Аннушка - Рутковский Владимир Григорьевич - Страница 8

• Предыдущая
• 8/17
• Следующая

— Похожа, — сказал я. — И мама, и особенно крокодилы. Это же надо — сколько страшных крокодилов на БАМе!

— Ты тоже это заметил?

Аннушка с благодарностью посмотрела на меня.

— Как ты думаешь, Володя, подойдут маме усы? — спросила она через минуту.

— Вряд ли, — подумав, ответил я. — Тогда она больше на папу будет похожа… А зачем маме усы?

— Чтобы звери больше боялись.

— Тогда, конечно, рисуй…

Нарисованную картину Аннушка приколола над своей кроватью и смотрела на неё весь вечер.

У Коли очень интересная походка. Когда он идёт рядом с Аннушкой или другими ребятами, ничего не заметно. Но когда он остаётся один, кажется, будто не идёт Коля, а подпрыгивает. Как космонавты на Луне. Или воробьи. За эту походку я и прозвал его воробышком.

Между прочим, он, как и приличествует всем воробьям, знает обо всём, что делается на свете. А уж о том, что делается в нашей деревне, лучше Коли не знает никто. Иногда я подозреваю, что он знает не только о том, что случилось, но и о том, что ещё только должно случиться.

Вот и сейчас, не успел я глаза протереть, как слышу за окном кто-то поскакивает да попрыгивает. Коля! И как он только молоко не разольёт?

Попрыгал он по дорожке, остановился у моего окна. Кувшин с парным молоком поставил на подоконник, а сам не уходит, смотрит, что нового в моей комнате.

— Доброе утро, Коля, — говорю ему. — Какие новости принёс?

— Ничего особенного нет, — отвечает мне. — Только у наших соседей куница ночью подбиралась к цыплятам… На следующую ночь придёт опять.

— Откуда же тебе известно, что придёт? — не поверил я.

Посмотрел он на меня, словно старшеклассник на до-школьника, и подробно объясняет:

— Об этом все уже знают. Куница, она такая — будет ходить, пока её хорошенько не напугать. Потому что больше всего на свете она любит цыплят.

— А ещё какие новости принёс?

— Спутник утром запустили, это я по радио слышал. Да ещё наша учительница уехала в район, я сам видел, как она в автобус садилась. Да наша Манька подралась сегодня с чёрной коровой.

— Что-то мало у тебя, Коля, новостей, — укоризненно говорю я ему.

— Как это мало? — Коля даже покраснел от обиды. — Вот У нас на картофеле появился колорадский жук. А на вашем картофеле его ещё больше.

— Очень даже хорошо поступаешь, — сказал я с упрёком. — По чужим огородам бегаешь без спросу.

— К-как это по чужим? — от возмущения он даже заикаться начал. — Ведь там уже Аннушка была!

Сразу же после завтрака Аннушка выпросила у мамы три стеклянные банк и позвала меня с собой:

Пойдём ловить колорадских жуков…

— А зачем нам три банки? — спросил я, потому что знал: маме сейчас некогда, а Наташе ещё не разрешают хозяйничать на огороде.

— Коля нам будет помогать, — ответила Аннушка. — А потом мы ему поможем.

Нет ничего страшнее колорадского жука. Уж если он завелся на огороде, то не уйдёт до тех пор, пока не уничтожит на картофеле последний листик. Или пока его самого не уничтожат. Только мало кто знает, как это сделать.

А Коле известны целых три способа. Можно, например, разводить фазанов, они очень любят лакомиться колорадскими жуками. Но ни он,·ни мы с Аннушкой что-то не видели в нашем селе фазанов. Да они здесь никогда и не водились… Можно травить вредителей химикалиями, но от этого в первую очередь страдают полезные черви и муравьи.

Поэтому Коля предложил самый простой и надёжный способ — ловить каждого жука поодиночке и бросать его в стеклянную баночку с керосином.

Вышли мы втроём на огород, распределили участки и принялись вылавливать колорадских жуков. Коля разошёлся: вдоль картофельных рядов попрыгивает, то одним, то другим глазком посматривает. И всё наклоняется да наклоняется, словно воробышек, склёвывающий зёрнышки.

Аннушка прохаживается, будто вышла на прогулку, осматривает сразу по нескольку кустов. И лицо у неё такое восторженное, словно ей поручили нюхать неведомые цветы, а не собирать каких-то колорадских жуков.

А их, этих жуков, оказывается, совсем не тяжело собирать. Личинки, словно божьи коровки, краснеют на зелёных листьях. А взрослые жуки полосатые — в светлую да коричневую полоски. И раза в три больше божьих коровок.

Собираю я этих жуков и их личинки, к каждому кустику присматриваюсь. Но, наверное, плохо присматриваюсь, потому что время от времени слышу:

— Володя, а ты жука пропустил!

— А вот ещё один…

Расстроился я: выходит, хуже их работаю? Ну уж извините, не может быть, чтобы взрослые да уступали в чём-нибудь подобным сорванцам!

Стал я ещё внимательнее присматриваться к картофельным кустам. И всё равно слышу:

— А ты ещё одного жука пропустил!

Не выдержал я. Нет уж, думаю, хватит делать мне замечания! Нужно как-то заставить их замолчать. А как?

И я придумал вот что.

Перво-наперво я начал присматриваться к Аннушкиным рядам. Вижу — под листиком затаилась одна личинка. Обрадовался я, словно мне мороженое подарили, и кричу на весь огород:

— Что же ты, Аннушка, так невнимательно собираешь?

Перестала Аннушка делать мне замечания.

Зато сколько я ни присматривался к Колиным рядам ничего не смог найти. Другой уже давно сдался бы на моём месте. Но только не я. Улучил минутку, когда, как мне казалось, Коля с Аннушкой отвернулись, и подбросил ему колорадского жука.

— И ты, Коля, тоже хорош, — укоризненно говорю ему. — Другим подсказываешь, а у самого вон что делается…

Покраснел Коля, но промолчал. Не глядя, бросил подброшенного жука в банку и снова ушёл вперёд.

— А чего ты не осматриваешь весь куст? — спросил я. — Может, там ещё что-то есть.

— Нет, — отвечает мне Коля. — Там всё чисто.

Хорошо мне теперь — никто не подсказывает. Хорошо, да не очень. Может, не нужно было подбрасывать этого жука?

Потом мы принялись за подсчёты: У меня и у Коли оказалось по пятьдесят жуков, у Аннушки — сорок три.

— Это потому, что я городская и мы их в школе не проходили, — оправдалась Аннушка. — Зато Володя собирает жуков, как настоящий октябрён6к. Правда, Коля?

Но Коля молчит, словно воды в рот набрал. Странно, на него это не похоже.

— А давай мы с тобой, Коля, за это примем Володю в октябрята? — предложила Аннушка.

— Но ведь я уже когда-то был октябрёнком, — запротестовал я.

— А мы тебя обратно примем… Вот и будет у нас трое октябрят.

— И будут их называть: октябрята Наф-Наф, НифНиф и Нуф-Нуф, — сказал я.

Аннушка было улыбнулась, но сразу же сделалась серьёзной.

— А ты, пожалуйста, не издевайся, — сказала она. — Неужели ты забыл, что октябрята — самые смелые и честные ребята?

Я, конечно, не забыл об этом. Поэтому меня и беспокоит то, что я так некрасиво поступил с Колей… А ведь он собирал жуков лучше нас всех. Посмотрел я, как он ковыряет босоножкой землю, и признался:

— Нет, ребятки, не могу я октябрёнком быть — очень нечестно поступил сегодня.

— А если. бы поступили честно, то у вас было бы пятьдесят один жук, а у меня только сорок девять, — наконец сказал Коля. — и вы бы стали победителем.

Вот ведь глазастый какой! Совсем мне стало стыдно.

— Извини, пожалуйста, Коля, — сказал я и огорчённо развёл руками, — что-то уж очень обидно я подшучиваю над тобой. Наверное, потому, что ты часто краснеешь…

Посмотрел Коля мне в глаза, подумал и начал снимать со своей рубашки красную октябрятскую звёздочку.

— Только осенью обязательно отдайте, а то в школе подумают, что я её потерял.

Когда он прикреплял мне звёздочку, Аннушка смотрела на меня своими хитрыми глазами и ехидничала:

— Да здравствует наш взрослый октябрёнок! Ура,·ура, ура!

Но я сначала позволил прикрепить себе на грудь звёздочку. И только потом щёлкнул Аннушку по её ехидному носу.

• Предыдущая
• 8/17
• Следующая