Дом Люцифера - Ладлэм Роберт - Страница 35
- Предыдущая
- 35/108
- Следующая
И вот теперь он медленно вел машину по оживленной улице, пролегающей между Дюпон– и Вашингтон-серкл, и добрался до въезда в узкий проезд, обнесенный высокой проволочной изгородью, над которой был вывешен знак: «ЧАСТНАЯ СОБСТВЕННОСТЬ. ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН!» Чуть ниже красовалась надпись более мелкими буквами: «Въезда нет. Торговцы, агенты по недвижимости, коллекционеры – все пошли вон!»
Но Смит, игнорируя все эти предупреждения, въехал в аллею. За изгородью в тени высоких деревьев стояло маленькое белое бунгало. Он остановил машину у стены кирпичной кладки, отделявшей домик от асфальтовой дорожки.
И не успел выйти из машины, как над ухом раздался голос из динамика:
– Стоять! Назовите свое имя и цель визита. Вам дается пять секунд, в противном случае будут предприняты меры оборонительного характера!
Низкий механический голос исходил, казалось, с небес.
Смит ухмыльнулся. Владелец бунгало был своего рода гением в электронике, и подъездные пути к его дому были буквально напичканы разного рода хитроумными и неприятными ловушками – от облака мельчайших и острых осколков стекла, готовых обрушиться тебе на голову, до мощного спрея, обдававшего нежеланного гостя какой-то вонючей жидкостью. Владельца дома, старинного друга Смита Марти Зеллербаха, даже несколько раз вызывали в суд – на него жаловались раздраженные сверх всякой меры торговцы, почтальоны, разносчики различных товаров.
При этом у Марти было целых две степени доктора философии, и человеком он был мягким и отзывчивым, и даже немного наивным. К тому же он был невероятно богат и всегда нанимал себе самых лучших и дорогих адвокатов. Их аргументы были страстны и убедительны: жертвы их клиента не могли не увидеть предупредительных знаков. Они знали, что вторгаются на частную территорию. Их просили назвать свои имена и цель визита – вполне разумный шаг, оправданная просьба со стороны немощного человека, живущего в полном одиночестве. Но они не пожелали внять всем этим предупреждениям и просьбам.
К тому же ущерб, нанесенный этим так называемым жертвам, не столь уж и значителен. Все они отделывались синяками, мелкими порезами, испорченной одеждой и легким испугом. И Марти успешно выигрывал один процесс за другим, а затем полиция уже перестала приезжать на вызовы пострадавших и лишь советовала жалобщикам внимать предупреждающим знакам и не лезть на чужую территорию.
– Прекрати, Марти, – весело и громко сказал Смит. – Это твой старый приятель, Джонатан Смит.
В воздухе повисло недоуменное молчание. Затем снова прорезался голос:
– Иди к входной двери по тропинке, выложенной красным кирпичом. С нее не сходи. Ни шага в сторону. Иначе наступишь на оборонительное устройство и приведешь его в действие.
Голос смолк, а затем хозяин уже более мягким тоном добавил:
– Осторожней, Джон. Не хочу, чтоб в доме от тебя воняло, как от скунса.
Смит последовал совету Марти и осторожно прошел по узкой дорожке к двери. Невидимые лазерные лучи пронизывали все вокруг. Один шаг в сторону или же вторжение откуда-то извне – и это приведет в действие бог знает какие хитрые механизмы.
Но вот наконец он поднялся на крыльцо.
– Убирай своих сторожевых псов, Марти! Я уже здесь. Открой дверь.
Откуда-то изнутри раздался хрипловатый голос:
– Таковы уж правила, Джон, их следует соблюдать.
Затем в голосе вновь прорезались резкие командирские нотки:
– Стать прямо перед дверью. Открыть коробку справа, приложить левую ладонь к стеклу!
– О, бог ты мой! – взмолился Смит.
Пара металлических пластин в верхней части двери раздвинулась, внутри стали видны какие-то темные трубки. В них могло оказаться все, что угодно, – и несмываемые чернила, и миниатюрные ракеты на жидком топливе. С возрастом Марти так и не утратил любви к разным играм и забавам, которые так милы детскому сердцу. Тем не менее Смит встал прямо перед дверью, открыл металлическую коробку и приложил ладонь к стеклянной пластине. Он понимал, что сейчас произойдет: видеокамера сделает моментальный снимок его лица, затем данные поступят в суперкомпьютер Марти, где подвергнутся обработке с разными там вычислениями и сравнениями. Стеклянная же пластина призвана снять отпечатки пальцев. Затем компьютер сравнит полученные данные с другими, уже находящимися в его файле, и произведет «опознание».
Деревянный голос объявил:
– Вы являетесь подполковником Джонатаном Джексоном Смитом. Можете войти.
– Спасибо, Марти, – сухо ответил Смит. – А то живу и не знаю, кто я, черт возьми, такой!
– Страшно смешно, Джон.
Затем последовала целая серия таинственных щелчков, звяканья и стуков, и вот наконец деревянная, обитая железом дверь со скрипом отворилась. Уход и должная эксплуатация окружающих предметов не входили в число достоинств Марти, но по части театральных эффектов он был силен. Смит шагнул в прихожую, вполне обычную с виду, если не считать одной впечатляющей детали – его продвижение вперед было вдруг остановлено падением с потолка металлической решетки. А входная дверь автоматически захлопнулась за спиной. Смит оказался в ловушке.
– Привет, Джон, – раздался откуда-то из глубины помещения тонкий и тихий голос Марти. Дверца железной клетки щелкнула и распахнулась. И тут же из коридора появился Марти. – Добро пожаловать. – В глазах его мерцал веселый и одновременно какой-то дьявольский огонек.
Это был низенький толстенький человечек со странно робкой и неуверенной походкой – словно он за всю свою жизнь так и не научился нормально передвигать ноги. Смит прошел за ним в огромную комнату, главным предметом обстановки которой был монитор знаменитого компьютера «Крей», а все остальное содержалось в полном беспорядке и даже хаосе. Вдоль всех стен и на полу выстроилось самое разнообразное компьютерное оборудование, а мебель можно было смело отправлять прямо на свалку. Зашторенные окна были защищены еще и толстой металлической решеткой.
Они поздоровались, и Смит заметил, что яркие и блестящие зеленые глаза Марти устремлены на левую стену с компьютерным оборудованием.
– Сколько лет, сколько зим, Марти, – сказал Смит. – Страшно рад видеть тебя.
– Спасибо. Я тоже рад. – И Марти застенчиво улыбнулся, а потом поднял зеленые глаза на Смита и тут же снова отвел их в сторону.
– Сидишь на лекарствах, да, Март?
– Да, – голос у него был несчастный. – Присаживайся, Джон. Может быть, хочешь кофе с печеньем?
Мартин Джозеф Зеллербах, дважды доктор философии, был когда-то пациентом дяди Смита – Теда, специалиста по клинической психиатрии, а все потому, что Марти с Джоном вместе ходили в школу. Куда более физически развитый и общительный Смит сразу же взял Марти под свою опеку, защищал его от других ребят, которые вечно дразнили мальчика, и даже от некоторых учителей. Сам же Марти был далеко не глуп. Мало того, уже с пяти лет он по всем показателям различных тестов числился чуть ли не в гениях. Смит же просто считал его забавным, милым и очень сообразительным мальчиком. С годами Марти стал еще умней, а потому – еще более одиноким. Уже в школе он посещал разные академические кружки, но совершенно не знал людей, да и не интересовался ими и их взаимоотношениями.
Он увлекался то одной наукой, то другой, читал книги, посещал лекции. Он знал, казалось, все ответы на все вопросы, а потому страшно скучал на уроках. И чтобы избавиться от этой скуки, порой доводил своих однокашников просто до бешенства самыми дикими своими фантазиями и выдумками. Никто бы не поверил, что такой умный мальчик, как Марти, способен на такие грубые выходки. Но тем не менее это было так, и разгневанные учителя часто отправляли его к директору. Когда ребята подросли, начались проблемы другого характера. Смиту не раз приходилось драться из-за Марти с целой толпой взбешенных мальчишек, которым казалось, что Марти высмеивает их перед девочками.
Столь необычное поведение было вызвано синдромом Асперджера, заболеванием редким и на определенных этапах напоминавшим аутизм в наиболее мягкой его форме. Диагноз был поставлен еще в детстве, и вот находившийся на «грани аутизма» Марти стал пациентом дяди Теда. Только ему и удалось поставить правильный диагноз. Основными симптомами редкого заболевания Марти были: полное погружение в себя, высочайший интеллект, удручающая асоциальность и полное отсутствие умения общаться с людьми, а также выдающиеся способности в одной узкой и весьма специфичной области – электронике.
- Предыдущая
- 35/108
- Следующая
