Сказка о царе и оружейном мастере - Кусков Сергей - Страница 11
- Предыдущая
- 11/16
- Следующая
– Порядок. Ни шиша оттуда не видно. Чего ждем, Михаил Тимофеевич?
– Не знаю.
– А долго ждать-то?
– Тоже не знаю.
– А курить-то хоть можно?
– Можно. Только кури в бричке, чтобы с дороги не заметили, – ответил главный конструктор, и Володе сразу же расхотелось курить. Он забрался в бричку и сидел там, а главный конструктор стоял у колеса, отмахивался от последнего, наверное, в этом году комара и думал, что глупо вот так ждать неизвестно чего, и делает он это лишь потому, что еще глупее было бы пойти к начальнику полигона и прямо спросить того: «Именем Всевышнего, сознавайся: ты человек или бес?».
Володя в бричке чиркнул спичкой – все-таки решил покурить, а заодно посмотрел на часы и сказал:
– Михаил Тимофеевич, уже без четверти час. Если бы что-то должно было случиться, оно бы уже случилось.
– Хорошо. Ждем еще пятнадцать минут, если ничего не произойдет, то возвращаемся, – ответил главный конструктор. И тут он услышал звук, похожий на отдаленный стук копыт.
– Никак едет кто-то, – сказал Володя.
Звук становился все громче, к стуку копыт и колес по булыжникам добавился скрип, и вот на повороте дороги показалась черная тюремная карета с зарешеченными окошками. На запятках вместо лакея стоял солдат с автоматом, и у кучера за спиной тоже был автомат. Карета притормозила перед КПП, а когда поднялся шлагбаум, въехала и остановилась у домика, где помещалось управление полигона.
– Вот и дождались, – сказал главный конструктор. – Ты, Володя, теперь поезжай в гараж. Так же: шагом и по обочине.
– Михаил Тимофеевич, а может, я вам смогу чем помочь? Все-таки время нехорошее, мало ли что…
– Вот именно, мало ли что. У тебя семья, дочка маленькая. Так что поезжай, а я как-нибудь справлюсь. Хотя нет, подожди. У тебя шило есть?
– Конечно, есть, – ответил Володя, нырнул куда-то в недра брички, вытащил и протянул главному конструктору длинное и острое шило, которым он чинил упряжь. Тот вынул из кармана и поставил на подножку брички белую пластмассовую бутылочку из-под шампуня. Затем из другого кармана достал зажигалку, взял шило, раскалил в пламени его конец докрасна и проткнул им пробку бутылочки. Раздалось слабое шипение, в воздухе появился странный запах, который Володе показался знакомым, и он попытался вспомнить, что это за запах, но вместо этого вдруг ему вспомнилось детство, родная деревня и праздник Спаса яблочного.
– Спасибо, Володя, – сказал главный конструктор, возвращая шило. – Считай, что ты мне помог. Дальше я сам.
Он вышел на дорогу и пошел к полигону. Окно КПП светилось, но ни у шлагбаума, ни у турникета никого не было. Главный конструктор не стал скрипеть вертушкой, а просто пригнулся, поднырнул под шлагбаум и направился к управлению полигона. Тюремная карета стояла рядом с домиком управления, кучера не было видно, а охранник, которого они с Володей видели на запятках, стоял у зарешеченного окошка и раскуривал цигарку. Машинально отметив про себя это нарушение Устава гарнизонной и караульной службы, главный конструктор поднялся на крыльцо и взялся за дверную ручку, как вдруг его внимание привлекло нечто непонятное – солдат, раскурив цигарку, протянул ее к решетке. Изнутри между прутьями просунулась рука, схватила цигарку и утащила внутрь, а солдат сразу же принялся сворачивать новую.
Посмотрев на это еще несколько секунд, главный конструктор открыл дверь и вошел в короткий коридор. Две ближайшие двери были плотно закрыты, а дальняя, которая вела в кабинет начальника полигона, прикрыта неплотно, и через щель пробивался свет. Главный конструктор прошел через коридор и открыл дверь. Навстречу ему выскользнул крупный красивый кот, черный с белым воротником и очень пушистый.
Кабинет был небольшой и обставлен довольно скромно: двухтумбовый письменный стол с чернильным прибором и прочими канцелярскими принадлежностями, стол для заседаний, книжный шкафчик, да в углу сейф. Когда главный конструктор вошел в кабинет, начальник полигона был занят важным делом – перекладывал бумаги в сейфе. Он выдергивал стопку листов, быстро просматривал, выхватывал некоторые и складывал на сейф, остальные поспешно совал обратно и так же поспешно хватал другие. Со стороны казалось, что энергия в нем так и бурлит, но это была не энергия, а страх, который он почувствовал, когда главный конструктор подошел к крыльцу. Почему-то в этот момент ему захотелось посмотреть в окно, он выглянул, увидел шефа, бросился к сейфу, открыл его и начал доставать оттуда бумаги, отбирая их по принципу, который был ему самому непонятен. Точно так же не знал он и что ему делать с отложенными документами, но эта работа позволяла, по крайней мере, отгородиться от входа толстой стальной дверцей – так ему казалось безопаснее. Услышав, как главный конструктор вошел в кабинет, начальник полигона приветствовал его, не высовываясь, впрочем, из-за дверцы (главный видел только спину и быстро двигающиеся локти, да еще растрепанную стопку бумаг на сейфе):
– А, господин шеф! Добрый вечер! Не ожидал, признаться, в такое время! Какими судьбами? Впрочем, что же это я? Сейчас, господин шеф, организую чайку, вот только с бумагами разберусь. Да там еще надо распорядиться… Кабанчиков привезли, завтра испытывать будем.
– Интересных к тебе кабанчиков возят, – мрачно сказал главный конструктор. Локти мгновенно прекратили свое возвратно-поступательное движение, спина распрямилась, и над дверцей показалась встрепанная шевелюра начальника полигона. Он в упор посмотрел на главного и…
– Курящих, – закончил главный конструктор.
Автор авантюрного романа написал бы в этом месте: «В глазах шефа начальник полигона увидел свою погибель». В ущерб красивости повествования, единственно ради истины следует все же заметить, что не в глазах главного конструктора он ее увидел, а в маленькой дырочке, проделанной в крышке белого пластмассового флакона.
Молнией метнулся он к столу, и главный конструктор убедился в том, что импортные таблетки действительно не восстанавливают скорость реакции: он сжал флакон, струя святой воды вырвалась из отверстия, но ударила в обложку альбома-каталога «Стрелковое оружие североамериканских фирм», которым начальник полигона успел закрыться, как щитом.
Еще в свою бытность ведущим инженером он убедил главного в необходимости организовать в ОКБ отдел рекламы с типографией, чтобы взять в собственные руки продвижение своего оружия на рынок. Делал он это совершенно бескорыстно, потому что ничего с рекламы не имел, и отдел ему не подчинялся. Но этот альбом-каталог, которым он сейчас закрывался от святой воды, не был рекламной продукцией (зачем рекламировать изделия конкурентов?), это было первое в практике типографии чисто коммерческое издание, предназначенное для коллекционеров, знатоков и прочих ценителей.
Книга была выполнена роскошно, на максимуме возможностей типографии: большой формат, твердая глянцевая обложка, плотная бумага, цветные фотографии. С обложки альбома условно одетая девица (позировала, между прочим, секретарша главного) целилась в читателя из знаменитой винтовки, отбитой у того самого разбойника, а на бедрах у нее висел широкий ковбойский ремень с двумя «кольтами». Фоном служила огромная карта Северной Америки.
Под действием святой воды с обложкой происходили удивительные вещи. Картинка вдруг ожила: секретарша подмигнула главному, улыбнулась, сверкнув длинным желтым клыком, оседлала винтовку, как метлу, взлетела на ней верхом, сделала круг, покачивая «кольтами», и, быстро уменьшаясь в размерах, исчезла где-то в районе Гренландии, причем главному конструктору показалось в последний момент, что под ковбойским поясом на ней больше ничего нет. Разглядеть детали он не успел, потому что обложка сильно потемнела, стала почти черной, и не глянцевой, а похожей на старую кожу. Разобрать на ней что-либо уже было нельзя. Сам альбом увеличился в размерах, особенно в толщину, и откуда-то на нем появилась массивная, позеленевшая от времени медная застежка. На черной коже проступила какая-то надпись; когда-то она, по-видимому, была золоченая, но со временем настолько вытерлась, что невозможно стало не только прочитать, но и разобрать, что это за алфавит: то ли арабская вязь, то ли готические буквы. «Молот ведьм» – почему-то пришло в голову главному конструктору (секретаршу, что ли, вспомнил?).
- Предыдущая
- 11/16
- Следующая
