Близнецы-соперники - Ладлэм Роберт - Страница 13

• Предыдущая
• 13/96
• Следующая

– Я этого не знал, – сказал он.

– Странно, правда? – заметил партизан. – Никто никогда не спрашивал.

Бар был переполнен, все столики заняты, посетители громко разговаривали. Витторио прошел следом за партизаном, уворачиваясь от жестикулирующих рук и протискиваясь сквозь нехотя расступавшихся людей к стойке бара. Они заказали по чашке кофе с бренди.

– Вот они! – сказал партизан, указывая на столик в углу зала.

Там сидели трое рабочих: об их классовой принадлежности свидетельствовали грязная одежда и простецкие лица. За столиком оставался один свободный стул.

– Откуда ты знаешь? Мне казалось, мы должны встретиться с двумя, а не с тремя. С англичанами. К тому же там всего один стул.

– Посмотрите вон на того здоровяка справа. Его ботинки – опознавательный знак. На них пятна оранжевой краски, небольшие, но заметные. Это корсиканец. А те двое – англичане. Подойдите к ним и скажите: «Наше путешествие прошло без приключений». Вот и все. Парень в заляпанных ботинках встанет и уйдет. Сядьте на его место.

– А ты?

– Я скоро подойду. Мне надо поговорить с корсиканцем.

Витторио сделал все, как ему было велено. Здоровенный парень в ботинках встал, недовольно вздохнув. Фонтини-Кристи сел на его место. Сидящий напротив него англичанин заговорил. Итальянские фразы он строил правильно, но слова подыскивал с трудом:

– Мы искреннейше сожалеем. Ужасно, просто ужасно. Мы вывезем вас из страны.

– Благодарю вас. Мы можем говорить по-английски. Я им свободно владею.

– Хорошо, – сказал второй. – Мы не были в этом уверены. У нас было слишком мало времени, чтобы узнать о вас побольше. Мы прилетели сегодня утром из Лейкенхита. Корсиканцы встретили нас в Пьетра-Лигуре.

– Все так быстро произошло, – сказал Витторио. – Я еще не оправился от пережитого.

– Да, это понятно, – сказал первый. – Вам надо держать себя в руках. Нам приказано доставить вас в Лондон. Без вас мы не можем вернуться. Так-то.

Витторио переводил взгляд с одного на другого.

– Позвольте узнать: почему? Пожалуйста, поймите, я вам благодарен, но ваша забота представляется мне необъяснимой. Я не страдаю от чрезмерной скромности, но я и не идиот. Почему я представляю столь большую важность для Англии?

– Мы и сами не знаем, – ответил второй агент. – Но могу вам сказать: вчера у нас все встали на уши. И всю ночь суетились. С полуночи до четырех утра мы просидели в министерстве военно-воздушного флота. Во всех кабинетах радиопередатчики разрывались. Мы же работаем в связке с корсиканцами, вы знаете.

– Да, мне говорили.

Сквозь толпу посетителей к столику протиснулся партизан. Он подвинул пустой стул и сел, держа в руке рюмку с бренди. Разговор продолжался по-итальянски:

– У нас произошла неприятность на виа Канелли. На пропускном пункте. Пришлось ликвидировать двоих охранников.

– Каков запас? – спросил агент, сидящий справа от Фонтини-Кристи. Это был худощавый парень, державшийся несколько более напряженно, чем его напарник. Он заметил удивленное выражение лица Витторио и пояснил свой вопрос: – Когда, вы думаете, могут поднять тревогу?

– В полночь. Когда придет ночная смена. Молчащий телефон никого не встревожит. Аппаратура постоянно выходит из строя.

– Ну и отлично, – сказал второй агент. Он был полнее первого и говорил, медленно подбирая слова. – Насколько я понимаю, вы большевик?

– Да, – ответил партизан почти враждебно.

– Нет-нет, все в порядке, – поспешил успокоить его агент. – Я люблю с вами работать. Вы все толковые ребята.

– Военная разведка вежлива.

– Кстати, – заметил англичанин, сидящий справа от Витторио. – Я Эппл, Яблоко, а он – Пeap, Груша.

– Ваше имя нам известно, – сказал Пeap, взглянув на партизана.

– А как меня зовут, неважно, – усмехнулся партизан. – Я с вами не еду.

– Так, давайте быстро обсудим наш маршрут. – Эппл волновался, но держал себя в руках. – Кроме того, в Лондоне хотят поддерживать с вами постоянную надежную связь.

– Мы предполагали, что рано или поздно речь об этом зайдет.

И они завели беседу, которая Витторио казалась поразительной. Говорили о маршрутах передвижения, о кодах и радиочастотах так, словно обсуждали котировку бумаг на фондовой бирже. Часто упоминали о необходимости «убрать» или «ликвидировать» людей, занимающих различные посты, – для них это были не человеческие существа, а нежелательные факторы, от которых надо избавиться.

Что же за люди – эти трое? Эппл, Пеар, безымянный большевик с фальшивым удостоверением личности. Люди, которые убивали без гнева и без сожалений.

Он вспомнил Кампо-ди-Фьори. Слепящие лучи прожекторов, выстрелы и смерть. Теперь и он мог убивать. Жестоко, дико – но говорить о смерти так, как эти трое, не мог.

– …добраться до траулера, который известен береговому патрулю, поняли? – Эппл обращался к нему, но он не слушал.

– Извините, я задумался, – ответил Витторио.

– Нам предстоит неблизкий путь, – сказал Пеар. – Более пятидесяти миль до берега, а потом минимум три часа плыть морем. Всякое может случиться.

– Я постараюсь быть повнимательнее.

– Одного старания мало, – сказал Эппл, с трудом сдерживая раздражение. – Уж не знаю, чем вам обязан Форин Офис,[3] но вы для них важная птица. Нам голову оторвут, если мы не доставим вас целым и невредимым. Так что слушайте внимательно. Корсиканцы доставят нас к побережью. Придется четыре раза менять машины…

– Погодите! – Партизан перегнулся через стол и сжал Эпплу руку. – Парень, который сидел тут с вами в заляпанных краской ботинках… где вы с ним встретились? Быстро!

– Здесь, в Альбе. Минут двадцать назад.

– Кто первый пошел на контакт?

Англичане переглянулись. Мгновенно встревожившись, Эппл ответил:

– Он.

– Исчезаем! Немедленно! Через кухню.

– Что? – спросил Пеар, глядя на стойку бара.

– Он уходит, – сказал партизан. – А должен был дождаться меня.

Здоровяк пробирался через толпу к выходу. Он старался сделать это как можно незаметнее – просто понадобилось в туалет и все.

– Что ты думаешь? – спросил Эппл.

– Я думаю, что в Альбе полным-полно парней с запачканными краской башмаками. Они дожидаются незнакомцев, которые рассматривают ботинки каждого встречного. – Коммунист встал из-за стола. – Кто-то выдал пароль. Такое иногда случается. Корсиканцам придется его менять. А теперь идем!

Англичане встали, не подавая вида, что спешат. Витторио последовал их примеру. Он тронул партизана за рукав. Коммунист вздрогнул: он не спускал глаз со здоровяка и уже готов был нырнуть в толпу.

– Я хочу тебя поблагодарить.

Партизан обернулся к Витторио:

– Вы теряете время!

Англичане точно знали, где находится кухня, а значит, и выход из кухни. В переулке было очень грязно. У дощатых стен стояли мусорные ящики. Переулок связывал пьяцца Сан-Джорно с улицей, но был так тускло освещен и завален мусором, что сюда редко кто заглядывал.

– Сюда! – сказал Эппл, повернув налево, в противоположную от площади сторону. – Быстрее.

Они выбежали из переулка. На улице было много народу и торговцев, среди которых можно было затеряться. Эппл и Пеар перешли на спокойный шаг, Витторио тоже. Он заметил, что агенты охраняют его с обеих сторон.

– Не уверен, что этот красный прав, – сказал Пеар. – Может, тот парень просто увидел знакомого. Его поведение не вызывало подозрений.

– У корсиканцев особый язык, – вмешался Витторио и, едва не сбив с ног встречного прохожего, извинился. – Не мог он распознать это, поговорив с ним?

– Бросьте это, – резко сказал Эппл.

– Что?

– Бросьте свою дурацкую вежливость. Она не вяжется с вашей одеждой. Отвечаю на ваш вопрос: корсиканцы повсюду используют местных. Все так делают, мы – тоже. Эти люди – низший уровень, простые посыльные.

• Предыдущая
• 13/96
• Следующая