Чарлз-стрит 44 - Стил Даниэла - Страница 18
- Предыдущая
- 18/60
- Следующая
Ничего не подозревающий Йен вернулся, доел оладьи и вежливо поблагодарил Марию, потом сам ополоснул свою тарелку и поставил ее в посудомоечную машину. Франческа заметила это и задумалась: неужели мальчику приходится самому заботиться о себе, пока его мать больна или спит? Для семилетнего ребенка он казался на редкость самостоятельным.
Завтрак в кухне продолжался, когда в дверь позвонили. Франческа направилась к двери, распахнула ее и ужаснулась, увидев на пороге собственную мать. В спортивном костюме от Шанель и кроссовках от Диора, с волосами, собранными в конский хвост, Талия была ослепительна и без макияжа, но именно ее сегодня утром Франческе хотелось видеть меньше, чем кого-либо. У нее не было никакого желания знакомить мать с жильцами и выслушивать ее замечания о них.
— Привет, мама, — нерешительно произнесла Франческа, не зная, как быть. — Что ты здесь делаешь?
Она надеялась, что мать уйдет, не заходя в дом, но сильно в этом сомневалась: Талия была слишком настырна и любопытна, чтобы уйти ни с чем.
— Иду к новому косметологу в Сохо. Я слышала, она бесподобна. А по дороге решила заскочить сюда. Можно мне войти? — Вид у нее был настолько выжидательный и надменный, что Франческа невольно посторонилась, чувствуя себя нашкодившей девчонкой. Она заранее знала, что матери не понравится сцена на кухне.
— Конечно, — пробормотала Франческа, и у нее упало сердце, едва она представила пестрое сборище на кухне, а в особенности — шок, который вызовет у матери Дуг с его татуировками.
— У тебя чем-то очень вкусно пахнет, — заметила Талия, пока Франческа лихорадочно решала, как быть отвести мать наверх, к себе в спальню, где постель осталась неубранной, в гостиную, где негде присесть, так как замены увезенным Тоддом дивану и креслам пока не нашлось, или в кухню, где завтракают все обитатели дома сразу. Вообразив себе, как будет представлять их матери, Франческа похолодела от ужаса. Но Мария только что вынула из духовки очередной поднос с круассанами, соблазнительный аромат которых так и манил на кухню.
— Одна из моих квартиранток — знаменитый шеф-повар, — объяснила Франческа, а ее мать тем временем сама приняла решение и направилась к лестнице, ведущей вниз, в кухню. Франческа нехотя последовала за ней.
Крис с сыном сидели за столом и что-то рисовали вместе. Мария в переднике вынимала из духовки свежую партию круассанов, Дуг с оголенными татуированными руками увивался вокруг хихикающей Эйлин в нескромной ночной рубашке под распахивающимся купальным халатом. От этой сцены Франческа предпочла бы избавить Талию. Повысив голос, она представила ее собравшимся как свою мать, Талия только поджала губы и устремила взгляд поверх всех голов на Марию — видимо, сочла ее единственной в этом обществе достойной внимания персоной.
— Вы, должно быть, и есть шеф-повар, — с легким оттенком высокомерия произнесла Талия. Ей по-прежнему не давала покоя мысль, что ее дочь живет среди чужих людей. Разумеется, растатуированного Дуга она заметила сразу и сочла его отвратительным.
— Я. Хотите позавтракать, миссис Тейер? — приветливо спросила Мария. Мать Франчески оказалась совсем не такой, какой она себе ее представляла. Даже в спортивном костюме Талия выглядела как в бальном туалете.
— Я не миссис Тейер, — поправила Талия, — а графиня ди Санджоване, — добавила она с акцентом, который переняла у покойного мужа. На итальянский манер свою фамилию она произносила лишь в официальных ситуациях, к которым нынешняя не относилась. Однако своим акцентом она давала всем присутствующим понять, что от нее их отделяет пропасть. Ее поняли сразу. Крис взглянул на гостью поверх головы Йена, промолчал и снова негромко заговорил о чем-то с сыном. Дуг тыкался носом в шею Эйлин, она смеялась не переставая. На такой прием Талия никак не рассчитывала. Франческа поморщилась от неловкости.
— Конечно, графиня, — учтиво отозвалась Мария, не моргнув глазом. — Вы позволите предложить вам круассаны и чашку кофе?
— Буду весьма признательна. — Талия села за стол рядом с Йеном. Мальчик с интересом взглянул на нее и снова занялся рисунком. Мария тут же поставила перед гостьей блюдо с теплыми круассанами и чашку с дымящимся кофе. Франческе пришлось сесть на единственное свободное место за столом, напротив матери. Мысленно она умирала от неловкости и жалела, что вообще открыла дверь.
С того момента, как Талия появилась в кухне, не прошло и пары минут, но все уже освоились и продолжали заниматься своими делами. Мария убирала посуду, Крис увел сына наверх, Дуг и Эйлин направились к себе, причем Дуг недвусмысленно намекнул всем собравшимся, что намерен вновь завалиться с Эйлин в постель. Недавнее очарование Эйлин, милой девушки-соседки, улетучилось бесследно. Вскоре за кухонным столом остались только Франческа и ее мать, да хлопотала возле шкафов Мария.
— Глазам не верю. Неужели ты правда живешь рядом с этими людьми? — в ужасе выговорила Талия с таким видом, словно была готова разрыдаться. — О чем ты только думаешь? — продолжала она, словно забыв о присутствии Марии.
— О том, что мне надо возвращать кредит и что все они хорошие люди, — решительно заявила Франческа. Мария расставляла посуду, как будто не слышала их.
— И этот тип с татуировками?
— Он здесь не живет. Он встречается с девушкой, которая сняла комнаты наверху. Она обучает детей-аутистов.
— По ее виду ни за что бы не догадалась, — парировала мать, осуждающе качая головой. Отчасти она была права: как только Эйлин освоилась на новом месте, ее поведение стало более раскованным, а юбки — совсем короткими.
— Она еще очень молода, — попыталась защитить ее Франческа, хотя сама еле терпела Дуга и была недовольна тем, что Эйлин спускается в общие комнаты в ночной рубашке и халате. Но в конце концов, все это говорило лишь о невоспитанности и дурновкусии. И то и другое — не преступление.
— В этом доме все прекрасно ладят друг с другом, — вмешалась Мария, подливая в чашку Талии чудесный кофе, привезенный из Вермонта. — Здешние жильцы — порядочные люди, — добавила она. Талия скорбно взглянула на нее, явно выбрав себе в подруги и союзницы.
— И вас здешняя обстановка не смущает? — спросила она.
— Нисколько, — заверила Мария. — Здесь я счастлива. Соседи прекрасные, добрые и молодые. Несколько месяцев назад я потеряла мужа и теперь рада снова побыть среди людей, а не торчать в одиночестве в вермонтском доме.
— От чего он умер? — оживилась Талия.
— От опухоли мозга. А до этого долго болел. Особенно тяжело ему было перед самой смертью. Хорошо, что я смогла на время уехать из родных мест в Нью-Йорк.
— В этом городе трудно найти мужчину, — без обиняков заявила Талия, и Франческа потрясенно и смущенно уставилась на нее, а потом вдруг рассмеялась: Талия неисправима. Она всегда думает об одном — нет, о двух вещах: о себе и о том, как найти мужчину. — Особенно в нашем возрасте, — добавила она, и Мария рассмеялась. Талия ее ничуть не раздражала. Марии приходилось иметь дело с коллегами гораздо более высокомерными, чем Талия. Среди знаменитых поваров многие известны отвратительным нравом, некоторые капризны, как примадонны. За долгие годы Мария привыкла к придиркам коллег, понимая, что ими движет зависть или у них просто такой характер.
— Мужчина мне не нужен, — объяснила она. — Я никого не ищу. В счастливом браке я прожила тридцать шесть лет. С моим покойным мужем все равно никто не сравнится. Так что теперь я просто живу в свое удовольствие, работаю и завожу новых друзей.
Талия уставилась на нее так, словно Мария вдруг заговорила на чужом языке. По мнению Талии, ее собеседница была хороша собой. Почему же она уверяет, что мужчина ей не нужен? Наверное, врет. Талия была убеждена, что подцепить достойного мужчину мечтает каждая женщина.
— Через несколько месяцев вы заговорите по-другому, — с видом знатока напророчила Талия и похвалила собеседницу за великолепный кофе.
— Вряд ли. — Мария решительно покачала головой. — Чтобы быть счастливой, мужчина мне не нужен. У меня уже был лучший в мире муж, этого достаточно. Встретить второе такое же сокровище я не надеюсь, а зачем довольствоваться меньшим? Тем более что мне и одной живется неплохо. — Вид у нее был настолько уверенный, что Талия широко раскрыла глаза, думая, что Мария спятила.
- Предыдущая
- 18/60
- Следующая
