Рождественская мистерия - Гордер Юстейн - Страница 29
- Предыдущая
- 29/41
- Следующая
Вскоре вся большая процессия была уже на другом берегу Босфора. Когда они сошли на берег, Элизабет поздоровалась с римским императором и спросила, какую книгу он держит под мышкой. Она думала, что, вероятнее всего, это Библия или, по крайней мере, книга псалмов. Ведь не иначе как по воле неба старый император решил отправиться с ними в Вифлеем. Но император Август произнес только:
— Этот священный свиток — перепись населения.
Больше он не добавил ничего. Он был такой важный, что явно не любил пускаться в длинные рассуждения, тем более с маленькими девочками. Это показалось Элизабет весьма странным, потому что ведь не каждый же день римскому императору доводится разговаривать с девочкой, которая бросилась догонять ягненка, убежавшего из большого универмага в Норвегии и направлявшегося в Вифлеем, потому что он больше не мог переносить стрекот кассовых аппаратов.
Пастух Навин ударил посохом о землю и напомнил им, куда они должны спешить. Но на этот раз бежали они недолго и вскоре остановились на вершине холма, возвышающегося над городом Халкидоном.
В городе было множество священников, казалось, их здесь целый рой. Элизабет была просто изумлена, увидев столько пасторов. Она даже немного испугалась.
— Не бойся, — сказал ей ангел Серафиил. — Время — четыреста пятьдесят первый год от Рождества Христова, и сейчас проходит самый большой церковный съезд за всю историю христианской церкви.
— А что они здесь обсуждают? — поинтересовалась Элизабет.
Ангел Серафиил рассмеялся.
— Они пытаются выяснить, что же это такое — истинное христианское учение.
— Ну и как, им это удалось?
— После долгих дискуссий они пришли к выводу, что Иисус был одновременно и богом и человеком. Но они также обсуждали и многое другое. Некоторые из них так усердно старались выяснить, какова истинная вера, что в азарте совсем забыли, что именно в ней самое важное.
У Элизабет расширились глаза.
— Ну и что же самое важное?
— То, что Иисус пришел в этот мир, чтобы научить людей любить друг друга. Нет более сложной задачи для людей, чем эта, и в то же время нет и завета важней. При этом совершенно не важно, сколько ангелов живет на небе и может ли в глазу Всевышнего оказаться сучок.
— Неужели у него и вправду есть в глазу сучок?
— Видишь ли, это совершенно неважно. Гораздо важнее видеть бревно в собственном глазу.
Элизабет подумала, что и на этот раз очень трудно понять сказанное ангелом, но и эти слова ангела она сложила в своем сердце. Быть может, когда-нибудь она лучше уразумеет их.
Волхвам речь ангела пришлась не по нраву. Каспар склонил голову набок, покачал ею и лениво проговорил:
— Строго говоря, в существование ангелов верить вообще не обязательно. Многие считают, что подобные представления очень мало связаны с учением Христа.
Ангел Эфириил вперил свой взгляд прямо в глаза волхву, чтобы заставить его замолчать, и это как будто бы помогло, по крайней мере, на короткое время. Но вот слово взял Бальтасар:
— Все рассказы об ангелах можно считать просто сказками. Но тот, где Христос учил людей любить друг друга, — не вымысел.
И только после этого Эфириил счел необходимым возразить:
— Нам, ангелам, не свойственно употреблять сильные выражения. Но тем не менее я вынужден позволить себе заявить, что подобные измышления являются самыми глупыми из всех, что мне довелось услышать во время нашего паломничества. Вам обоим должно быть стыдно. Если вы способны произносить подобные речи, то вам лучше бы оставаться у себя на востоке, чем отправляться в этот путь на запад.
— Вот именно, — подхватил Умораил. — Как вам обоим не стыдно! Вы и меня обидели.
И в следующее мгновение Умораил сделал нечто такое, чего Элизабет никогда не могла бы ожидать от ангела: он поднес руку к своему обиженному лицу и показал «нос» двум волхвам с востока.
— Вот вам! — воскликнул ангелок. — Получили?
Всю священную процессию охватило чувство неловкости. Тогда ангел Серафиил кашлянул два раза и вытянул вперед обе руки, чтобы показать, что у него нет оружия.
— Легко потерять самообладание, когда даже близкие утрачивают веру в тебя. Однако если у нас возникают такие разногласия, связанные с верой, мы не должны доходить до драки. Так давайте же попробуем забыть все плохое, что было сказано и показано.
Пастух Навин был явно согласен с говорившим, потому что он ударил своим посохом о землю и провозгласил:
— В Вифлеем! В Вифлеем!
И они продолжили свой путь через Фригию.
Иоаким глубоко вздохнул и выпустил из рук маленький листочек, который упал к нему на колени.
— Неприятно, когда ссорятся взрослые, — сказал он. — Но я думаю, еще хуже, когда начинают препираться ангелы небесные.
Папа кивнул.
— Это все очень тонкий предмет, и не впервые происходят бурные дискуссии об ангелах.
— Хотя в целом у спорящих и не такие уж большие разногласия, — заметила мама. — У ангелов и волхвов общее мнение. Что самое главное в учении Христа — это братская любовь людей друг к другу. И достигнуть этого гораздо труднее, чем поверить в существование ангелов.
Папа раскрыл атлас и нашел Константинополь, который сейчас называется Стамбул. Он показал также узкий пролив Босфор, через который наших странников перевез на лодке император Август.
В этом атласе со старинными картами они нашли тот город Халкидон, куда множество служителей церкви съехались, чтобы обсудить вопрос об истинной вере. Таким образом, процессия паломников достигла Азии.
Вечером, вернувшись с работы, мама принесла большой конверт с копиями вырезок из старых газет. Она побывала в библиотеке и сделала ксерокопии всех материалов, которые были опубликованы в газетах в связи с исчезновением Элизабет Хансен в 1948 году.
Все вместе сидели они за маленьким столиком в гостиной и читали ксерокопии старых газетных вырезок. Особенно пристально они вглядывались в фотографию Элизабет Хансен. Мама взяла фотографию взрослой Элизабет с каминной полки и стала сравнивать ее с изображением в газете.
Была ли на обоих снимках одна и та же Элизабет?
— У той и другой светлые волосы, — сказала мама, — и слегка заостренный носик.
— Трудно судить, — хмыкнул папа.
Он был поглощен текстом сообщения об исчезновении Элизабет. Во время чтения он приговаривал:
— Ее мать была учительницей... Отец известный журналист... Когда растаял снег, в перелеске нашли только шапочку девочки...
Больше никаких следов полиции обнаружить не удалось...
— Конечно, ведь они не читали волшебный рождественский календарь, — заметил Иоаким.
Папа засмеялся:
— А не то пришлось бы им арестовать ангела!
Позднее вечером Иоаким улегся спать, но после того как мама с папой, пожелав ему спокойной ночи, ушли из его комнаты, он снова включил свет. Иоаким подумал вдруг, что уже много дней он не разглядывал большую картинку в календаре. Потому что почти все окошки были уже открыты. Сейчас он решил вновь закрыть их.
И ОБНАРУЖИЛ, ЧТО КАРТИНКА ОПЯТЬ ИЗМЕНИЛАСЬ!
На картинке были изображены Мария и Иосиф. Мария склонилась над младенцем Иисусом, лежащим в яслях. Немного поодаль стоят волхвы, а ангелы в облаках смотрят вниз: они возвещают пастухам на поле, что родился Иисус. Тут же наверху, чуть левее, видны изображения двух мужчин в роскошных одеждах. В отличие от других они стоят спиной к зрителю. Иоаким видел их множество раз и раньше, но только теперь понял, что это Квириний и император Август. И только сейчас он наконец заметил, что в руке у императора сверкающий скипетр!
Неужели он держал в руках скипетр с того самого мгновения, когда Иоаким только получил календарь в книжной лавке?
- Предыдущая
- 29/41
- Следующая
