Рождественская мистерия - Гордер Юстейн - Страница 35
- Предыдущая
- 35/41
- Следующая
Появится ли Иоанн в их городе до Сочельника? Разве он не обещал Иоакиму вернуться? А что он имел в виду, когда сказал, что удалился в пустыню?
И вдруг Иоакима осенила блестящая идея. Книготорговец говорил, что не представляет, откуда Иоанн брал те цветы, которые продавал на площади. Быть может, он выезжал куда-то за город, чтобы собирать там цветы?
Сейчас середина зимы. Так что не очень-то пособираешь цветы. А если та загородная местность невероятно далеко отсюда — скорее всего, в той стране, где круглый год царит лето! Ведь Иоанн как раз родом из такой страны.
И еще одна мысль поразила Иоакима. Элизабет одним махом перепрыгнула из зимы в лето. Конечно, это изумило ее, но ведь факт остается фактом: она собирала цветы посреди зимы.
Иоаким горел нетерпением узнать, что таят в себе последние окошки в волшебном календаре. Он не решился открыть очередное окошко прежде, чем встанут мама и папа, — тем более теперь, когда их оставалось только три.
И вот родители в его комнате. Папа, кажется, слегка нервничает.
— Давайте... давайте приступим.
Иоаким открыл окошко и увидел человека, погруженного в воду по пояс. Его плечи и грудь прикрывали бедные лохмотья.
Мама развернула тоненький листок и принялась читать:
Хозяин гостиницы
Святая рать идет через Самарию. Это происходит в самом конце первого столетия от Рождества Христова. Первым летит, проворно взмахивая крылышками, ангелок Умораил, потом идут семь священных овец, которых гонят Навин, Иаков, Исаак и Даниил. За стадом шествуют три волхва: Каспар, Бальтасар и Мельхиор, за ними наместник Квириний и император Август. Император держит сверкающий скипетр, поднятый к голубому небу, подмышкой у него священный свиток. Сзади идут Элизабет и ангелы Эфириил, Серафиил, Керувиил и Евангелиил. Они спешат в Вифлеем, в Вифлеем!
На рассвете одного дня в год 91-й они останавливаются на берегу реки Иордан, которая вытекает из Геннисаретского озера и впадает в Мертвое море.
— Здесь! — восклицает Эфириил.
Ангел Серафиил продолжает:
— Именно здесь Иисус был крещен Иоанном Крестителем, на Крестителе была одежда из верблюжьего волоса и кожаный пояс на чреслах. А пищей его были акриды и дикий мед.
— Я знаю, — вмешался Умораил. — Иоанн сказал: «Идущий за мной сильнее меня; я недостоин развязать ремень его обуви. Я крестил вас водой, а он будет крестить вас Духом Святым». Потом пришел Иисус и крестился в реке Иордан, я сам видел это из-за облаков и хлопал в ладоши. У меня даже в животе закололо от волнения, такой это был великий момент.
— Это тогда с неба спустился голубь? — поинтересовалась Элизабет, ведь она что-то такое слышала.
Умораил прошелестел крыльями и кивнул:
— Именно так!
— В Вифлеем! — провозгласил Навин. — В Вифлеем!
Они продолжили путь и вскоре уже пересекли большой город. На бегу Эфириил сообщил, что город называется Иерихон и, вероятно, это самый старый город в мире. Именно на этой дороге милосердный самаритянин помог несчастному человеку, который пострадал от разбойников.
Потом наши пилигримы направились к Иерусалиму. Сначала они взобрались на Елеонскую гору. Отсюда они посмотрели вниз, на Гефсиманию, где Иисус был схвачен стражниками, а его ученики заснули в то время, когда должны были бдеть и молиться.
Они взглянули на Иерусалим, и Элизабет увидела лишь одни руины.
— Неужели это могла быть иудейская столица?
Эфириил объяснил;
— Ангельские часы показывают семьдесят первый год после Рождества Христова. Год назад сюда пришли римляне и разрушили весь город, потому что его жители восстали против римского колониального владычества. И сейчас великий город похож на разбитый кувшин.
— Это дело рук императора Тита, — сказал Умораил, — но не только его одного, конечно. Тита и десятков тысяч солдат.
Эфириил продолжал:
— Они разрушили и местный храм, осталась только небольшая часть западной стены. С тех пор эта стена получила название стены плача. И с того времени евреи рассеялись по всему свету.
— Эта история с разрушением города настолько страшная и нелепая, что мне хочется плакать, — сказал Умораил. — Мы постоянно твердим «мир да пребудет с вами» или «мир на земле». Но, кажется, люди никогда не научатся тому, что не следует враждовать друг с другом. Когда Иисуса схватили стражники, а один из бывших с ним пытался защитить его мечом, то он сказал: «Все, взявшие меч, мечом и погибнут».
Эфириил кивнул:
— Все, кто чтит Рождество, должны помнить, что основной смысл Рождества в провозглашении мира.
— Об этом мы все поем каждый Сочельник, — продолжал Умораил. — Мы славим Творца и мир на земле! Но, кажется, именно этогото псалма люди как раз и не хотят слышать. Скоро я сам уже не смогу петь его.
Навин ударил посохом о вершину Елеонской горы:
— В Вифлеем! В Вифлеем!
Процессия пересекла город. Среди развалин бродили люди. Какая-то женщина заглядывала во все разрушенные строения, как будто упорно искала здесь что-то потерянное ею.
Паломники пробежали через разрушенные западные ворота города и оказались на дороге в Вифлеем. До града Давидова оставалось всего несколько километров.
И тут они увидели человека, который шел рядом с ослом. Заметив приближающуюся процессию, он замахал обеими руками.
— Не бойся, не бойся, — закричал Умораил издалека, но этот человек совершенно не испугался.
— Значит, он один из нас, — сказал Эфириил.
Человек, который вел осла, подошел к ним. Он протянул руку Элизабет:
— Я хозяин гостиницы. Это я буду вынужден сказать Иосифу и Марии, что у меня нет для них комнаты, но я предложу им место в хлеву.
С этими словами он посадил Элизабет на спину осла.
— Ты наверняка устала после столь долгого странствия, — сказал он.
Элизабет покачала головой.
— Я бежала через всю Европу, но я бежало также и через всю историю, это было все равно что бежать но эскалатору.
Человек недоуменно посмотрел на нее.
— Ты сказала «эскалатор»?
Элизабет кивнула.
— Эскалатор? — снова переспросил мужчина. — Какое забавное слово — эскалатор...
Навин ударил посохом о землю:
— В Вифлеем! В Вифлеем!
Мама отложила листочек в сторону и с торжественным выражением лица окинула взглядом остальных. Она слегка кивнула, а папа процитировал:
«Здесь, в пустыне, Иисуса крестил Иоанн Креститель».
— Я знаю это, — сказал Иоаким в точности так же, как говорил ангел Умораил в волшебном календаре. Затем он продолжил, энергично жестикулируя: — Торговец цветами Иоанн тоже сейчас где-то за городом... Кроме того, он кропил водой и себя, и продавца в книжной лавке. Именно так.
— Вряд ли это случайное совпадение, — сказал папа, — И как это мы раньше не обратили внимания на имя этого человека!
— Вода необходима как людям, так и цветам, — продолжал Иоаким. — В этом волшебном календаре написано, что полевые цветы — часть небесной благодати, пролившейся на землю. Наверняка и река Иордан также была переполнена небесной благодатью.
Кажется, последние слова не произвели на папу особенного впечатления, потому что он просто встал и пошел в гостиную за Библией, которую читал в воскресенье.
Вернувшись, он стал листать ее и прочел вслух:
— «Глас вопиющего в пустыне: приготовьте пути Господу, прямыми сделайте стези Ему. Всякий дол да наполнится и всякая гора и холм да понизятся, кривизны выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими. И узрит всякая плоть спасение Божие».
- Предыдущая
- 35/41
- Следующая
