Навсегда твой - Ogg Gita - Страница 7

— Конечно, они и не нужны, я же рисовала её для тебя. Ты, правда, будешь со мной дружить?

— Я же сказала это ещё в зале, а я никогда не лгу.

Девочки улыбнулись друг другу, взялись за руки и вышли в общий зал.

Я перевернул страницу.

— Северус!

Я вздрогнул. В комнате стояла Эни, она подошла, отобрала у меня дневник, вернула его на место и захлопнула шкатулку.

— Ну что ты за человек, Северус? — сказала она грустно. — Ты ведь даже не спросил моего разрешения. Ты разве не знаешь, что дневник, это очень личное? Любой, кто обладает им, скрывает это от других.

— И ты собираешься скрывать его даже от меня? — сердце защемило.

Она присела рядом и положила голову мне на плечо.

— Я очень люблю тебя, но есть вещи, которыми я не готова делиться даже с тобой.

— Значит, всё-таки есть что-то, что ты скрываешь?

— Северус…

— Не надо, — я встал. — Я больше не прикоснусь к твоему дневнику, обещаю.

Я пообещал Эни, что не стану трогать её дневник, но это грызло меня изнутри и занимало все мои мысли. Дело не только в любопытстве, очень огорчало то, что она не доверяет мне настолько, насколько я хотел бы. Как мог, я успокаивал себя, объясняя всё тем, что дневник, действительно очень личная вещь, но самовнушение не действовало, поскольку сам я никогда не доверял тайны бумаге и не понимал страсти к этому у других. Мне казалось, что дневник ведут, чтобы кто-то обязательно мог его прочесть. В общем, как ни старался, я не перестал думать об этом, что порядком выводило из себя.

Эни больше не касалась темы дневника, но я заметил, что она убрала шкатулку и, по всей видимости, спрятала её, что не могло не злить. Говорит, что любит, а сама скрывает от меня большую часть своей жизни.

С такими безрадостными мыслями я спустился к себе в лабораторию и приступил к работе, но всё валилось из рук и выходило не так, как нужно. Гнев медленно, но верно стал овладевать моим разумом.

— Там Минерва пришла, ты не мог бы подняться? — Эни стояла на пороге.

— Разве у меня не может быть своих дел? — зло бросил я. — Или я должен теперь делать только то, что ты хочешь?

Она подошла совсем близко и провела рукой по моей щеке.

— Что с тобой происходит, Северус?

— Я не обязан отчитываться, Эни, — жёстко сказал я. — Если тебе так хочется, пойди и займись Минервой сама, а меня оставь в покое.

Она отступила на пару шагов, но потом нахмурилась и произнесла,

— Ты ведь сам затеял всё это, и сам просил Минерву помочь тебе. Зачем теперь хочешь переложить всё на меня?

К этому моменту гнев уже подобрался к горлу, и я выкрикнул,

— Знаешь, я уже жалею, если ты настолько не доверяешь мне, может быть стоит вообще всё отменить?

Я сразу же понял, что совершил ошибку, но было поздно. Черты её лица внезапно стали жёсткими, и она холодно проговорила,

— Ты, безусловно, прав, Северус. Пойду, поговорю с Минервой.

Она удалилась, а я остался убитый собственной глупостью. Впервые за эти месяцы я по-настоящему обидел единственно-дорогого мне человека.

«Дался мне этот дневник? — ругал я себя. — Как мне теперь подойти к Эни?»

Пометавшись ещё немного по лаборатории и чуть не разбив пару флаконов, я отправился искать её. Она снова писала картину. Существовала какая-то незримая связь между её душевным состоянием и временем, что она избирала для работы.

— Эни, — позвал я.

Она отложила кисть и подняла глаза. Я повторил,

— Эни…

Больше ничего на ум не приходило, и я в замешательстве замолчал. Она вздохнула, подойдя ко мне, встала на цыпочки и прикоснулась губами к моей щеке.

— Северус, тебе не стоит так переживать. Пока мы любим друг друга, мы будем вместе, не смотря ни на что. Если же это изменится, никакая, даже самая сильная клятва, нас не спасёт.

— Вот этого я и боюсь, — пробурчал я.

Она обняла меня и снова поцеловала.

— Минерва сказала сегодня, что мы с тобой — два абсолютно безответственных ребёнка.

— С чего это?

— У нас самих скоро будет ребёнок, а мы ещё ни разу не думали, о том, чтобы начать готовиться к этому событию.

— Что ещё готовить? — удивился я.

Эни улыбнулась.

— Профессор просила передать тебе, что предлагает свою помощь, если ты не откажешься съездить с ней в Лондон.

— Хорошо, — я сдался. — Напиши, что я принимаю её предложение.

Профессор МакГонагалл с выражением лица, близким к эйфории, копошилась в куче очень маленькой, похожей на гномью, одежде. Я нервно выстукивал ногой по полу магазина. Все эти кофточки, ползунки и иные тряпочки пугали, напоминая о неотвратимости события, которого я ждал, но в то же время старался о нём не думать.

— Минерва, — я коснулся её плеча. — Я пойду, подышу воздухом.

Не отрывая взгляда от вороха разноцветных одёжек, она махнула рукой. В ту же секунду я выскочил на улицу и, облокотившись на стену, дома прикрыл глаза.

«Снейп, как можно быть таким?» — спросил я сам себя, передразнивая манеру Эни.

— Снейп! — раздался знакомый голос.

Я встрепенулся. Прямо передо мной, широко распахнув глаза и открыв рот, стояла красивая темноволосая женщина. Выглядела она неважно: осунувшаяся, бледная, с опухшими глазами. Платье обвисло на ней, словно было с чужого плеча.

— Нарцисса!

Я прыгнул к ней и затащил в ближайшую подворотню. Здесь было безлюдно и меньше света. Она ещё некоторое время молчала, разглядывая меня, потом тихо произнесла,

— Я долго оплакивала тебя, Снейп, а ты жив?

Я промолчал. Она продолжила,

— А ещё я часто думаю, как получилось, что тебя так быстро оправдали?

— Я не располагаю временем и не имею желания обсуждать это с тобой, — холодно процедил я.

— Мы доверяли тебе, — проговорила она печально.

— Мне казалось, я ни разу не обманул твоего доверия, Нарцисса, — жёстко сказал я. — И потом, не ты ли проговорилась мне однажды, что пошла на всё это только ради семьи?

Она опустила глаза.

— Ты как всегда прав, Снейп.

Затем вдруг она схватила меня за отворот мантии и с жаром заговорила.

— Но сегодня я верю, что сама судьба привела меня к тебе. Мне снова необходима твоя помощь, понимаешь, Люциус, он ведь…

Я прервал её и смерил ледяным взглядом,

— У меня изменились обстоятельства, Нарцисса. Прости, но я больше не стану помогать тебе, — я прищурился. — И уж тем более давать непреложные обеты.

Она отступила на шаг.

— Я думала, мы — друзья.

— С тобой, может быть. Но не с твоим мужем. Это трусливое существо не способно было даже элементарно предупредить меня. Просто чудо, что ты видишь меня перед собой.

Нарцисса отвела взгляд.

— Но я прошу тебя не от его, а от своего имени, — сказала она еле слышно.

— Всё что я могу сделать, — бросил я. — Это дать тебе денег. Я знаю, что твой муж в бегах, но я сам не в лучшем положении.

— С тебя сняты обвинения!

— Поверь, что это произошло не случайно, — прошипел я.

Нарцисса в отчаянии схватила меня за рукав и заплакала. Терпеть не могу женские слёзы, но я действительно не знал, чем помочь.

— Нарцисса, успокойся, — я прикоснулся к её руке. — Если бы я мог, я помог бы тебе, но это невозможно.

Я оцепил её руку от своего рукава и вернулся в магазин, где оставил Минерву. Профессора МакГонагалл уже не было там, а продавец мене сообщил, что не найдя меня на улице, она просила передать, чтобы я возвращался домой самостоятельно.

Выйдя на улицу, я осмотрелся, отошёл за угол, снова осмотрелся и трансгрессировал. Уже запустив процесс, я почувствовал, что кто-то цепко ухватился за меня.

В то же мгновение, как я появился в конечной точке путешествия, я прыгнул на человека, позволившего себе неслыханную наглость, и схватил его за горло. Это снова была Нарцисса.

— Как ты посмела? — заорал я.

— Я в отчаянии, Снейп, — просипела она.