Звездный дождь (СИ) - Белова Елена Петровна - Страница 43

– Да вот не видно. Ты ж не советоваться решил – распоряжаться. Прямо как… короче, если ты соскучился по отношениям "господин"-"низший", ступай в Орден. Там по таким ну прямо глаза проплакали. Как его там… отче Лисий?

Бац!

Тир не понял, как его рука сжалась в кулак. И как пошла в замах. Все заслонил красноватый туман ярости. Лисий… Лисий! Гад! Скотина…

Он опомнился лишь тогда, когда Дан упал. С одного удара… Давно не дрался, тем более голыми руками, как разведчики из папиного боевого отряда. Тир тряхнул головой, взнуздывая эту вспышку бешенства. Злиш побери…

Что я…

До слуха стали доноситься звуки.

– Ребята! – ахнул девичий голосок. – Вы что?

– Рехнулись?! – начал Стимий… но продолжить была не судьба.

Дан взвился с места, будто атакующая змея. Не говоря ни слова, он рванулся вперед и чуть вбок, и, кажется, подпрыгнул… а в следующий момент и земля увесисто врезала в спину, едва не оторвав голову некстати попавшимся корнем.

****!

Тир перекатился по земле, попытавшись зацепить эту сволочь ногой, но тот увильнул, как настоящая водяная ящерица, и только в самый последний момент удалось достать его и повалить. Неудачно! Дан, по виду ничуть не ушибившись, приземлился рядом и тут же, без паузы, двинул в бок…

Ну, ты!..

Я тебе покажу, как драться с рыцарем!

Сцепившись, парни яростно покатились по траве, пинаясь, рыча и шипя… вымещая накопившееся напряжение и только чудом не попадая в костер.

Ты… мы с тобой… должны все выяснить… и не смейте нам мешать, ясно?! Не лезьте!

– Ребята, перестаньте!

– Да что их, бешенки искусали, что ли?

– Эй! Син, помоги их растащить… Клод!

– Не лезть!

– Осторожно!

– Ох…

– А ну тихо! – вскрикнула Латка тонко и сердито…

И в следующую пушинку драчуны замерли – прямо им в лица с маху вылилось ведро теплой воды – почти горячей, мутной, с какими-то кусочками. Тир дернулся, инстинктивно отплевываясь от неожиданно соленого… чего? Дан вскрикнул – ему жижа попала в глаза.

– Ай! Ох!***! Какого…

– Перестаньте! – почти со слезами проговорила Латка, сжимая в руке пустую посудину, в которой Дан опознал корчагу для супа… Супа?! – Перестаньте… как не стыдно?! Вы же… вы же…

Драчуны неохотно расцепились. Дан полез за шиворот, достал полураздавленную луковицу, скривился и отбросил. Тир угрюмо молчал.

– Вы же… вы… – казалось, Латка сейчас заплачет. Но в следующую пушинку она выпрямилась, гордо вздернула нос и сунула в руки Дана пустую корчагу.

– Теперь сами сегодня варите ужин! Если сил девать некуда. Вот.

И она убежала.

– Вы здоровы? – после паузы поинтересовался Клод.

– Да.

– Угу.

Ответы прозвучали почти одновременно, словно по сговору. Лекарь окинул их взглядом, кивнул и нырнул в палатку – видимо, вновь лечить дракона. И Тир невольно снова отметил, какие у него усталые глаза… и какие тени под этими глазами. Ему б надо отдохнуть… и слегка прочистить мозги. Так сходить с ума из-за убитого орденца!

– Ну? И чего вы тут устроили? – Стимий оглядел обоих, как нашкодивших щенят. – Звезда, тоже мне. Им ругаться нельзя, а они драку затеяли.Тьфу… Син, пошли. Поищем, чего тут можно поесть таки…

Поляна опустела.

Дан покосился на Тира. Вздохнул… Сказать ничего не сказал, но появившаяся через пару пушинок вода принялась отмывать обоих.

– Ну, как он?

Запавшие глаза Клода устало посмотрели на нее:

– Так же.

Эх…

– Ну хоть не хуже.

– Куда хуже? Он упал с высоты, получил внутренние повреждения, а это тело и так "сформировано", понимаешь? Он очень сложно сбалансировано, чтобы увязать воедино драконье и человеческое. А теперь этот баланс нарушен, и огонь… Хотя ты не поймешь, наверное. А я не могу ничего, только боль снимаю и укрепляющие травы варю. Разве это лечение!

В балансах Латка и правда ничего не понимала. Но состояние дракона ей напомнило сложное вязание. Дернешь нитку не туда – и красивый узор станет путаницей…А самое главное, что путаницу в усталом виде не разберешь.

– Клод… поспи, а? А то скоро рядом ляжешь.

Клод шевельнул губами, но Латка перебила:

– Поспи. Я пригляжу. И Марита скоро проснется. Ну как ты дальше лекарить будешь, коли без сил останешься?

Уговорила таки.

Да-а… Жар спал, но это еще ни о чем таком не говорит. По утрам он всегда спадает. А к вечеру опять… Что же делать, а?

Латка сняла руку со лба дракона, вздохнула. Сняла с огня ягодный взвар, поставила остужать, приготовила чашку из коры – есть дракон почти что и не ел, а вот пить просил часто. Вот пусть и будет готовенький, тепленький, чтоб сразу и дать, как попросит. Эх, знать бы, как лечить драконов. Клод уже измаялся.

Девушка покачала головой и взялась за рыбу. Присолить, покрошить сушеных травок, обмазать глиной, прикопать в угли. И будет вкуснятина – пальчики оближешь. Мелковата вот только. Может, парни еще чего-то принесут? Третий день ходят, в разные стороны, по двое-трое, все понять пытаются, куда их занесло. Не так людей ищут, как дорогу с вешкой или мерным указателем. С людьми сейчас опасно видаться, мало ли… А вот надпись какую увидать бы – может, и поняли б, где они и чего теперь делать. Ходят, смотрят, ищут… а находят пока только зверье да рыбу. Глушь, ни дороги, ни тропки, кроме звериных. Оно вроде и неплохо, но долго так не прожить. Тир вон на Сина… ну, рычать не рычит, но смотрит не по хорошему. Не туда перенес, мол. Трудно им сейчас… всем трудно. У Тира с Маритой вся жизнь рухнула, и не хатка с огородиком, а замок с роскошным… ну что там у знати вместо огорода? Клод девушку потерял, дом, и в ошейнике тоже помаялся. Син… ну, он и теперь в ошейнике, хоть и невидимом, ему даже "отцепись!" не скажешь, сразу пойдет цепь искать. Дан… ну, тот вроде и веселый, но вода блестит, даже если замерзла. Дан тоже. Шутит, улыбается, но чуть что – сразу с Тиром цапается. Что их мир никак не берет… И еще маг этот странный.

Девушка покосилась на шалаш парней, около которого съежилась серая тень. Бывший маг-на-поводке. Орденский маг. Бедняга. Сколько лет его таскали на поводке? Ни имени, ни воли своей. Сколько ему вообще лет? И не поймешь. Волосы седые, а морщин вроде и нету. Хотя… говорил же Клод, что магов какие-то падальщики просто "пьют", оттого, мол, те и стареют раньше времени. Может, безымянный этот – как раз и нестарый вовсе.

Но странный он.

Вчера вон пришлось Стимия звать, чтоб заставить этого безымянного покушать. И так уговаривала, и в руки совала – как не слышал. Молчит, не берет ничего и даже в глаза не смотрит. Только орденца и послушал. Убогий или заколдованный навовсе?

– Ой! Дым, уйди!

Латкины руки трудились споро, голова была занята иным… и потому, когда юная повариха обнаружила, что сыплет душистые травки прямо в морду подсунувшемуся к рыбке коту, было уже поздно. Кот чихнул, засыпав травяной крошенкой и рыбу, и передник хозяйки, и собственные глаза, оскорблено фыркнул и рассерженно мявкнул.

– Дымушка, ну я же не хотела… – начала огорченная хозяйка… и обнаружила, что говорит уже в пушистый хвост. Кот величественно удалялся, как бы невзначай прихватив в зубы последнюю не намазанную глиной рыбку. – Отдай!

Величественное удаление переросло в довольно торопливую рысь.

– Тать!

Рысь обернулась замечательной красоты прыжком, при виде которого Дымку позавидовали бы все коты Пригорок – серое тельце махнуло со своей рыбой на ближайший бук, с места взлетев сразу до нижней ветки. Увы, котов соперников рядом не было, а хозяйка достижения не оценила, обозвав пушистого любимца разбойником, бесстыжим ворюгой и посулив ему маету живота от краденой добычи.

Гнев Латки можно было понять – ведь рыбок было как раз по счету, и теперь она, недосмотревшая, оставалась без еды. Ну… ну и ладно. Что поделаешь. Знала же, что Дымок никогда ничего со стола не возьмет, а при виде рыбы с ума сходит… надо было смотреть. Ничего, кашей вчерашней обойдусь. А уже к обеду…