Игры короля Филиппа (СИ) - "Elair" - Страница 17
- Предыдущая
- 17/70
- Следующая
- Вы уронили очень сильное успокоительное, - безразлично уличил он Адри, - теперь мне придется неделю делать новое. Кстати, оно предназначалось графу Ферье.
Адри подумал, что у горбуна глаза на затылке должно быть, и уже открыл рот, чтобы извиниться, но услышав о Сэйлине, разом позабыл обо всем.
- Граф пьет успокоительное? - спросил он, задумчиво поддев носком вельветового коричневого сапога мокрые осколки. - Зачем?
Морел оторвался от своего занятия и обернулся к Винсенту, вытирая руки о белое чистое полотенце. Их взгляды встретились в порыве взаимного любопытства.
- У людей, не имеющих совести и сердца, тревожный сон. Вам есть до этого дело? - Морел улыбнулся совершенно беззлобно и прочел без труда ответ в карих больших глазах Адри. - Я слышал, вы предпочитаете мужчин женщинам.
- Это правда, маркиз, и очень давно ни для кого не тайна. Моя матушка считала, что это от того, что мне не хватало мужской руки и отцовского воспитания. Кстати, она скончалась.
- Да, я знаю. Бочки с маслом в подвалах загорелись. Жаль... Баронесса Адри не одобрила бы вашего интереса графом Ферье, да успокоит Вита ее душу в царстве смерти.
- Откуда вы это знаете? - Винсенту стало немного стыдно из-за того, что в этот час он больше думал о Сэйлине, нежели о смерти своей матери.
- О чем? О том, что ваша мать скончалась, или о том, что вас интересует Ферье? - уточнил Морел, направляясь к тонкой скамейке, рядом со столом - маркиз выглядел уставшим, и ему было необходимо присесть.
- Давайте начнем в первого... Хотя можно и со второго, мне все равно.
- Ну, тогда присядьте, наш разговор будет долгим.
Винсент, в последний раз взглянув на разбитый пузырек, сел рядом с маркизом, возвышаясь над ним и спокойно ожидая ответа.
- Я соболезную вам, барон, в виду смерти вашей матери, - Рене оперся ладонями о края скамьи, смотря перед собой блуждающим взором. - Не знаю, по какой роковой случайности до вас так долго доходило то, что уже месяц знает вся столица. Впрочем, об этом лучше не думать - слишком опасно делать выводы.
- Вы хотите сказать, что король нарочно скрывал от меня это? - вопрос сорвался с языка прежде, чем Винсент успел в полной мере осознать смысл сказанного.
Морел нахмурил густые брови, потер свое колено, точно оно разболелось к грозе.
- Я никогда не обвиняю людей ни в чем без доказательств и вам не советую делать этого, молодой человек. - Рене досадливо цокнул языком. - Филипп склонен к странным и на первый взгляд необдуманным поступкам, но он не так прост, каким хочет казаться для всех. Я очень часто не понимаю, что творится в его голове, а сейчас не понимаю особенно, потому не рискую сделать преждевременные выводы и совсем не хочу тягаться с ним в поединке умов. А я, безусловно, человек не глупый, - Морел поднял указательный палец в воздух и погрозил им, бравируя последней истиной. - Вот что я вам скажу, барон, жить при дворе - все равно, что быть на поле боя: слегка зазеваешься и не поймешь, как умер. Яд - не самое страшное, от чего там можно погибнуть. Люди там сгнили душами - они играют друг с другом, словно кукольники марионетками; их лица холодны, а сердца черствее вчерашних корок. Вам с вашим обостренным чувством справедливости, как и вашему отцу когда-то, там не место.
- То же самое мне сказал Ферье при нашей встрече. При нашей второй встрече.
- А что он вам сказал при первой?
Морел взглянул на Винсента как-то слишком внимательно, словно что-то насторожило его в поведении королевского фаворита. Адри чувствовал это едва уловимо, почти неосознанно и ему не нравилось такое ощущение.
- Похоже, что граф интересует вас не менее чем меня, маркиз, как бы вы не убеждали меня в обратном.
- Меня интересует ваша судьба, судьба сына моего друга Жюля, - укорил Морел с отеческой улыбкой, - а Ферье... Для него не свойственно желать людям добра, и я поражен тем, что его слова совпали с моим мнением столь точно. Я-то желаю вам добра, а граф пустыми словами не бросается, Адри, и слушать его опасно в большинстве случаев. - Рене вздохнул и задумчиво побарабанил иссушенными пальцами по краю скамейки. - М-да, - протянул он, а потом тряхнул головой и оживился. - Ну да бог с ним.
- Вы сказали - в большинстве, - заинтересовался Винсент, - значит ли это, что мнение графа о том, будто бы мое место дома - в провинции верно?
- Что бы он вам не наплел - это не из благих побуждений, Винсент. Язык королевского любовника - что точеная стрела, обильно приправленная ядом, и тот, кто такой стреляет, не промахивается, поверьте мне.
- Я устал слушать все эти туманные предостережения, маркиз. - Адри некстати вспомнился Танар. Барон поднялся со скамьи, прошелся до стола и повернулся лицом к горбуну, глядя в его внимательные тусклые глаза, в его морщинистое худое небритое лицо. - А ваши утонченные метафоры это просто... - Винсент беспомощно развел руками, так и не сравнив вслух высказывания Рене с бредом параноика. Адри уже жалел, что приехал в Ашайре.
- Я могу сравнить любую эфемерную суть с вещью вполне обычной, осязаемой, лишь пытаясь донести ее до сознания тех, кто еще не познал житейской мудрости и опасно беспечен, барон. Взять правду к примеру. Правда - это бриллиант с сотнями граней, каждая из которых только частичка общей картины целого мира. Человек, смотрящий через одну грань, видит мало, не понимает всего и не улавливает всей сверкающей многогранности и тонкостей бриллианта. Человек, разглядывающий мир со всех сторон, мыслящий, анализирующий, видит правду всю во всем великолепии и блеске. Он просветлен, и только он понимает цену этой драгоценности. Человек узкий, недалекий, примет бриллиант за стекляшку и выбросит. Человек мыслящий и внимательный возьмет себе и разбогатеет.
- Иными словами, вы советуете мне совать нос во все дела на свете, касающиеся меня и не касающиеся.
- Боже упаси. Как раз от этого я пытаюсь вас уберечь.
Адри покачал головой и тяжко выдохнул, отводя глаза в сторону - взгляд его почему-то упал на разбитый флакончик с успокоительным.
- Я не понимаю, чего вы от меня хотите, - сказал он с легким раздражением. - Мне бросить службу и уехать из столицы?
- А вы сможете? - Пальцы Морела напряженно сжались на желтом дереве скамьи под ним - он ждал с замиранием сердца, с надеждой во взгляде, и все равно заранее знал ответ.
Винсент просто опустил голову, скрестив руки на груди и глядя с досадой на кончики своих дорогих сапог. Он уехал бы завтра же, если бы не Ферье - Морел и это знал.
- Что ж, я так и думал. - Рене вздохнул и, прихлопнув ладонями по коленям, тем самым поставил точку в этом, по сути, бесполезном разговоре. - Полно, барон, не сердитесь на старика за правду. Ваше дело - бросать службу или нет, кому служить, кого любить. Такие вещи человек должен решать для себя сам - всегда, даже ошибаясь. Вы очень похожи на Жюля в этом.
Адри вернулся на скамейку и со вздохом присел рядом с Морелом.
- Вы знаете, кто возглавлял заговор против короля Эдуарда? - спросил он очень серьезно. - В прошлый раз, говоря о том, что мой отец связался не с теми людьми, вы мели в виду их, ведь так?
Морел в озадаченной задумчивости приподнял брови, плотно сжал губы - они слегка вздрагивали, словно он пережевывал то, что собирался сказать в ответ. Маркиз не смотрел в глаза Винсента и некоторое время молчал.
- Я знаю, но вам не скажу. Нам обоим еще стоит пожить на этом свете, поверьте мне, - Рене поучительно ткнул указательным пальцем в грудь Адри, по замысловатой вышивке матового синего бисера на черном траурном бархате камзола, - особенно вам, молодой человек.
- А как же вся ваша бравада о правде, Морел? - не отступал Винсент, слегка иронизируя над недавней метафорой о бриллианте и мыслящем человеке. - Я, выражаясь вашим языком, только пытаюсь заглянуть в бриллиант истины с другой стороны.
- Предыдущая
- 17/70
- Следующая
