Свет и тень - Кэмп Кэндис - Страница 26
- Предыдущая
- 26/72
- Следующая
Как только Селена решила возвратиться в Лондон, Джейсон вызвался сопровождать ее и задержался в столице по каким-то делам дней на десять. Хотя Каролин сама мысль об отъезде леди Браутон была невыносима, она все же радовалась тому, что остается в доме одна, без Сомервилла. Это давало ей неслыханную свободу общения с Лорел!
Со дня отъезда Джейсона прошло уже несколько дней, когда Каролин решила вывести Лорел в парк. Было вполне ясно, что, несмотря на слабый ум, чувства девочки развились вполне прилично. Ей нравились красивые картинки, она всегда тщательно ощупывала мягкие ткани, из которых шились наряды Каролин, жадно вдыхала аромат ее духов.
— Знаешь, Бонни, — нередко заявляла Каролин, — я думаю, Лорел понравятся цветы и их запах. Тебе так не кажется, а?
Бонни непонимающе смотрела на свою новую госпожу и блеяла:
— Это уж вам виднее, миледи! Это уж как вам угодно!
— Складывается впечатление, что несчастное дитя все время сидит взаперти в своей комнатке.
— Нет-нет, я, вывожу ее на прогулки, мисс Каро!
— Я и не сомневаюсь, что выводишь!
Каролин старалась говорить в примирительных тонах. Она действительно видела Бонни выгуливающей Лорел. Поспешный шаг няни, взгляд, устремленный прямо перед собой, рука, крепко сжимающая ручку девчурки… Лорел, спотыкаясь, бредет рядом, головка ее вертится во все стороны, новые впечатления обрушиваются на нес. Девочке, чтобы усвоить новое, требовалось гораздо больше времени, чем нормальным детям, и Каролин понимала, что прогулки с Бонни были для Лорел скорее чем-то пугающим и неясным, чем просто радостью знакомства с миром.
— Няня, милая, мне все-таки хотелось бы вывести ее в парк самой!
— Хорошо, миледи!
Очень быстро привыкла Бонни называть Каролин «миледи», хотя Синтию называла не иначе, как «мисс Синтия».
Бонни закутала Лорел в голубое пальто и надела на голову капор. Однако было слишком тепло, по мнению Каролин, которая выходила в сад, набросив на плечи одну лишь шаль. Лорел не давала одеть себя для прогулки, она не хотела выходить наружу и сопротивлялась изо всех сил. Глаза ее наполнились слезами.
— Нет, нет! — лепетала малышка (это было единственное слово, которое она умела выговаривать вполне членораздельно) и кивала на Каролин.
— Ну вот! — сокрушенно заметила Бонни. — Сегодня у нее слезливое настроение, миледи. Она думает, что я поведу ее на прогулку без вас… Да, все последние дни крошка сама не своя. Она все время ждет, когда вы придете навестить ее. Не хочет подчиняться обычному распорядку!
— Распорядок — не самое главное в жизни, — резко оборвала нянькину болтовню Каролин и, присев на корточки, протянула руку Лорел:
— Пойдем, дорогая, мама хочет погулять с тобой. А ты хочешь идти со мной?
Лорел оживленно закивала головой и схватилась за юбку Каролин. Мать, пускай мнимая, и дочь направились вниз по лестнице, мимо горничной, полировавшей перила. Служанка проводила их изумленным взглядом, сжимавшая тряпку рука повисла в воздухе. Каролин не обратила на все это ни малейшего внимания, вывела Лорел на крыльцо, где дала малышке осмотреться немного, охватить взглядом весь аккуратно подстриженный парк. Потом они сошли по ступенькам и направились по извилистым тропинкам, в самое сердце роскошного парка.
Все впечатления были новы и удивительны для Лорел. Непроизвольно она протягивала руку и прикасалась к листьям деревьев и кустарников, замечая, что эти листья, как и сами деревья и кустарники, все очень разные. Вдруг малышка присела на корточки и подняла с земли палку, внимательно изучила ее и, отнюдь не желая выбрасывать, накрепко зажала в своей ручонке. Она продолжала собирать камешки и палочки до тех пор, пока ее руки вмещали все собранное. Наконец ничего добавить уже не представлялось возможным, и ротик Лорел стал потихоньку кривиться от досады. Каролин решила проблему следующим образом: она взяла у девочки все лишние предметы и засунула их себе в карман. Лорел, вдохновленная открывшимися перед ней горизонтами, с удвоенной энергией принялась разыскивать новые гвоздики, прутики, камешки, осколки стекла и запихивать всю эту дрянь в благословенные карманы Каролин. Когда наконец путешественницы достигли роскошной клумбы с громадным количеством хризантем, глаза Лорел широко распахнулись, и малышка издала звук небывалого восторга. Она подбежала к цветам и, запустив руки в самую их гущу, стала теребить стебли и пышные головки хризантем. Каролин присела рядом и показала, как правильно нужно рвать цветы. Теперь Лорел, следуя преподанному примеру, уже не мяла цветок в кулаке, а осторожно брала его за стебель у корня. Среди цветов они провели несколько минут, прежде чем Лорел почувствовала себя готовой идти дальше. Стояла ранняя осень, и некоторые деревья уже роняли свои высохшие листья. Когда Лорел впервые наступила на опавшие листья, те захрустели под ее ногами. По лицу девочки пробежало выражение крайнего изумления. Она снова и снова наступала на них, с восторгом прислушиваясь к легчайшим шелесту и хрусту. Она загребала их ногами, потом наклонялась и хватала полными пригоршнями, бросая тотчас листья в воздух. Она весело смеялась, когда те плавно падали на землю. Каролин не могла не разделять счастья малышки.
Они достигли белого открытого бельведера, что находился в конце парка, и сели там на скамью, любуясь рекой. Лорел сначала обошла маленькую деревянную беседку на холмике кругом, трогая ее резные колонны, перила, потом наконец устроилась рядом с Каролин и устремила взгляд на речку. Вскоре, утомившись наблюдениями за равномерно катящимися волнами, она задремала, прислонившись к своей новой маме. Каролин покрепче обняла малышку и подумала, что, пожалуй, согласилась бы просидеть вот так целую вечность.
Вскоре с реки пополз вечерний туман, сырость стала проникать даже сквозь одежду. Хотя Каролин и сердилась на Бонни за то, что та укутала девочку излишне тепло, но все же понимала, что от сырости ребенок может заболеть, чего никак нельзя было допускать. Она слегка потрясла крошку, та медленно раскрыла глаза. Казалось, девочка ничуть не удивилась своему пробуждению в столь странном месте. Мило улыбнувшись и спустив ноги на землю, она протянула руку Каролин; та взяла ее, и обе они зашагали к дому, иногда останавливаясь по дороге, чтобы полюбоваться попадавшимися им на глаза чудесами.
Капор Лорел сбился и болтался теперь за спиной на лентах. Волосы спутались, в них застряли обрывки листьев и цветов. Обе путешественницы выглядели дивно растрепанными, дивно беззаботными. Иногда, склонившись к траве, они смотрели, как ползла там змея.
— Синтия!
Рев лорда Браутона прервал их безмятежное наблюдение. Чувствуя себя виноватыми, и Каролин, и Лорел резко подскочили. По тропинке навстречу им торопливо шагал Джейсон. Он был без шляпы, его черные как смоль волосы зловеще блестели на солнце, сощуренные глаза превратились в щелочки, и глубокая складка прорезала весь лоб. Лицо покраснело от гнева, кулаки и не думали расправляться в ладони. Лорел в испуге посмотрела на Каролин, и та, как бы защищая девочку, обняла ее за плечи. Когда Джейсон подошел поближе, то немедленно вырвал дочь из объятий Каролин.
— Какого черта ты прогуливаешься с ней? Кажется, однажды я уже запретил тебе делать это!
— Да, но ты же знаешь, что куда более благоразумным предупреждениям и то не всегда внемлют! И кстати, будь посдержаннее, ты пугаешь Лорел.
На мгновение глаза Сомервилла вспыхнули, но он тут же приказал дочери:
— Иди домой, детка.
Лорел, ища поддержки, обратила умоляющий взгляд к Каролин. Та улыбнулась ей.
— Да, Лорел, да, иди в свою комнату. Там тебя ждет няня. Она приготовила для тебя чашечку горячего какао. Не беспокойся, чуть позже я составлю тебе компанию!
Джейсон повернулся и не без изумления посмотрел вслед удалявшейся дочери. Когда она достигла дверей дома, он резко повернулся к Каролин и выпалил:
— Черта с два ты составишь ей компанию! Я уже говорил тебе, что не позволю играть с Лорел во всякие непристойные игры!
- Предыдущая
- 26/72
- Следующая
