Клятвопреступник - Пейвер Мишель - Страница 3
- Предыдущая
- 3/44
- Следующая
Бейл лежал на спине. На его лице не было никаких следов. Только с тыльной стороны его череп треснул, словно яичная скорлупа.
Негнущимися пальцами Торак изобразил землей круги на его лбу, груди и пятках. То же самое он однажды проделывал с Па. Отметина на груди Па была самым сложным местом, ведь у него был такой же шрам в том месте, где он вырезал татуировку Пожирателя Душ. На груди Торака был похожий шрам, и, когда придет время, эта отметина тоже доставит кому-то хлопот. Грудь Бейла была гладкой. Безупречной.
Когда дело было закончено, Торак сел на пятки. Он знал, что находится слишком близко от тела и что это наиболее опасное время, когда души умершего все еще где-то поблизости и могут попытаться завладеть живыми. Но он остался на месте.
Кто-то пробирался через водоросли и звал его по имени.
Он обернулся.
Ренн увидела его лицо и остановилась.
— Не подходи. — Его голос прозвучал грубо, словно был чей-то чужой.
Она побежала к нему. Увидела, что лежит позади него. Ее лицо стало землистого цвета.
— Он упал, — сказал Торак.
Она качала головой, а ее губы беззвучно шептали, повторяя: «Нет, нет». Торак видел, как она всматривается в пустой взгляд, кровь под ногтями. Это зрелище навечно останется с ней, и он ничего не мог сделать, чтобы защитить ее от этого.
Кровь под ногтями.
Вдруг при этой мысли словно холодная волна накатила на него. Это не была кровь Бейла. Кто-то другой был с ним на Утесе. Бейл не упал. Его столкнули.
Фин-Кединн появился позади Ренн. Его пальцы сжались на посохе, и плечи опустились, но выражение лица было невозможно прочесть.
— Ренн, — промолвил он тихо, — иди и приведи вождя племени Тюленя.
Ему пришлось дважды повторить это, прежде чем до нее дошел смысл его слов, и впервые в жизни она не стала спорить. Словно во сне она, пошатываясь, пошла в сторону стоянки.
Фин-Кединн повернулся к Тораку:
— Как это случилось?
— Я не знаю.
— Как так? Разве ты не был с ним?
Торака передернуло:
— Нет, я… Я должен был быть. Но не был.
«Если бы я был с ним, он бы не погиб. Это моя вина. Моя вина».
Их взгляды встретились, и в пронзительных голубых глазах Фин-Кединна Торак увидел понимание и горечь: горечь за него.
Вождь племени Ворона поднял голову и внимательно изучил Утес.
— Поднимись туда, — велел он, — и выясни, кто это сделал.
Утреннее солнце озаряло колючие ветки можжевельника, когда Торак взбирался по крутой тропинке на верх Утеса. Отпечатки обуви Бейла было невозможно с чем-либо перепутать. Торак узнал их, как узнал бы следы Ренн, или Фин-Кединна, или свои собственные, и, кроме них, других на тропинке не было. Значит, кем бы ни был тот, кто убил его, он пришел не этим путем, не от стоянки племени Тюленя.
Кем бы ни был тот, кто убил его.Происходящее все еще казалось ему ненастоящим. Только вчера они вместе потрошили треску на берегу, Рип и Рек бочком подбирались к еще теплым внутренностям, Бейл время от времени подбрасывал им объедки. Наконец, когда последняя треска была подвешена за хвост на жердь, они пошли кататься на лодках. Асриф одолжил Тораку свою лодку, а Детлан и его маленькая сестренка пришли проводить их. Детлан стоял на костылях и махал им так неистово, что чуть не упал.
Только вчера.
Вершина Утеса густо поросла рябиной и можжевельником, но дальше он расширялся, переходя в широкое плоскогорье, выдававшееся в Море. Давным-давно его поверхность испещрили изображения охотников и добычи. Посередине находился приземистый алтарь из серого гранита, выточенный в форме рыбины.
Торак сглотнул. Два лета назад колдун племени Тюленя привязал его к этому алтарю, намереваясь вырезать ему сердце. Он до сих пор помнил ощущения от давящего на лопатки гранита, до сих пор слышал цоканье когтей токорота.
От подножия раздался крик, будто какое-то существо заживо разодрали надвое. Торак задержал дыхание. Отец Бейла увидел своего сына.
« Не думайоб этом. Думай о другом. Сделай это ради Бейла».
Утес весь искрился от росы. Это был сплошь голый камень, изредка перемежавшийся порослями очитка и лишайниками. Идти по следу будет трудно, но, если убийца оставил хоть какой-то след, Торак найдет его.
Он прочесал весь Утес от самой вершины. Что-то было неправильно, но он никак не мог понять, что именно. Решив обдумать это после, он продолжил поиски. Па всегда говорил: чтобы выследить свою цель, нужно соединиться с ней и думать, как она. Теперь его слова приобретали зловещее значение. Торак должен был увидеть Бейла живым на Утесе. Должен был увидеть его безликого убийцу.
Убийца силен, раз ему удалось справиться с Бейлом, но это было все, что он знал. Ему придется заставить Утес поведать все остальное.
Совсем скоро он обнаружил первый знак. Он присел, осматриваясь по сторонам, прищурившись в утреннем свете солнца. Это был отпечаток башмака, едва различимый. Затем еще один, и слабый намек на другой. Мужчина постарше шел, наступая на пятки, молодой — наступая на носки. Бейл легкой походкой шел по Утесу.
Шаг за шагом. Торак шел за ним по пятам. Он уже не слышал голоса Моря и не замечал соленого ветра, что дул в лицо. Он был полностью поглощен своими поисками.
Ощущение, что за ним наблюдают, вернуло его к действительности. Он остановился. Его сердце забилось. Что, если убийца Бейла все еще прячется среди рябин?
Выхватив нож, он резко обернулся.
— Торак, это я! — крикнула Ренн.
Он опустил нож, заходясь от возбуждения.
— Никогдабольше так не делай!
— Я думала, ты слышал, как я подошла!
— Что ты здесь делаешь?
— То же, что и ты! — Она сердилась, потому что он напугал ее, но быстро взяла себя в руки. — Он не упал. У него под ногтями…
Они посмотрели друг на друга. Торак подумал, неужели и он тоже сейчас выглядит таким измученным и напряженным.
— Как это произошло? — спросила она. — Я думала, ты был с ним.
— Нет.
Она встретила его взгляд. Он отвел глаза.
— Иди первым, — сказала она изменившимся голосом. — Из нас двоих ты лучший следопыт.
Опустив голову, он возобновил свои поиски, а Ренн шла за ним. Она почти не говорила, пока он шел по следу, заметила лишь, что он погрузился в подобие транса, которое ей не хотелось прерывать. Он был благодарен ей за это. Порой своими глубокими темными глазами она многое видела, но сейчас он не мог рассказать ей о своей ссоре с Бейлом. Ему было слишком стыдно.
Не успели они отойти далеко, как он обнаружил еще один знак. Клочок лишайника, оторванный на бегу чьим-то башмаком, и позади алтаря долька очитка, размятого в зеленую кашицу. Клочок оленьей шерсти, застрявший в расщелине. У Торака мурашки побежали по телу. Бейл носил одежду из шкуры тюленя. Значит, этот клочок принадлежал убийце. Картина начинала складываться в четкий образ, словно охотник, выходящий из тумана. Крупный, тяжелый мужчина в одежде из оленьей шкуры.
Тут же в голову ему пришло имя, но Торак отбросил его. Не гадай. Пусть твой разум будет открыт. Найди доказательства.
Он представил, как Бейл выходит из своего укрытия среди рябин, бежит к человеку, склонившемуся у алтаря. Убийца поднялся. Они обходили друг друга, подвигаясь все ближе и ближе к краю обрыва.
С одной стороны край Утеса был неровным, и на нанесенной ветром почве цеплялся за жизнь одинокий куст можжевельника. Корни его наполовину торчали из земли, и из него все еще тек древесный сок. Торак увидел, как Бейл отчаянно цепляется за ветку, хватаясь свободной рукой за грязный склон. Он так яростно боролся за жизнь. А убийца наступил ему на пальцы.
На глаза Торака пала пелена красного тумана. На ладонях выступил пот. Когда он поймает убийцу, он…
— Кто бы это ни был, — сказала Ренн, дрожа, — должно быть, он невероятно силен, раз смог побить Б… — И на этих словах она закусила костяшки пальцев.
В течение следующих пяти лет имя Бейла будет запрещено произносить, иначе его дух может вернуться, чтобы преследовать живых.
- Предыдущая
- 3/44
- Следующая
