Нектэрия (СИ) - Крапицкая Влада - Страница 6
- Предыдущая
- 6/55
- Следующая
Мы направились в лес. Я начала свистеть, подзывая волчат, Стефан делал тоже самое. Прошло примерно полтора часа, а их нигде не было. Меня начал охватывать страх. До наступления темноты оставалось часа три. Я начала посчитывать приблизительное время их отсутствия. Я уехала в шесть утра из дома, они ушли сразу после меня. Сейчас 15:23. Значит их нет часов девять. За это время они могли убежать куда угодно! С какой скоростью бегает волк? А волчата? Утром надо было не музыку слушать, а почитать про волков, начала я ругать себя. Так, спокойно — надо полагаться на разум и логику.
— Стефан, нам надо разделиться. Их нет девять часов. Надо расширить зону поиска пока светло. Я вернусь к дому и пойду в сторону долины.
— Хорошо, — подумав, ответил он. — Будь осторожна.
Я побежала в сторону дома. Забежала опять во двор и посвистела. Тишина. Начала спускаться по склону. Попав в долину, я начала набирать скорость. Может, стоило оседлать Агата? Нет, в лесу не через каждую чащу он пройдём. Лучше пешком. Я ещё быстрее побежала. Спасибо тебе, мама, что ты делала мою жизнь дома невозможной и поэтому, ещё в детстве, я начала заниматься спортом.
Решив начать поиски со своей рассветной вершины, я начала ещё один подъём. На вершине я восстановила дыхание и опять свистнула. Ничего. Значит — надо углубляться в лес.
Я бродила по лесу уже два часа, и меня стал охватывать уже не страх, а отчаяние. Дождь усилился. Сета и Рета нигде не было. Но я не сдамся, я буду искать до последнего. Через час стемнеет, надо двигаться быстрее. Я стала пробираться через очередную чащу. И тут опять почувствовала взгляд. Я оцепенела — опасность! Меня бросило в пот, хотя секунду назад я замерзала. А вдруг стая Сета и Рета вернулась и они к ней присоединились? Значит, в лесу волки и сейчас я стану чьим то ужином. И что мне делать? Я ничего не смогу сделать, меня просто порвут. Я начала медленно разворачиваться. Лучше встретиться со смертью лицом к лицом.
Невдалеке от меня стояли три человека. Девушка, лет двадцати пяти. Красавица. Правильный овал лица, изогнутые брови, красивые, чуть припухлые красные губы. Изумительный персиковый цвет лица. Даже в комбинезоне она смотрелась сногсшибательно. Жаль, что у неё на голову надет капюшон, мне хотелось узнать какого цвета у неё волосы. Рядом с ней стоял мужчина лет тридцати. Выше девушки, русые волосы, волевой подбородок. И так же красив, как и девушка. Третьего я знала. Это — незнакомец из долины. Зрелище впечатляющее. У нас тут, что, съезд красавиц и красавцев, а я не знала? Или пластические хирурги решили, что наш Карпатский воздух подходит для реабилитационного периода?
И опять этот изумлённый взгляд.
О Боже! О чём я думаю! Я была права, они приехали поохотиться. Я сделала шаг вперёд, пытаясь рассмотреть у них за спинами ружья, и споткнулась. Моя нога зацепилась за какой-то корень, и я начала падать лицом вперед. Я успела сгруппироваться, и основной удар пришёлся на плечё. Я почувствовала боль. Что-то неприятно щёлкнуло. Чудесно. Мало мне подвернуть ногу, мне надо ещё и плечо вывихнуть.
Возле меня моментально оказался незнакомец из долины.
— Вы сильно поранились? — встревожено спросил он.
— Нет, — сжав зубы, ответила я.
— Давайте я вас осмотрю, — заботливо сказал он.
А смысл? Я и так знаю — вывих щиколотки и плеча. Ясно, как божий день. Но грубить не стала.
— Вы доктор? — подозрительно спросила я.
— И доктор тоже, — он кивнул.
Он аккуратно прикоснулся к плечу и стал его ощупывать. Я поморщилась.
— Больно? У вас вывихнут сустав, его надо вправлять, — его лицо было сосредоточено.
— Вы доктор — вам и карты в руки. Вправляйте.
— Это болезненно, — он посмотрел на меня с жалостью.
— Верю, — вздохнула я.
Я стиснула зубы, и отвернулась. Он поднял мою руку выше и резко дёрнул. У меня всё поплыло перед глазами. Терпи, терпи, терпи — говорила я себе — сейчас пройдет. Боль скоро утихнет.
— Надо наложить повязку и приложить лёд. Отёк быстро пройдёт, — я не могла понять, кого он успокаивает больше, меня или себя.
— Спасибо, — смущённо пробормотала я.
— Теперь давайте разберёмся с ногой.
Он пытался аккуратно снять сапог, я видела, но голенище мешало. Он взглянул мне в глаза и повелительным голосом сказал:
— Боль пройдёт быстро, — и резко стащил сапог с моей ноги.
Я расслабилась после его слов, потом вспышка боли, и опять расслабление. Хм, я второй раз слышу эти повелительные нотки в его голосе. И мне не нравиться, как они на меня действуют. Они не уговаривают, а подчиняют. А подчиняться я не люблю, у человека должно быть право выбора.
Тем временем он, сняв носок, осматривал щиколотку. Пальцы нашли болезненную точку. Я вздохнула. Он приложил ладонь к косточке, и боль чуть притихла. У него были холодные руки. Или это я уже стала замерзать? За те четыре часа, что я бродила под дождём, я намокла, в сапогах хлюпало, носки были мокрые, штаны со свитером тоже. Дождевик мало спасал.
— Перелома нет. Растяжение связок. Вам надо домой. Я помогу вам, — и посмотрел мне в глаза.
— Ээ, спасибо, вам, большое. Я сама, — я старалась говорить с твёрдостью в голосе.
— Не говорите глупости. Вам нужна помощь, — возразил он мне.
Во мне боролись три чувства. Гордость — сама как-нибудь доковыляю или доползу. Осторожность — я не хотела, чтобы этот человек знал, где я живу. И здравый рассудок, который говорил, что если я пойду одна, я и до обеда следующего дня домой не доберусь.
Тем временем он повернулся к своим спутникам и сказал:
— Анна, Николас, идите домой. Я сам со всем разберусь. Опасности больше нет.
Опасности!? Я вспомнила про волков.
— Вы говорите про волков? — с тревогой спросила я.
— Нет — ответил он.
Я решала задать вопрос, который волновал меня больше всего.
— Вы охотники?
— Можно сказать и так. Но не сегодня, — уклончиво ответил он.
— Вы не видели двух волчат сегодня в лесу? — затаив дыхание, спросила я.
— Нет.
Я сникла. Где сейчас Сет и Рет? Как они? В лесу холодно и сыро. Они, наверное, голодны. Хотелось плакать, а слёз, как обычно не было.
Его спутники ещё раз бросили взгляд в мою сторону, а потом развернулись и стали уходить.
Я, опираясь на корягу, попыталась подняться, незнакомец тут же схватил меня под локоть и помог подняться. Я опёрлась на его руку и сделала первый шаг. Ух, болезненно, но терпимо.
— Старайтесь не наступать на ногу. Чем меньше вы будите её беспокоить, тем быстрее она заживет, — он остановился оглядываясь. Потом подвёл меня к ближайшему дереву и сказал, — Прислонитесь пока к дереву. Я сейчас.
Отойдя в сторону, он подобрал палку и обломал сучки.
— Вот, опирайтесь на неё, — он протянул палку мне.
Я попробовала и тут же отбросила её в сторону. К боли в ноге, добавилась боль в плече. Ну почему я вывихнула и правое плечё, и правую щиколотку? Придётся прыгать на одной ноге, опираясь на его руку.
Мы двинулись в путь. Уже через пятнадцать минут мы начали спуск в долину.
— Вы хорошо ориентируетесь в этих горах, — меня это тревожило.
— Я бывал здесь раньше, — спокойно ответил он.
Это многое объясняло. Но мне надо было сосредоточиться. Вниз идти было тяжелее всего. Каждый шаг отдавался болью. Моё дыхание участилось.
— Вам больно, — озабоченно сказал он.
Не успела я ответить, как он подхватил меня на руки. Я начала вырываться.
— Так будет намного быстрее для меня и менее болезненно для вас, — пояснил он.
Он был прав, мне нечего было возразить.
— Хорошо. Но когда мы спустимся, я опять пойду на своих двоих, — упрямо возразила я.
Он промолчал. На его руках я чувствовала себя неуютно. Я не люблю, когда люди подходят ко мне близко, а уж когда прикасаются — тем более. Мне не нравился этот человек. Я чувствовала — он опасен, очень опасен.
— Утром вы не ответили на мой вопрос?
— Какой? — не поняла я.
— Как вас зовут? — и посмотрел на меня.
- Предыдущая
- 6/55
- Следующая
