База Берсеркера - Саберхаген Фред - Страница 3
- Предыдущая
- 3/64
- Следующая
Крайне уставший, Ларс вытянулся на припасенном для этой цели одеяле, закрыл глаза. Он вдруг почувствовал себя тесно связанным с этими людьми, которых не знал еще час назад.
Он все еще ощущал рядом с собой их присутствие даже сейчас, когда спал.
Ему снова снился сон. И вновь он видел загадочную контрольную панель и датчик с рифмованными словами, которые никак не мог расшифровать.
В этот момент он проснулся и инстинктивно повернул голову. Взгляд пересек открытый проем его кельи, короткий переход на углу и уперся в общую комнату. За ней была другая дверь, ведущая в комнату Кампанов, через которую на Ларса смотрел один из них. Когда их взгляды встретились, существо отвернулось.
Из того, что было известно о Кампанах, на первом месте стояла сила их разума; среди них были Прорицатели Вероятного. Они обладали также способностью телепатии (правда, в большинстве случаев бесполезной) на чрезвычайно большие расстояния — по крайней мере, некоторые индивидуумы-Кампаны, такие, как Третий Историк, известный своими контактами с Землей. Ларс не удивился бы, узнав, что этот слишком реальный сон был вызван мыслительными упражнениями Кампанов в интеллектуальной силе. Но он не мог найти объяснения, зачем Кампанам интересоваться его снами или тем, видит ли он их вообще.
А, может быть, это была попытка передать информацию телепатическим способом? Однако, сон о датчике впервые приснился Ларсу несколько дней назад, еще до того, как он попал на базу и узнал о том, что здесь есть Кампаны. Но это был слабый довод против истинной телепатии: Ларс понимал, как мало земляне знали о ней. Наверное, время не всегда может служить препятствием при телепатическом контакте, думал он.
Таким образом, сон может являться способом передачи любой секретной информации, средством связи, неподвластным мощи перехватчиков берсеркеров. Если это так, Ларс решил не упоминать о своем сне вслух.
Четверо землян бодрствовали, когда Ларс присоединился к ним в общей комнате. Один ел, двое других разговаривали, один — на этот раз Опава, — сонно бродил по комнате. Дороти Тотонак все еще выглядела печальной, но теперь, по крайней мере, сказала ему «здравствуй». Ларс поел еще розово-зеленых пирожных, обменявшись несколькими словами со своими товарищами. Никто не рассказал о своих странных снах. Никто не упомянул о том, что мозг берсеркера, который контролирует эту базу, наверняка каким-то образом прослушивает все, о чем они говорят, наблюдает за всем, что они делают, хотя Ларс был уверен, что все это знали. Возможность утаить от врага такую малость как сон давала ему крохотное чувство превосходства над остальными.
Беседа продолжалась недолго, когда открылась та дверь, что впустила Ларса внутрь помещения для пленников. Вошел конвой муравьиноподобных машин. Космических скафандров у них не было. Беседа людей прервалась, и как по команде, все встали, повернувшись к врагу лицом.
Воцарилось минутное молчание. Тогда дверь в третьей стене отъехала в сторону, открыв освещенный красным светом проход.
Капитан Наксос беспокойно задвигался. «Что-то новенькое! Они ни разу не открывали эту дверь с тех пор, как я здесь». Капитан был пленником дольше всех, по крайней мере, на несколько часов.
Полдюжины муравьиноподобных машин жестами указывали людям на впервые открытую дверь.
«Похоже, нам нужно идти», — пробормотала Пат Сандомер.
Ларс попытался придумать какую-нибудь отговорку, чтобы выиграть хотя бы минуту, но никакой существенной причины не нашлось. Вместе со своими товарищами по несчастью в сопровождении маленьких машин он двигался по заполненному воздухом переходу. Состав атмосферы и сила тяжести соответствовали земной норме на протяжении всего пути.
Дороти, сияя, будто новизна ситуации радовала ее, прокомментировала: «Кампаны хорошо переносят наши родные условия. А вот нам у них, как мне говорили, было бы тяжело».
Больше никто не пожелал поддержать разговор. Переход оказался не более 30 метров длиной. В дальнем конце он разветвлялся на несколько камер, вырубленных в скале, каждая из которых была гораздо больше, чем кельи для сна, но меньше их общей комнаты. Каждая комната была тесно уставлена непонятными механизмами. Люди безучастно переглянулись: было невозможно понять, кто же из этих роботов здесь главный.
Ларс услышал какой-то звук и обернулся. Пятерых Кампанов под конвоем маленьких проводников-берсеркеров также вели в этот комплекс камер, набитых изощренной техникой.
Живые и механические тела заполнили помещение.
Теперь каждый из землян — Ларс не знал, произвольно или нет — был соединен в пару с Кампаном. Ларса и его нового компаньона отвели в одну из камер, набитых техникой. Там стояли две кушетки. Ларс видел, как Кампана уложили на одну и подсоединили к хитроумному комплексу аппаратуры с помощью проводов и прочих более сложных приспособлений. Затем и Ларса уложили на другую кушетку. Маленькие муравьиноподобные берсеркеры закрепили его руки и ноги и что-то подсоединили к голове.
Тотчас в его мозгу возникли странные мысли и представления, словно продиктованные извне. Появившиеся образы были чуждыми, незнакомыми, но вполне отчетливыми.
По-видимому, производили настройку, и вскоре была достигнута совместимость. Наконец Ларс увидел ясные, простые слова:
«Я Кампан. Постарайся контролировать свой страх. Я не думаю, что берсеркер в настоящий момент собирается причинить нам зло».
Послание было понятным, но Ларс не знал, поступает ли оно непосредственно от мозга Кампана или через аппаратуру. Он открыл глаза, но из-за расположения кушеток не смог увидеть партнера. Комната в скале казалась чем-то еще менее реальным, чем новый мир странного общения, возникший в его голове.
«Он пытается использовать наш мозг, твой и мой вместе. Мы очень различаемся по образу мыслей, но с помощью этой хитроумной техники наши мысли могут стать как бы совместимыми. Вместе можно сделать больше, чем по отдельности. Он намеревается использовать наш интеллект для исследования далеких миров, где…»
Что-то в хитроумной аппаратуре тихо заработало, и связь прервалась. И все же до Ларса дошел смысл происходящего. Должно быть, гигантский компьютерный мозг берсеркера, доминирующий над всеми и управляющий этой базой, пытался, используя два таких различных биологических мозга, сделать то, что один разум, и даже вся аппаратура берсеркера сделать не в состоянии: проверить, какой сектор Космоса попал под прицел последней вылазки его истребителей.
Этот первый сеанс — сплошные проверки и тестирование — длился долгие изнуряющие часы. Ларсу довелось увидеть картины жизни и деятельности нескольких миров, корабли, находящиеся в космическом пространстве. Но у него было весьма смутное представление о том, что он видит и испытывает, и никакого выбора. Он предполагал, что Кампан испытывает то же самое. Берсеркер использовал их как живую аппаратуру.
Никакой радиосигнал не мог передать информацию в космосе быстрее света. Сигналы, исходящие из мозга — если это правильное определение такой трансэфирной передачи — были, очевидно, другого свойства.
Информация иного порядка просочилась в подкорку Ларса, привнесенная, вероятно, в результате интеллектуальных усилий самого берсеркера, высасывающего знание о знании под воздействием какого-то закона, заставляющего оставлять что-то взамен. Ларс знал, что какое-то время назад десять или более гигантских кораблей берсеркера отправились с этой базы в полет, и целью настоящего опыта было проверить, как эти аппараты, находившиеся на невообразимом и недостижимом для какой бы то ни было свези расстоянии, себя ведут.
Телепатический сеанс был прерван. Кампана, соединенного с Ларсом в тандем, отключили и увели. Его место занял другой. Ларс догадался, что идет апробация различных сочетаний живого разума, но всегда землянина и Кампана в паре, подключенных… последовательно или параллельно? Имело ли смысл искать электронный эквивалент для определения? Разум Кампана и разум землянина, как понимал Ларс, могли как-то дополнить друг друга, что берсеркеры и собирались использовать в своих целях.
- Предыдущая
- 3/64
- Следующая
