Быть тенью (СИ) - Романовская Ольга - Страница 17
- Предыдущая
- 17/88
- Следующая
На шее впервые покачивалась одна из регалий правителя - медальон с фамильным гербом, обрамлённый россыпью драгоценных камней. Внутри хранился фрагмент драконьего когтя, зачарованный некогда от сглаза и порчи.
Передвигаться я могла только медленно и, желательно, держа лорда Аксоса за руку: всему виной шлейф и пышный кринолин, напоминавший многослойный торт. Привычная к придворному платью, я и то поражалась, как такое возможно носить. А ещё каблуки, высокие, значительно уменьшившие разницу в росте с регентом.
Фальшиво улыбалась, принимая поздравления, - и тайком с ненавистью буравила взглядом кольцо на пальце. Его надел лорд Аксос в самом начале церемонии, торжественно, так, чтобы видели все.
А началось всё с того, что герольды трижды возвестили о грядущем праздничном событии - помолвке, а настоятель прочёл краткую речь о важности брака.
Потом - чистая формальность. Я повторно утвердительно ответила на предложение регента и дала слово стать его женой. Он, в свою очередь, дал слово мне.
По традиции кольцо до свадьбы носила только девушка: видимо, чтобы показать, что она занята. Мужчины себя подобным не обременяли.
Лорд Аксос не стал заказывать новое кольцо, а велел немного поколдовать над обручальным перстнем своей матери. Вещица оказалась массивной, затейливой работы, с монограммой рода жениха. Такое не стыдно надеть на палец королеве.
Поздравления наконец закончились, и приглашённые разошлись к фуршетным столам, поднимая тосты за здравие будущих супругов и активно заедая шампанское и вино всевозможными закусками.
Лорд Аксос и мне подал бокал шампанского и на глазах у всех поцеловал руку. Мило, будто счастливый жених. Я не стала подыгрывать, молчаливо цедила напиток и думала о том, что жить осталось всего три месяца.
Правда, была одна зацепка, которой я собиралась воспользоваться, - траур. По закону он длится полгода, а свадебное торжество назначено на два месяца раньше. Вернее, на один месяц и двадцать один день: регент был столь любезен, что огласил дату бракосочетания. Вот и буду упирать на этикет, на невозможность праздника с балами и фейерверками.
Сошлюсь также на скорбь по безвременно ушедшему дяде… Хотя, если даже сейчас устроили застолье, пусть и скромное, короткое, без увеселений, то свадьбу таким способом не передвинуть. Но попробовать стоит.
Регент лучился довольством. Ещё бы, теперь я никуда не денусь: разорвать помолвку без уважительной причины невозможно. Зато мой отец был хмур. Что поделать, Ньдор - мелкие сошки, нас не спрашивают.
Поиграв положенное время роль наследницы-невесты под предлогом головной боли удалилась к себе. Вытерпела ежевечерний ритуал отхода ко сну и, только когда и фрейлины, и служанки ушли, потушив свечи, позволила себе расплакаться. Беззвучно, в подушку.
Право слово, случайность привела меня в ту часть дворца в столь позднее время.
Я засиделась в библиотеке, выискивая среди сводов законов те, что помогли бы избежать брака. Заодно, отвлекаясь от занудной юриспруденции, выписывала из лежавшего рядом справочника по медицине разные полезные сведения. Проведай архивариус или та же тиара Монтрес, что именно меня интересовало, немедленно доложили бы лорду Аксосу и запретили брать книги без спросу. Потому что этого не полагалось знать девушкам, особенно будущим примерным жёнам. Всё дело в том, что я, оставшись в библиотеке одна, забралась на антресоли и отыскала фолиант совсем не по учебному курсу.
А интересовали меня способы избежать беременности, желательно надёжные и простые. Рожать в шестнадцать лет, пусть даже короля, я категорически не хотела. От лорда Аксоса - тем более. Особенно волновали меня первые месяцы нашего брака, до моего совершеннолетия.
Когда строчки начали сливаться в одну, а заумные термины превратились в набор букв, убрала книги на место, спрятала записи за корсаж и решила прогуляться перед сном: всё равно мучила бессонница.
За окном было так темно, что, казалось, вся тьма вылилась на Софас, и нет больше ничего: ни домов, ни улиц, ни людей, - один только королевский дворец.
Я бесцельно шла по переходам, инстинктивно избегая тех, где могла кого-нибудь встретить.
Тень темнота не пугает, тени рождаются тьмой.
Толкнула дверь в картинную галерею, забралась на подоконник и немного полюбовалась на черноту ночи.
Свечи не горели, поэтому портреты сегодня тоже будто исчезли, только на ощупь опознавались тяжёлые позолоченные рамы. Я их всех знала, кто и где висит.
Наслаждаясь одиночеством, отправилась странствовать дальше.
Ноги привели меня в старую часть дворца, где заседал Совет. Сейчас, в виду неурочного дня и часа - по моим подсчётам, наступила полночь, - здесь тоже воцарилась тишина.
Солдаты, которых пару раз встретила по дороге, либо дремали, либо не проявляли интереса к моей особе, благо я заранее делала успокаивающих знак рукой. А то ещё приветствие отчеканят: как-никак некоронованная королева, будущая официальная правительница.
В старой части дворца тени казались гуще. Её никто не патрулировал, так что я беспрепятственно бродила по залам и переходам, стараясь победить бессонницу. Всё же вредно столько читать.
Не все двери были открыты, но я и не стремилась объять необъятное, вполне хватало сумрачных анфилад.
За окном, кажется, разыгралось ненастье: отчаянно забарабанил дождь по стеклу. Настоящий ливень! Вскоре и снег пойдёт: по ночам на севере Конрана уже подмораживает. Откуда знаю? Мы жили на севере. Тогда, ещё с мамой.
Предавшись воспоминаниям, свернула куда-то не туда и заметила отблеск пламени свечи. Мне показалось странным, что кто-то сидит здесь в столь поздний час, и я решила осторожно взглянуть.
Свет пробивался из полукруглого зала, выложенного малахитовыми плитами. Мебели в нём не было, только треножник в самом центре, подставка для книги и зеркало, большое, в полный человеческий рост.
Остальные помещения от зала отделяли массивные столбы, за одним из которых я и притаилась.
На полу, спиной ко мне, на корточках сидел человек и что-то, тщательно сверяясь по книге, вычерчивал на полу мелом.
Треножник полыхал ровным, будто неживым, пламенем.
Что-то в этом человеке показалось знакомым. Когда он поднялся, с удовлетворением осматривая рисунок, поняла, что знаю его очень близко. Мой жених, лорд Аксос.
Регент снова был в чём-то светлом, снова с брошью-драконом.
Рукава рубашки закатаны, на ногах - мягкие сапоги из замши. В таких ходишь бесшумно.
Лорд Аксос протянул руку к огню - и тот перепрыгнул на его пальцы. Регент небрежно стряхнул его на пол - и фигура на полу вспыхнула.
Я прикрыла рот рукой, сообразив, что происходит.
Неужели он маг? Конечно, ведь то, что я вижу - колдовской ритуал. Но ведь считалось, будто кровь Аксосов сильно разбавлена, что их способности ограничиваются лишь спящими чарами. Я полагала, что именно о них он говорил, упоминая о том, что в некотором роде маг. Теперь-то поняла, что ошиблась.
Дар Фавелов сохраняется и укрепляется только в браке с волшебником: для чар крови нужны чары духа. И регент так жаждал обзавестись от меня потомством не только для того, чтобы править и сохранить драконью кровь, а и для того, чтобы возвеличить свой род, потешить тщеславие, став прародителем магов, равных которым нет в Конране.
Растерялась, не зная, как поступить.
Уйти? Но лорд Аксос может услышать или увидеть: его сосредоточенное лицо как раз обращено в мою сторону. Он мыслью, едва заметными движениями рук и вязью пальцев плёл заклинание, стоя вплотную к беснующемуся пламени.
Остаться? Но не опасно ли это? Вдруг регент вызывал демона?
Как оказалось, нет: лорд Аксос всего лишь желал победить пространство и переговорить с человеком, находившимся за десятки миль отсюда - настоятельницей монастыря.
Игуменья спросонья сначала не поняла, кто и зачем её зовёт.
Лик пожилой женщины, отражённый зеркалом, причудливо застыл над центром пылающей фигуры. Голова без тела, прозрачная, колышущаяся от каждого дуновения воздуха.
- Предыдущая
- 17/88
- Следующая
