Слимпериада. Трилогия - Бабкин Михаил Александрович - Страница 34
- Предыдущая
- 34/204
- Следующая
– Он первый начал, – буркнул Семён.
– Дальше, – не слушая Семёна продолжал Кардинал, листая страницы. – Дальше у нас идёт нечто особенное. Преступления особого рода. Во-первых, использование магически чистого и потому запрещённого к реализации золота. Хм, если по максимуму, то на двадцать пять лет рудничных работ запросто тянет. В том же Исправительном Мире. Хотел бы я знать, где ты чистое золото раздобыл! Его уже много лет как всё уничтожили… Очень хотел бы. Крайне. Но об этом мы поговорим после. Отдельно, обстоятельно. После того, как ты… Потом, всё потом! И, наконец, самое главное. – Кардинал осторожно закрыл папку и лёгким движением руки отправил её на место.
– Вчерашний побег из-под ареста. С нанесением тяжёлого ранения имперскому офицеру… Да-да, я в курсе, мне об этом уже доложили. Это, знаешь ли, всё. Это – Дальний Реестр, если по полной строгости, ты понимаешь?
– Я его даже не касался, – угрюмо ответил Семён. – Мне солдаты рот пластырем залепили и за руки держали. А офицеры дуэль затеяли, меня между собой не поделили. Пока делили, один другого и покалечил. Я тут не причём.
– Дуэль лишь ты один видел, – живо возразил Кардинал. – Так получается. Солдаты показали под присягой, что ты сам напал на имперского офицера, ударил его ножом в грудь и скрылся в переходном столбе пентаграммы. Врут, конечно. Офицеров выгораживают – дуэли запрещены уставом.
Но твоя беда в том, что официально, повторяю – официально в нанесении увечья обвинён вор Симеон. Который сидит сейчас передо мной. – Кардинал побарабанил пальцами по столу. – Ужасное преступление, мда-а… А если приплюсовать перечисленное выше, то… Плохо твоё дело.
– Так вы что же, целый колдовской замок отгрохали, и всё лишь для того, чтобы с его помощью преступников отлавливать? – не на шутку удивился Семён, он даже бояться перестал от удивления.
Кардинал презрительно скривил губы.
– Больно высоко себя ценишь! Замок для воров строить, ишь ты, размечтался… Замок для других целей наколдован был. Это простое совпадение, что ты оказался в нём. Переходной столб тебя сюда забросил, расстарался. Магии здесь немерено… Хотя, если подумать, то да – и для преступников тоже. Но смотря для каких! Ладно, поговорим о деле, – Кардинал покосился на шкаф с папками. – Все твои преступления можно замять и списать. Как несущественные. И даже дать тебе полное гражданство на Перекрёстке. Если…
– Что – если? – заинтересовался Семён. Никакого гражданства ему не надо было, не собирался он жить на Перекрёстке, вот ещё, других удивительных миров хватало, – но ему неожиданно стало интересно.
– Буду откровенен, – глухо сказал Кардинал, глядя Семёну в переносицу. – Полностью откровенен. Потому что отсюда у тебя лишь два пути: или в остановленное время, навсегда, или, подписав договор, в Отряд. Тоже навсегда.
– Небогатый выбор, – Семён облизнул пересохшие губы.
– Может, кофе? – неожиданно любезным голосом предложил Кардинал и щёлкнул пальцем: с журнального столика к ним подлетела чашка и кофейник. Семён невольно отшатнулся – чашку и кофейник нёс тот самый безликий, орудовавший на тёмной кухне у плиты; при ярком свете безликий просвечивался, словно был сделан из дыма. Повернув к Семёну белое пятно лица, призрак налил в чашку кофе и вдруг сделал Семёну странный знак, постучав пальцем по кромке чашки. Словно предупредить хотел о чём-то. И растаял в воздухе.
– Пей, не отравленное, – Кардинал подпёр голову руками, выжидательно глядя на Семёна Владимировича. – Слово даю.
Семён замялся, помня непонятное предупреждение, но взял чашку – она оказалась странно холодной и колкой на ощупь, словно припорошенная льдинками, однако едва Семён поднёс чашку к губам и сделал маленький пробный глоточек, сразу же нагрелась. Кофе был хороший – в меру сладкий и ароматный. То, что надо.
– Значит так, – сказал Кардинал, отвалившись на спинку стула и скрестив руки на груди, – как я и обещал, буду откровенен. Я не только Кардинал, правая рука Его Императорского Величества, но и глава ордена слимперов. Верховный Жрец. Разумеется, негласно. Неожиданно, правда? – Кардинал улыбнулся, видя замешательство Семёна: тот чуть кофе себе на шорты не пролил.
– Потому я и заинтересовался неким вором, нашедшим лазейку в запечатанный обрядовый дом, куда не мог войти даже я, – продолжил Кардинал, наслаждаясь произведённым эффектом. – И путём логических умозаключений сделал правильный вывод. Что этот вор – особо одарённый видящий. Ловкий, самоуверенный. Отчаянный. Потому что никто из обычных видящих не полез бы в запечатанный и наверняка поднадзорный дом. Они предпочитают не афишировать своих способностей. Никогда. За редким исключением: видящим предоставляются исключительные льготы при поступлении в военное училище. На курсы офицеров-магов.
Дело в том, что видение – это отклонение от нормы, а любые отклонения опасны для общества. И общество само борется с этими отклонениями. – Кардинал склонил голову набок и с интересом посмотрел на Семёна. – Закон стаи: непохожего убивают. Понятно?
– Понятно, – Семён поставил чашку на стол. – Вы меня тоже? По закону стаи.
– Ни в коем разе. – Кардинал повёл рукой вокруг себя. – Этот замок, как и многие другие в Закрытых Мирах, создан только для одной цели: найти и выявить видящих. Вернее, не просто видящих, а тех, кто способен видеть все проявления магии. И взять их на службу. В Отряд. Очень, очень дорогостоящий проект… В Истинных Мирах, как и на Перекрёстке, видящих почти нет. Повывелись что-то, – Кардинал недовольно поцокал языком, немного помолчал. После размеренным голосом продолжил:
– Проект был развёрнут три года тому назад. Здесь, в данном мире, это замок чернокнижника со всей положенной для злобного колдуна атрибутикой. В другом – храм ведьмы. В третьем – башня дракона. Или пещера друида. Вариантов было использовано много. Но что примечательно – все эти шумные драконы, коварные друиды и подлые ведьмы внезапно взяли и померли. В одночасье. Ровно год тому назад. Померли и оставили завещание, переданное местным верховным правителям: посылайте в наше жильё своих людей, не пожалеете. Там есть нечто такое! Драгоценней всех драгоценностей. И всё ваше, даром. Только дорога к этому нечто лежит через лабиринт. А пройти его могут только двенадцать подневольных, служивых людей. И один примкнувший к ним доброволец. Мужчина или женщина, без разницы. Смысл понимаешь?
– Нет, – помотал головой Семён. – Не очень.
– Всё просто, – Кардинал щёлкнул пальцем и появившийся из ниоткуда призрак унёс со стола кофейник и чашку. Семёну показалось, что призрак чем-то удручён, – тот шёл сгорбясь и беззвучно шаркал ногами, – но не придал этому значения. Может, у безликого радикулит разыгрался. Кто их, призраков, знает!
Кардинал подался вперёд:
– Когда люди начинают бесследно пропадать в колдовском лабиринте, то рано или поздно сопровождающим их добровольцем становится видящий – если он раньше сам в числе тех двенадцати назначенных случайно не окажется, по приказу. А добровольцем он – или она – становится для того, чтобы провести людей через лабиринт. Может, отец или брат в число тех двенадцати попал. Или любовник. А, может, попросту жалко бедолаг становится, на смерть ведь идут… есть такие чувствительные натуры, всех им жалко, герои без мозгов. И когда такой герой проходит лабиринт, минуя поэтапно все ловушки – начиная с самых простых, нарочито обозначенных, и заканчивая самыми сложными, завуалированными, то я его, такого глазастенького, цап! И в Отряд. А остальной хлам – в остановленное время. Чтобы лишнего не болтали.
– Понятно, – Семён потёр лоб, что-то голова закружилась. Крепкий кофе оказался. Весьма крепкий. – И как это вы везде поспеваете? Во все замки и пещеры одновременно…
– Да вот, ухитряюсь, – Кардинал обхватил плечи руками, словно замёрз. – Много меня. Потому и поспеваю. На всё хватает.
– А почему двенадцать подневольных? А не двадцать. Или девять, – Семён украдкой зевнул, прикрыв рот ладонью. Что-то спать захотелось, ни с того ни с сего.
- Предыдущая
- 34/204
- Следующая
