Но она не выпускала ситуацию из-под контроля.

Да, она понимала его трепетное отношение к карьере. Но у нее не было ни малейшего желания прятаться, тем более от бывшего женишка. Сумасшедшая плата, которую он брал с нее за дом, стала больным и дорогим уроком. Но не бесполезным. Фил Оуэн теперь исчез из ее жизни. И она не станет из-за него скрывать свою любовь к кому-либо.

Но Квин продолжал настаивать на своем несмотря на то, что теперь у него было еще больше причин ненавидеть Фила.

На следующее утро после дня рождения Квин сделал несколько звонков и понял причину своего увольнения. Парень, занявший его место, был близким родственником Фила. Слияние оказалось предлогом. Несложно догадаться, что предложение отдохнуть в доме на пляже сделано, чтобы смягчить обиду Квина, если он вдруг узнает правду.

Последнее открытие только еще более настроило Квина против бывшего босса. Тем не менее Фил продолжал оставаться для него силой, с которой надо считаться.

Возможно, переживания Квина и были оправданны, но Молли не собиралась сдаваться. Пусть она будет эгоисткой, но ей надо узнать, что она значит для него. Сможет ли он ради нее рискнуть? Если нет, то их отдых закончится ничем. И через пять дней каждый из них пойдет своей дорогой.

Но у них были расхождения не только по поводу его требования сохранить все в тайне. Молли боялась повторить предыдущую страшную ошибку. Пусть Квин и Фил не братья-близнецы, но все же нельзя отрицать большое сходство между ними. Квин настаивал на том, что это сходство только внешнее, и чем больше Молли узнавала его, тем больше она в этом убеждалась. Но разве Фил до недавнего времени не был во всем прав? Молли не хотела, чтобы ее обвели вокруг пальца еще раз.

Однажды она уже потеряла голову и теперь постоянно была настороже, чтобы не допустить повторения ситуации. Поэтому они обменивались только маленькими подарками — иногда смешными, всегда приятными. Дарили друг другу то, что привлекало их внимание или напоминало друг о друге. Он подарил ей кулон в виде лебедя. Она ему — веселого краба, сувенир Кейп-Кода.

Молли делала Квину легкий массаж. Он причесывал ее, пока она не начинала урчать от блаженства. Они обнимались на пляже, но дружески, не страстно. Дома они свободно дотрагивались друг до друга, целовались, обнимались, но она никогда не позволяла ситуации дойти до точки, откуда нельзя будет повернуть назад. Причем это не всегда давалось легко. Квин не оставлял своих попыток прорвать ее оборону, но на своих условиях.

Она стояла и всматривалась в даль, которая сейчас была темной и расплывчатой. Вдруг словно ниоткуда возникла темная фигура и застучала в стекло.

Молли, вскрикнув, подпрыгнула от неожиданности. В следующий момент она узнала стоящего на веранде человека: Квин показывал на дверную ручку.

— Открой.

Она повернула ручку, но это была как раз та дверь, которая очень плохо открывалась. Квин поднажал, и дверь с протестующим скрипом поддалась напору. Он зашел внутрь и закрыл ее за собой.

В дождливых сумерках его веселые глаза сверкали на загорелом лице как серо-зеленые огромные самоцветы.

— Ты весь вымок! — воскликнула она.

Он посмотрел на образовавшуюся вокруг него лужу. Его черная футболка и оливковые шорты прилипали к телу. Он провел рукой по мокрым волосам, и они встали, как иголки ежика.

Квин выглядел восхитительно, и Молли не смогла сдержаться: она встала на цыпочки и быстро чмокнула его. Но по непонятной причине вкус его губ, влажных и прохладных, пробудил в ней волнение.