Змеиное Кольцо - Моуэт Фарли - Страница 14

• Предыдущая
• 14/44
• Следующая

Капитан американского судна «Сесиль Н. Бин» типа «Либерти», направляющегося на Бермуды из лондонских доков, прекрасно понимал, что эта часть океана стала слишком оживленной. Как сообщил его радист, на рассвете 15 сентября на расстоянии около 50 миль от них находилось по крайней мере 37 судов, и это в таком месте, где туман в любой момент мог заставить всех играть в жмурки.

Обнадеженный благоприятной утренней сводкой погоды, он решил, что можно безопасно следовать дальше, а чтобы уйти от толчеи, он сошел с курса «С» и направился по собственному курсу, по дуге большого круга — прямо в Гамильтон на Бермудах.

Отклонение судна от обычного пути было продиктовано волей капитана, но движение урагана вынудило другие корабли уже жестко менять свой курс. Один из них, аргентинский пароход «Троперо», идущий из Буэнос-Айреса в Монреаль, отошел на три сотни миль к востоку от намеченного пути. К утру 15 сентября «Троперо» оказался в той части Северной Атлантики, где весьма редко появлялся дымок парохода.

Он был основательно загружен мороженым мясом, хотя его холодильники не отличались надежностью. Поэтому, как только он получил сообщение о движении урагана — значительно севернее его курса, капитан «Троперо», не теряя времени, лег на прямой курс ко входу в залив Святого Лаврентия.

Весть о том, что ураган удалился от морских путей, была с радостью получена капитанами многих кораблей, задержавшихся с отправкой из портов Новой Англии и Канады. Утром корабли в большом количестве устремились из главных портов побережья. Это напоминало отправление крупных конвоев военного времени.

В Норт-Сидни, достаточно небольшом порту, не было той суеты и толкотни, которая случалась там во время войны, но тем не менее один корабль все-таки готовился выйти в море. Это был «Фаундейшен Лиллиан», он уже на сутки опаздывал в Галифакс.

Еще до полудня 15 сентября движение судов на западных подходах к континенту достигло почти нормального ритма.

Когда рассвет набрал силу, то, что увидели оставшиеся в живых члены команды «Лейчестера», являло собой полную безнадежность. Волны все еще достигали 20 футов в высоту — достаточно, чтобы поглотить любую лодку, которая бы попыталась спасти их. В любом случае, обе спасательные лодки с левого борта «Лейчестера» исчезли, а две спасательные лодки с правого борта спустить на воду не представлялось возможным. Корабль, который имел постоянный крен в 50 градусов, временами кренился еще больше — тогда волны разбивались о нижнюю часть грузовых мачт. Поэтому снять лодки с правого борта и спустить их на воду представлялось геркулесовой задачей.

Передвигаться по судну можно было только ползком. Горизонтальной поверхности, чтобы человек мог на ней вертикально встать, вообще не было. Переборки, стены, ролы располагались под таким крутым углом, что и поставить-то ногу казалось делом немыслимым. На корабле не было ни электроэнергии, ни тепла, — следовательно, не было и горячей пищи. Температура же упала ниже 45 градусов по Фаренгейту.

Команда «Лейчестера» не могла покинуть свой корабль, но и боялась оставаться на нем. При каждом новом крене казалось, что вот этот непременно закончится переворотом. Но, ко всеобщему удивлению, корабль возвращался в исходное положение, и замиравшие сердца моряков начинали биться с бешеной скоростью.

Люди тем не менее старались чем-то занять себя. Четвертый офицер и кадет Гардин упорно копались в проводах аварийного передатчика, хотя давно убедились, что сигнал от них не идет.

Кочегар Надсон забрался в укромное углубление на правом борту и собрал из запчастей аварийный радиопередатчик. Семь часов кряду он крутил рукоятку, и семь часов его крошечный коротковолновик слал в пустой эфир их грустное послание.

Второй механик дважды рискнул спуститься в машинное отделение, но в холодной пещере, где вода плескалась между замершими машинами, делать было нечего.

Бейли и боцман пытались привести в порядок обе лодки правого борта — авось всплывут, когда корабль опрокинется. Потом они попытались пройти с подветренной стороны, чтобы закрыть иллюминаторы и двери, через которые в машинное отделение поступала вода. Но каждый раз, когда они подбирались к коридору, судно давало крен на шлюпочную палубу и угрожало затопить их, если они все же отважатся войти в коридор.

Кое-кто из матросов вытащил матрацы из кубрика и разложил их в углах между стенами и полом, пытаясь отдохнуть в таком положении. Смелое решение, если учесть, что каждый наклон судна может быть последним.

Заклинившись за штурманским столиком, Лаусон пытался определить положение корабля счислением пути. Он знал, что судно уже далеко отошло от обычных линий пароходного сообщения. Течение в заливе и постоянный северный ветер снесли его к юго-востоку. Лаусон понимал, что, если кто-нибудь случайно не встретит корабль или он не привлечет к себе внимания сигналами SOS по радио, это грозит ему гибелью. В глухие места, куда его сносит, отваживаются заходить лишь немногие корабли.

Небо над головой под полуденным солнцем очищалось. Ветер свежел, с левой стороны носа корабля на поверхности волн оставался острый тонкий след. Бог знает откуда появилась одинокая чайка, она кружила над умирающим кораблем и гортанно кричала, словно пораженная фантастическим зрелищем.

Капитан «Джозефины» Коули и капитан «Лиллиан» Кроу вместе оказались в офисе агента компании. Это сентябрьское утро было солнечным, через открытое окно с материка дул свежий северо-западный ветерок. Кроу только что вернулся из пароходной конторы, получив приказ идти в Галифакс. Его корабль должен был выйти через полчаса.

— По моим наблюдениям, ураган, прошедший такой путь, впервые не задал трепки нашим парням, — сказал агент.

Коули ухмыльнулся.

— Полагаю, что это не случайно. Впервые с тех пор, как я работаю в «Фаундейшен компани», меня не вытащили из гавани, хотя это был действительно сильный ураган.

Кроу поднял свой стакан, сделал большой глоток и сказал:

— Это заслуга метеорологов. На сей раз они все спрогнозировали точно. А уж если кому не повезло, то только уж очень невезучим… Ну, парни, я спешу в Галифакс.

Кроу осушил свой стакан, какое-то мгновение словно бы с надеждой смотрел на пустое дно, затем встал, пожал всем руки и направился к двери.

— Коули, ты получше приглядись к этому мужику, — сказал он, указывая на агента, — он разбавляет свой ром. — И вышел.

Пятнадцатого сентября в 11.00 палубные матросы на «Лиллиан» отдали швартовы. Корабль медленно попятился, выходя на течение, накренился и направился к выходу из гавани. К полудню он уже отошел от берега, чувствуя под килем тяжелые валы, подтверждающие, что недавно прошел ураган. Кроу изменил курс, чтобы миновать остров Флинт, потом спустился вниз на ленч. Он представлял, как доберется до родного порта, и уже видел свое судно в руках ремонтников. И корабль, и он сам давно уже не отдыхали — он чувствовал, что заслужил хороший отдых.

Капитан Кроу покончил с едой и спокойно направился обратно на мостик. Погода была прекрасная, солнечная, дул свежий бриз. Чуть раньше он мог видеть с правого борта остров Кейп-Бретон. Задолго до рассвета «Лиллиан» должна была благополучно встать на якорь в Галифаксе — у капитана хватит времени собрать чемодан, чтобы отправиться на берег.

Он еще пребывал в этом идиллическом настроении, когда спарки прошел на мостик и, ни слова не говоря, сунул в руку капитана сообщение, которое он только что расшифровал. Обычно добродушное лицо спарки было строгим, как у трезвенника-методиста на винокуренном заводе.

• Предыдущая
• 14/44
• Следующая