Драконья гавань - Хобб Робин - Страница 1

Драконьи хранители и драконы

Алум. Бледная кожа, серебристо-серые глаза. Очень маленькие уши. Приплюснутый, едва ли не плоский нос. Его дракон — Арбук, серебристо-зеленый самец.

Бокстер. Двоюродный брат Кейза. Медноглазый, низкорослый, крепкого сложения. Его дракон — оранжевый самец Скрим.

Варкен. Рослый хранитель, длиннорукий и длинноногий. Искренне предан своему дракону Балиперу, алому самцу.

Грефт. Старший по возрасту из хранителей, сильнее прочих отмечен Дождевыми чащобами. Его дракон — сине-черный Кало, самый крупный самец.

Гресок. Крупный красный дракон, первым ушедший с полей закукливания.

Джерд. Светловолосая хранительница, сильно отмеченная Дождевыми чащобами. Ее дракон — Верас, темно-зеленая с золотыми крапинками.

Кейз. Двоюродный брат Бокстера. Невысокий, коренастый и мускулистый, с медными глазами. Его дракон — оранжевый самец Дортеан.

Лектер. Осиротел в семь лет, вырос в семье Харрикина. Его дракон — Сестикан, крупный голубой самец с оранжевыми чешуями и короткими шипами на шее.

Медная. Болезненная коричневая драконица, оставшаяся без хранителя.

Нортель. Сведущий и честолюбивый хранитель. Его дракон — лиловый самец Тиндер.

Рапскаль. Сильно отмечен Дождевыми чащобами. Его дракон — маленькая красная королева Хеби.

Серебряный. Дракон без хранителя, с покалеченным хвостом.

Сильве. Двенадцатилетняя девочка, младшая из хранителей. Ее дракон — золотистый Меркор.

Татс. Единственный хранитель, родившийся в рабстве. На лице вытатуирована небольшая лошадь и паутина. Его дракон — самая маленькая королева, зеленая Фенте.

Тимара. Шестнадцати лет; вместо ногтей имеет черные когти, на деревьях чувствует себя как дома. Ее дракон — синяя королева Синтара, также известная как Небозевница.

Тинталья. Взрослая драконья королева, которая помогла змеям подняться по реке для закукливания. Много лет не показывалась в Дождевых чащобах.

Харрикин. Рослый и проворный, как ящерица. В свои двадцать он старше большинства хранителей. Лектер приходится ему сводным братом. Дракон Харрикина — Ранкулос, красный самец с серебряными глазами.

Жители Удачного

Гест Финбок. Красивый мужчина, состоятельный торговец из Удачного, имеющий обширные деловые связи.

Седрик Мельдар. Секретарь Геста Финбока, друг детства его супруги Элис.

Элис Кинкаррон-Финбок. Происходит из обедневшей, но уважаемой семьи удачнинских торговцев. Изучает драконов. Замужем за Гестом Финбоком. Сероглазая, рыжая, с множеством веснушек.

Команда «Смоляного»

Беллин. Палубный матрос. Жена Сварга.

Большой Эйдер. Палубный матрос.

Григсби. Судовой кот. Рыжий.

Джесс. Охотник, нанятый в дорогу.

Дэвви. Ученик и племянник Карсона Лупскипа. Примерно пятнадцати лет.

Карсон Лупскин. Охотник, нанятый в дорогу. Закадычный друг Лефтрина.

Лефтрин. Капитан. Крепко сложен. Глаза серые, волосы каштановые.

Сварг. Рулевой. Провел на борту «Смоляного» больше пятнадцати лет.

Скелли. Палубный матрос. Племянница Лефтрина.

«Смоляной». Речной баркас, вытянутый и приземистый. Старейший из существующих живых кораблей. Порт приписки — Трехог.

Хеннесси. Старший помощник.

Прочие действующие лица

Альтия Вестрит. Старший помощник на «Совершенном» из Удачного. Тетя Малты Хупрус.

Бегасти Коред. Калсидийский купец. Лыс. Богач, торговый партнер Геста Финбока.

Брэшен Трелл. Капитан «Совершенного» из Удачного.

Детози. Заведует голубиной почтой в Трехоге.

Герцог Калсиды. Диктатор Калсиды, престарелый и больной.

Клеф. Юнга на «Совершенном», бывший раб.

Малта Хупрус. «Королева» Старших, проживает в Трехоге. Замужем за Рэйном Хупрусом.

Сельден Вестрит. Юный Старший. Брат Малты и племянник Альтии.

Синад Арих. Калсидийский купец, заключивший соглашение с Лефтрином.

«Совершенный». Живой корабль. Сопровождал морских змеев вверх по реке к полям закукливания.

Эрек. Заведует голубиной почтой в Удачном.

Письмо торговца Юрдена Совету торговцев Трехога в Дождевых чащобах касательно заказа для ножевых мастерских Севириана и прискорбной нехватки товара, вызвавшей существенный рост цен.

Люди были встревожены. Синтара ощущала их мечущиеся, жалящие мысли, словно рой кусачих насекомых. Драконица недоумевала: и как этот вид вообще ухитрился выжить, не умея держать при себе собственные мысли? Парадокс состоял в том, что, хоть человек и рассеивал по округе каждый образ, посетивший его скудный умишко, ему не хватало соображения услышать, о чем думают другие. Он так и проживал свой недолгий век, недопонимая соплеменников — да и всех прочих населяющих мир существ. Драконица пришла в ужас, впервые осознав: единственный способ, каким люди способны общаться друг с другом, это издавать ртами шум, а затем угадывать, что подразумевал собеседник под ответными звуками. Они называли это «разговором».

На мгновение Синтара перестала отгораживаться от шквала их писков и попыталась определить, что же взволновало драконьих хранителей на этот раз. Как обычно, их тревогам недоставало последовательности. Несколько человек беспокоились из-за болезни медной драконицы. Не то чтобы они могли ей чем-то помочь. Так к чему суетиться попусту вместо того, чтобы исполнять свои обязанности по отношению к другим драконам? Синтара вот голодна, а никто еще не принес ей даже завалящей рыбки.

Драконица бесцельно брела вдоль реки. Смотреть тут не на что — только полоска грязной земли, камыши и одно-два чахлых деревца. Тусклое солнце озаряло спину Синтары, но почти не грело. Дичи на берегу не водилось никакой. В реке, возможно, плескалась рыба, однако скромное удовольствие от ее поедания едва ли стоило усилий, какие придется затратить на поимку. Вот если бы кто другой ее добыл…

Она задумалась, не отправить ли на охоту Тимару. Из подслушанного у хранителей выходило, что отряд будет торчать на этом позабытом богами клочке земли до тех пор, пока медная драконица не поправится или не умрет. Если все же умрет, дракона, который первым доберется до тела, ждет отменная трапеза. И будет им Меркор, с горечью заключила Синтара. Золотистый дракон не спускал с больной глаз. Судя по всему, он подозревал, будто Медной что-то угрожает, однако пока что скрывал свои мысли от всех, не делясь ими ни с драконами, ни с хранителями. Уже одно это вселяло в Синтару беспокойство.