Первый удар Сталина 1941 - Суворов Виктор - Страница 13

Этот документ, на основании которого некоторые авторы утверждают о подготовке СССР к агрессии против Германии и ее союзников, был опубликован в Военно-историческом журнале № 2 за 1992 год. При этом автор публикации В.Н. Киселев указывал, что документ был написан от руки А.М. Василевским, но не подписан ни Г.К. Жуковым, ни С.К. Тимошенко, ни тем более И.В. Сталиным. Он представлял собой только один из возможных вариантов действий, не утвержденный высшим руководством и, следовательно, не имевший никакого права на реализацию. Это значит, что страна готовилась не к нападению, а к обороне.

М.В. Захаров пишет, что последняя корректировка оперативного плана на уровне Генерального штаба была проведена в мае-июне 1941 года. Документ был написан, как и прежде, А.М. Василевским, а затем скорректирован Н.Ф. Ватутиным. Идея сосредоточения основных усилий на Украине оставалась в силе.

Пройдет время, и исследователи начала Великой Отечественной войны дружно начнут обвинять И.В. Сталина в том, что он неправильно определил направление главного удара противника. При этом эти «исследователи» совершенно не учитывают тот фактор, что с середины 1940 года практически вся верхушка РККА состояла из представителей Киевского Особого военного округа, а эти люди, вполне естественно, привыкли работать в интересах своего региона и знали его особенности лучше, чем другие оперативные направления. После назначения наркомом обороны бывшего командующего КОВО С.К. Тимошенко он тут же пригласил бывшего начальника штаба этого округа Н.Ф. Ватутина на должность начальника Оперативного управления Генерального штаба, начальника мобилизационного отдела КОВО генерал-майора Н.Л. Никитина на должность начальника Мобилизационного управления Генерального штаба. Бывший командир механизированной бригады и начальник автобронетанковых войск КВО И.Я. Федоренко становится начальником Автобронетанкового управления РККА. Бывший командующий 6-й армией КОВО Ф.И. Голиков становится начальником Главного разведывательного управления и заместителем начальника Генерального штаба. Бывший член Военного совета КОВО корпусной комиссар С.К. Кожевников назначается на должность военного комиссара Генерального штаба. Эти люди пользуются особым расположением наркома и имеют возможность выходить на него в обход начальника Генерального штаба.

В такой обстановке К.А. Мерецкову работать очень непросто. В начале 1941 года на должность начальника Генерального штаба вместо К.А. Мерецкова назначается командующий КОВО генерал Г.К. Жуков. Он делает своим первым заместителем Н.Ф. Ватутина, а на освободившуюся должность начальника Оперативного управления Генерального штаба назначается заместитель начальника штаба КОВО генерал-майор Г.К. Маландин. На должность начальника укрепленных районов РККА приходит начальник укрепленных районов КОВО генерал-майор С.И. Ширяев.

М.В. Захаров пишет: «Сотрудники, выдвинутые на ответственную работу в Генштаб из Киевского Особого военного округа, в силу своей прежней службы продолжали придавать более важное значение Юго-Западному направлению. При оценке общей военно-стратегической обстановки на западном театре войны их внимание, на наш взгляд, невольно приковывалось к тому, что «прикипело к сердцу», длительно владело сознанием и, естественно, заслоняло собой и отодвигало на второй план наиболее весомые факты и обстоятельства, без которых нельзя было воспроизвести верную картину надвигавшихся событий.

«Подобный метод подбора руководящих работников Генерального штаба нельзя признать удачным, – делает вывод М.В. Захаров, сам в недавнем прошлом также работник штаба КОВО. – Никакого повода или веских оснований к широкому обновлению его в условиях приближавшейся войны, да и к тому же лицами, тяготевшими по опыту своей прежней деятельности к оценке обстановки с позиций интересов командования Юго-Западного направления, не было».

Таким образом, и мобилизационный, и оперативный планы, разработанные накануне войны Генеральным штабом РККА, строились не на реальных условиях обстановки, а на предположениях отдельных руководителей. И это не удивительно. Практически все эти люди, начиная от начальника Генерального штаба и кончая заместителем начальника Оперативного управления, не имели за спиной опыта планирования стратегических оборонительных операций, тем более в начале войны. Более того, даже в теоретическом плане в то время в советской военной науке таких операций не предусматривалось.

И все же определенная работа в этом направлении выполнена была. Однако в оперативном планировании, как и в мобилизационном, Генеральный штаб РККА не проявил должной оперативности. Причин этому было много, главнейшими из которых была резкая смена начертания государственной границы СССР в конце 1939-го – первой половине 1940 года и частая смена в этот период начальников Генерального штаба. Кроме того, негативную роль сыграло и то, что высший эшелон военного руководства РККА и Генерального штаба к началу 1941 года был представлен выходцами из Киевского Особого военного округа, которые вследствие субъективных подходов заранее переоценивали роль Украины в планах гитлеровского командования. Благодаря этому Киевский Особый военный округ получил возможность в быстром темпе наращивать свои боевые возможности в ущерб другим военным округам.

В случае нападения фашистской Германии на СССР предусматривалось проведение армейских оборонительных операций, и в этой связи были разработаны армейские планы прикрытия государственной границы. В этих планах достаточно подробно рассматривались все вопросы, связанные с построениями обороны подчиненных соединений до батальона (дивизиона) включительно. К сожалению, данные планы до подчиненных войск в полном объеме доведены не были, а планы первых оборонительных боев корпусов, дивизий и полков и вовсе не разрабатывались.

Существенным недостатком планирования также было и то, что решение оборонительных задач в случае внезапной агрессии со стороны Германии возлагалось на армии прикрытия государственной границы. Поэтому фронтовые подробные планы обороны уже не разрабатывались, а сами первые оборонительные операции в масштабе фронтов практически не готовились. Также не существовало и стратегического плана обороны советских войск в случае войны на западном театре военных действий.

Существовавшие недостатки оперативного и боевого планирования стали причиной того, что не проводилось предварительное планирование применения родов войск в рамках конкретной операции (боя), отсутствовала организация взаимодействия разнородных сил и средств по задачам, рубежам и времени.

Все это, в комплексе, позволяет сделать вывод о том, что деятельность Генерального штаба как главного планирующего и руководящего органа РККА накануне войны велась неудовлетворительно. Генерал армии Г.К. Жуков и его ближайшие помощники ограничились проведением общих мероприятий, но не занимались вопросами конкретной подготовки подчиненных войск к войне. Они удовлетворились отдачей общих указаний, но не удосужились проверить прохождение этих указаний через все ступени воинской иерархии. Поэтому все планирующие документы «зависли» на уровне армейских штабов и не поступили в войска, которым непосредственно предстояло решать задачи обороны в случае войны.

Киевский Особый военный округ в конце 30-х и начале 40-х годов у советского руководства был на особом счету. Это объяснялось несколькими причинами. Во-первых, граничившие с ним территории Польши традиционно считались враждебными. Во-вторых, начавшаяся Вторая мировая война сделала этот округ пограничным с Германией. В-третьих, в связи с освободительными походами советских войск в Западную Украину, в состав округа влились значительные новые территории, которые требовали освоения в военно-оперативном отношении. Видимо, именно поэтому в июне 1940 года командующим войсками Киевского Особого военного округа был назначен отличившийся в боях на реке Халхин-Гол генерал армии Г.К. Жуков, который единственный из командующих военных округов тут же вводится в состав Главного Военного Совета СССР.