Ямайский флибустьер - Губарев Виктор Кимович - Страница 4

• Предыдущая
• 4/49
• Следующая

Красная Рожа вынул из кармана серебряную цепь с медальоном и бросил ее Року Бразильцу.

Далеко за полночь, уже лежа в постели с Гамбией, хозяин таверны долго размышлял над тем, правильно ли он поступил, рискнув нарушить данное Бенавидесу слово и доверившись флибустьеру; при этом, естественно, его беспокоил не моральный аспект содеянного, а вопрос надежности капитана Рока. Но разрешить или подтвердить закравшиеся в его душу сомнения могли отныне лишь время и сам капитан Рок.

В тот самый момент, когда солнце, вынырнув из моря, начало карабкаться по невидимой лестнице вверх и чистый свет нового дня расправился с остатками ночной темноты, легкий шестипушечный парусник «Морская чайка» покинул гавань Порт-Ройяла. Дул сильный и ровный пассат с норд-оста, и судно, увлекаемое попутным ветром и течениями, резво бежало на зюйд-зюйд-вест — туда, где в зыбком лазурном мареве маячили рыбацкие барки и каноэ.

Вдыхая полной грудью прохладный утренний воздух, стоявший на квартердеке штурман корабля Том Флетчер внимательно следил за формой облаков, направлением и силой ветра и волнением. Видимость была отличной. Небесный свод напоминал не то хлопковое поле, не то синюю лагуну, в которую по неосторожности высыпали пух из дюжины распоротых подушек. Высоко в небе, едва ли не под самыми облаками, парили грациозные птицы-фрегаты. Судя по всему, погода в ближайшие дни должна была быть прекрасной.

— Держать этот курс до следующих склянок, — обернувшись к рулевому, распорядился штурман.

— Да, сэр, — прогнусавил матрос.

— Потом возьмешь на два румба правее.

Рулевой в ответ зевнул.

Когда дневное светило окончательно взошло на свой престол и температура воздуха под его обжигающими лучами поднялась до сорока градусов, команда «Морской чайки» собралась на совет, чтобы выяснить, куда плыть и на кого нападать. Между фок- и грот-мачтами был растянут огромный парус, в тени которого на пустых бочках, ящиках, бухтах каната, деревянных ведрах и орудийных лафетах устроились капитан Рок Бразилец, штурман Том Флетчер по прозвищу Весельчак Томми, квартирмейстер Джордж Уилсон, бомбардир Ян Кун по кличке Буйвол, боцман Кайман Пэрри, лекарь Питер Грааф (он же — Холера), подштурман Пузатый Якоб, боцманмат Фрэнсис Тью по кличке Рыжебородый, а также три десятка членов экипажа, включая корабельного плотника, парусного мастера, матросов и юнгу. В совещании не принимали непосредственного участия лишь рулевой, вахтенные матросы и кок, но это вовсе не означало, что их мнения не будут учтены при голосовании.

Первым слово взял квартирмейстер Уилсон. Лоснящаяся от пота жирная физиономия и круглый живот, опоясанный бархатным зеленым шарфом и патронташем, свидетельствовали о том, что слово «нужда» давно исчезло из его лексикона. Он был одним из немногих в этой компании, кто подался в море не ради того, чтобы добыть там деньги для расплаты с долгами, а с целью приумножить уже накопленный капитал. В случае успешного осуществления намечавшегося предприятия Уилсон планировал обзавестись собственным кораблем и в дальнейшем действовать самостоятельно.

Напомнив собравшимся на палубе о том, что с наступлением дождливого периода и переменой ветра испанская навигация в сторону Маракайбо и Тринидада прекратилась и все торговые суда теперь держат курс на запад, в Гондурасский залив и Новую Испанию, он предложил идти к мысу Грасьяс-а-Дьос, а оттуда — на остров Роатан, где можно было устроить засаду и собрать хороший урожай призов.

— Если погода будет благоприятствовать нам, мы доберемся дo тамошних мест за неделю, — добавил он.

— Да, Гондурасский залив — хорошее место для промысла, — мечтательно произнес капитан, продувая вынутую из кармана трубку. — Я бы мог проголосовать за него… Но я этого не сделаю. Да и другим не советую!

Довольная улыбка, засиявшая было на лице квартирмейстера, тут же погасла. Надувшись, словно ребенок, он хрипло спросил:

— Как понимать твои слова, Рок? Сначала ты говоришь, что Гондурасский залив — хорошее место, потом вдруг меняешь галс и заявляешь, что идти туда не следует. Почему?

— Почему? — Бразилец закурил. — Потому что тот, кто опоздал к рождественскому пирогу, в лучшем случае получит лишь крохи, оставшиеся от него.

— Говори проще, — с грубоватой ноткой в голосе попросил вожака Кайман Пэрри. — Мы не в театре.

Пэрри был компаньоном Уилсона и не хотел, чтобы того выставляли в смешном свете.

Капитан вынул изо рта трубку.

— Извини, Кайман, я курил и, кажется, не очень внятно сказал то, что сказал… Так вот, любому дураку понятно, что с окончанием зимнего периода купцы из Веракруса, Кампече, Гаваны, Трухильо и Пуэрто-Кавальо, торговавшие на Тринидаде, в Венесуэле, Новой Гранаде и Панаме, отправляются восвояси. Где их лучше всего перехватить? Конечно, в Гондурасском заливе или у берегов Кампече. Об этом знают все пираты Ямайки, Тортуги и Эспаньолы. Следовательно, на хорошую добычу в традиционных местах крейсерства могут рассчитывать либо те, кто попал туда в числе первых, либо те, кто проявит долготерпение и согласится поджидать испанцев в течение всего сезона, то есть несколько месяцев. «Морская чайка» — не первое судно, покинувшее Ямайку ради охоты за призами. Вспомните, сколько пиратских кораблей стояло на рейде Порт-Ройяла еще неделю назад! Не меньше дюжины. А сегодня, к явному разочарованию портовых девок и трактирщиков, их осталось там не больше пяти. Те, что ушли, уже давно потрошат донов в Гондурасе и Новой Испании, и, если мы тоже решим сунуться в тот курятник, нам достанутся лишь обглоданные кости да перья.

— Ерунда, — наморщил нос квартирмейстер. — Сезон только начался. Добычи должно хватить на всех.

Капитан обвел глазами ту часть команды, которая находилась в поле его зрения. Разбойники сидели с какими-то вялыми, сонными лицами. Трудно было понять, чью сторону они держат.

— Может, у кого-то имеются более дельные предложения? — спросил вожак. — Нет? Тогда послушайте, что я вам предложу. У южного побережья Кубы, в месте, о котором известно только мне, через две недели появится испанский корабль с деньгами. Денег — на двенадцать тысяч песо. Конечно, это не плавучий серебряный рудник и даже не Амстердамская биржа, но данной суммы вполне хватило бы нам, чтобы расплатиться с долгами на Ямайке.

— Откуда ты знаешь, что через две недели у южного побережья Кубы появится испанец с деньгами? — полюбопытствовал Уилсон. — Какая добрая душа выболтала тебе этот секрет?

— Не все ли равно? — пожал плечами Рок. — Источник информации вполне надежный, ручаюсь за это головой.

Сказанное капитаном вывело разбойников из дремотного состояния. Начался обмен мнениями, одни полагали, что надо согласиться с предложением Бразильца, другие доказывали, что в Гондурасском заливе или в Кампече их ожидает более солидный улов. Нашлись и такие, кто готов был сначала отправиться к берегам Кубы, а затем, взяв приз, идти в Гондурас и Новую Испанию. В разгар дискуссии Уилсон о чем-то шепнул на ухо Кайману Пэрри, и тот поднял руку, требуя внимания.

— Братва! — сказал он развязным тоном. — Я не хотел выносить на ваше рассмотрение свой проект до того, как выступит капитан Рок. Капитан ознакомил нас со своим планом. План, безусловно, хорош и заслуживает того, чтобы его обсудили. Но прежде, чем принять или отвергнуть его, выслушайте меня. Два дня тому назад в Порт-Ройял вернулся барк капитана Блуфилда. Его матросы гуляли в трактире «Утроба кита», где подрабатывает моя подружка. Так вот, один из матросов проболтался ей, что через три недели из Трухильо в сторону Гаваны должен отплыть испанский галеон с сокровищами. А сокровищ в трюмах — почти на сто тысяч песо!

С разных сторон послышались возгласы удивления. Слова боцмана, достойного наследника Змия-искусителя, многих заинтриговали и быстро проросли в их черепных коробках фантастическими видениями; они представили себе несметное богатство, состоявшее из целой груды бочек, ящиков, сундуков и мешков, доверху наполненных золотыми и серебряными монетами, слитками, церковной утварью, жемчугом, рубинами, изумрудами и алмазами.

• Предыдущая
• 4/49
• Следующая