Вверх тормашками - Андерсон Сьюзен - Страница 2
- Предыдущая
- 2/69
- Следующая
— Погоди, — сказал Купер. — Не делай этого, Розетта. — Комкая фартук в своем большом кулаке, он наблюдал, как женщина гордо шагает к стойке бара. Она пригнулась и на миг исчезла из виду, затем снова вынырнула из-под прилавка со своей сумочкой. — Постой, Розетта. Мы можем все обсудить и договориться…
— Нет. Не можем. Я не стану обслуживать этих подонков. Ни под каким видом! Я найду себе работу в другом месте, где не придется иметь дело с такими пропойцами.
Вероника посторонилась, с молчаливым сочувствием уступая путь официантке, устремившейся мимо нее к выходу. Наблюдая, как женщина исчезает за качающейся дверью, она испытала легкий подъем. Впервые, с тех пор как вернулась домой из Шотландии после известия о смерти своей сестры Кристл. Розетте легко! А Вероника в свое время не могла покинуть этот бар вот так внезапно, хотя порывалась столь часто, что потеряла счет. Но несмотря на страстное желание, она прочно застряла здесь, потому что бар принадлежал ее отцу, а он, закоренелый шовинист, женское мнение не принимал в расчет. Вероника любила отца, это-то и удерживало ее в баре.
Она повернулась и уже собралась уходить. Вряд ли бармен будет сейчас заниматься с ней, когда ему так не хватает рабочих рук. Чтобы быстро обслужить всех клиентов, ему, вероятно, придется крутиться хуже невольника на пиршестве патрициев. Едва ли у него вообще будет свободная минута, не то что время для отчета о состоянии дел.
И все же…
Вероника остановилась. Если она уйдет сейчас, может статься, что навеки. Она не Кристл. Та получала удовольствие от постоянного вертепа, коим всегда был «Тонк». Вероника не могла припомнить время, когда бы она дорожила этим местом. Будь ее воля, ноги бы ее здесь больше не было.
Но теперь, когда Кристл уже покинула этот мир, настало время оставить свои капризы и вести себя как подобает взрослой. Ничего не поделаешь — нужно выполнять свой долг. Поэтому Вероника психологически настроилась на серьезное испытание и прошла в бар.
Она наблюдала за толчеей посетителей, осаждавших бармена, чтобы заново наполнить свои пустые стаканы. Но мало-помалу очередь начинала редеть, и наконец бармен отпустил последнего. Вероника воспользовалась передышкой и, расправив плечи, шагнула к прилавку.
Управляющий поднял глаза и понимающе оглядел ее быстрым, внимательным взглядом.
— Вы здесь впервые? — сказал Блэксток низким голосом. — Я вас раньше не видел, иначе запомнил бы эту нежную кожу. — Он пробежал глазами каждый дюйм ее тела, прежде чем встретиться с ней взглядом. — Чем могу быть полезен?
Вероника растерянно заморгала. Просто удивительно, что мужчины Фоссила не боятся за своих жен! И как это они не держат их под замком от этого парня? Даже она ощущала исходящие от него волны сексуальности, хотя вообще такой тип мужчины был не в ее вкусе.
— Вы мистер Блэксток? — спросила она.
— Да, но называйте меня просто Куп, — радушно сказал он, ослепив ее улыбкой, казавшейся на удивление очаровательной для человека с таким настороженным взглядом. — Когда я слышу слово «мистер», меня так и подмывает посмотреть вокруг — нет ли рядом папы. Но мой отец давным-давно умер. — Блэксток сменил тон и стал сама деловитость. — Так как вы знаете мое имя, — продолжат он, — я заключаю, что вы здесь по поводу работы.
— Нет! — Вероника отступила назад, и ее руки взлетели вверх, как бы отвергая саму эту идею. О нет. Нет-нет. Она поклялась, с тех пор как окончила колледж, что в жизни не подаст никому даже кружки пива, и оставалась верной своему принципу. Она не собиралась ему изменять вплоть до смертного часа, когда ее бренное тело закопают в холодную, жесткую землю.
Темные брови Блэкстока удивленно подтянулись к границе светлых волос. Видя его изумление, Вероника заставила себя ослабить защитные механизмы. Ее вздыбившиеся горбом плечи вновь опустились, и руки упали вдоль туловища. «О, успокойся же, — приказала она себе. — Попытайся свести к минимуму коэффициент скудоумия».
— Извините, мне следовало представиться, — сказала Вероника с высоко поднятой головой. — Я Вероника Дэвис. — Она тайком поддернула свой блейзер из тонкой шерсти, памятуя о предстоящей длинной поездке назад, и снова шагнула к стойке. — Я наведалась сюда накоротке, просто чтобы удостовериться, как идут дела.
Блзксток на мгновение опешил. Во всяком случае, ей так показалось. Но уже в следующую секунду он заставил ее усомниться в своем мимолетном впечатлении. Совершенно расслабившись, он вновь улыбнулся ей так же обворожительно, как несколько минут назад. Впрочем, у нее был очень длинный и утомительный день. Поэтому ей могло это и пригрезиться.
— Вы хотите знать, как идут дела? — невозмутимо спросил Куп. — Я с удовольствием бы вам рассказал, миледи. Прямо сию же секунду, не будь такой запарки. Но это произошло, и коль скоро вы подвернулись мне под руку, приобщайтесь к работе. Здесь и сейчас. — Он кинул ей что-то, и Вероника рефлекторно поймала вещь в воздухе, прежде чем она угодила ей в лицо. — Наденьте это, — приказал он. — И за дело. У нас не хватает официанток.
Вероника посмотрела на поварской фартук у себя в кулаке, затем уронила его на пол, будто это был таракан. Она вскинула голову и с отвращением взглянула на Купа.
— Я не подаю спиртное!
— Послушайте, Принцесса, — сказал он. — У меня кризис — одна официантка позвонила, что сегодня не выйдет на работу, а другая только что ушла. Вы хотите, чтобы «Тонк» закрылся и лишился вечерней выручки? Только не рассчитывайте ошеломить меня своей аристократичностью. Будто вы замараете ваши лилейно-белые ручки, оттого что вам придется отнести несколько стаканов!
Вероника гневно сверкнула глазами, на что он просто пожал большим плечом и забрал от одного из посетителей пустой кувшин. Затем поставил его в раковину и, взяв чистый, толкнул под кран с пивом. Пока он регулировал струю, Вероника наблюдала за игрой мышц из-под завернутых рукавов его кремового свитера. Она хмуро глядела на грубые, широкие в кости запястья и крупные кисти рук, размышляя, кто он такой, этот человек с телом фермера и глазами воина, чтобы указывать, что ей делать. И кто дал ему право грозить ей закрытием бара? Официально заведение было ее собственностью, она его хозяйка. Так что если кто-то и вправе отдавать здесь приказы, то это она.
Но сейчас Вероника была слишком измотана, как физически, так и эмоционально, чтобы сражаться. В частности, с таким типом, как этот. Для него борьба была бы наслаждением — и тем большим, чем она грязнее и безобразнее. Не говоря уже о том, что он мог просто уйти, как Розетта, — и тогда бару вообще крышка.
Несмотря на голос логики, Вероника не переставала негодовать. Что он знает о ней? Он не имеет ни малейшего представления, как ей пришлось вкалывать, чтобы выбраться отсюда. Поэтому как он смеет смотреть на нее как на белоручку, воротящую нос от обыденной работы?
Разумнее было бы послать все к черту и прямо сейчас уйти, как она сделала это много лет назад. И пусть проклятый бар приходит в упадок. Ей на это наплевать. Она так бы и поступила, но «Тонк» являлся наследством ее племянницы Лиззи, после того как умерла Кристл.
Умерла… Душу пронзила острая мука. Месяц назад Кристл была найдена убитой. В преступлении обвинили Эдди Чапмена, ее мужа и отца Лиззи. Но что примечательно, судебное определение было вынесено всего через несколько часов предварительного слушания. Тогда Эдди, на время отпущенный под подписку, скрылся из города, сделав Лиззи в сущности сиротой. Сейчас у нее не осталось никого из родных, за исключением Вероники.
Она расправила плечи. Ее долг перед Лиззи — сохранить «Тонк» в действующем состоянии, пока не найдется покупатель. В сложившейся ситуации при несовершенстве существующей судебной системы одному Богу известно, сможет ли девочка рассчитывать на имущество Эдди. Чтобы обезопасить ее будущее, Вероника была исполнена решимости выкачать из этого бара все до последнего цента.
Она наклонилась и подняла с пола фартук. Сняла и аккуратно сложила свой блейзер. Затем повязала фартук вокруг бедер и взяла поднос.
- Предыдущая
- 2/69
- Следующая
