Скользкий склон - Сникет Лемони - Страница 14
- Предыдущая
- 14/37
- Следующая
— Кофелёд, апельсин, тосты, — объявила Солнышко.
— Это ещё что такое? — подозрительно спросил Граф Олаф, заглянув в чашку. — На вид будто бы кофе, но он промёрз до дна!
— А это что за оранжевая каша? — подозрительно протянула Эсме. — Я хочу роскошной модной еды, а не какую-то горстку льдинок!
Колетт взяла с тарелки кусок хлеба и подозрительно оглядела его.
— Тосты совсем холодные, — сказала она. — А разве можно есть холодные тосты?
— Нет, конечно, — ответил Хьюго. — Этот младенец наверняка хочет нас отравить!
— Вообще-то кофе совсем неплох, хотя и крепковат, — сказала одна из женщин с напудренным лицом. — Передайте мне, пожалуйста, сахар.
— Сахар?! — так и взорвался Граф Олаф. Он вскочил, схватился за скатерть и изо всех сил дёрнул, так что все труды Солнышка пошли насмарку. Еда, напитки и посуда так и разлетелись во все стороны, и Солнышку пришлось пригнуться, чтобы не получить по голове шальной вилкой. — Да этому жуткому завтраку не помогут даже груды сахара! — проревел он и нагнулся, заглянув своими сверкающими глазами прямо Солнышку в лицо. — Я велел тебе приготовить славный горячий завтрак, а ты подсовываешь мне отвратительную холодную ерунду! — проорал он, выпуская изо рта зловонные облачка пара. — Неужели ты не понимаешь, как высоко мы забрались, ты, саблезубый папуас? Если я сброшу тебя с Коварной Горы, ты разобьёшься вдребезги!
— Олаф! — одёрнула его Эсме. — Ты меня поражаешь! Неужели ты не понимаешь, что если мы сбросим Солнышко с горы, наследства Бодлеров нам не видать как своих ушей? Ради нашей главной цели нужно, чтобы Солнышко была жива!
— Да-да, ты права, — поспешил согласиться Граф Олаф. — Я вовсе не собираюсь сбрасывать сироту с горы. Просто хотел её припугнуть. — Он жёстко ухмыльнулся и повернулся к человеку с крюками. — Иди к замёрзшему водопаду, — велел он, — и проткни крюком дыру во льду. В Порченом Потоке полно лосося. Налови рыбы на всех, а младенца мы заставим её приготовить, и у нас наконец-то будет нормальная еда.
— Отлично придумано, Олаф, — ответил крюкастый, вставая и направляясь к обледенелому склону. — Находчивости у вас столько же, сколько и ума.
— Сакесуши, — тихо заметила Солнышко, что значило «Не думаю, что сырой лосось придётся вам по вкусу».
— Прекрати лепетать и вымой посуду, — приказал Олаф. — Она вся перемазана твоей мерзостной едой.
— Знаете, Олаф, дело, конечно, не моё, но, может быть, стоит поручить готовку кому-то другому? — сказала одна из женщин с напудренным лицом, та, которая просила сахар. — Наверное, такому маленькому ребёнку трудно приготовить горячий завтрак без огня.
— Но ведь огонь здесь есть, — послышался глубокий низкий голос, и все обернулись посмотреть, кто это.
Быть окружённым зловещей аурой — всё равно что держать дома хорька: такое не каждый день встретишь, а если встретишь, сразу захочется спрятаться под кофейный столик. Зловещая аура — всего-навсего особое ощущение, возникающее в присутствии некоторых людей. Но лишь немногие злы настолько, что аура, которая их окружает, сразу ощутима. Так, например, зловещая аура Графа Олафа была настолько сильна, что все трое Бодлеров почувствовали её при первой же встрече. Однако многие другие люди так и не поняли, с каким мерзавцем имеют дело, даже когда Граф Олаф, угрожающе сверкая глазами, оказывался с ними лицом к лицу. Но когда на высочайшую вершину Мёртвых Гор прибыли два гостя, не заметить их зловещую ауру было невозможно. Увидев их, Солнышко ахнула. Эсме Скволор содрогнулась под комбинезоном. Труппа Олафа, все до единого, кроме человека с крюками, который был поглощён ловлей лосося и поэтому, к счастью для себя, пропустил появление гостей, опустили глаза на заснеженную землю, чтобы больше не смотреть на вновь прибывших. Даже сам Граф Олаф, казалось, занервничал, когда некий мужчина, некая женщина и их зловещая аура стали понемногу приближаться к нему. И даже я по прошествии столь долгого времени так отчётливо ощущаю эту ауру, просто описывая её, что не осмеливаюсь привести здесь имена этих людей и предпочитаю называть их так, как говорят о них те немногие, кто отваживается их упомянуть, — «мужчина с бородой, но без волос» и «женщина с волосами, но без бороды».
— Рады видеть тебя, Олаф, — продолжил глубокий голос, и Солнышко обнаружила, что голос принадлежит женщине чрезвычайно вероломного вида. Облачена женщина была в костюм, сшитый из необычного ярко-синего, блестящего материала и украшенный двумя большими про-стёгаными оплечьями. Женщина тащила за собой деревянные сани — это слово здесь означает «средство транспорта на полозьях, способное вместить сразу несколько человек», — которые оглушительно скребли по промёрзшей земле. — Я боялась, Олаф, что ты попался властям.
— А ты прекрасно выглядишь, — сказал мужчина с бородой, но без волос. Одет он был в точности так же, как и женщина с волосами, но без бороды, однако голос у него оказался сиплый, словно он кричал часы напролёт и теперь почти не мог говорить. — Давно не видались. — И мужчина улыбнулся Олафу ледяной улыбкой, которая была холоднее горной вершины. Затем остановился и помог женщине прислонить сани к тому самому камню, на котором Солнышко подавала завтрак. Младшая Бодлер увидела, что сани украшены знакомым изображением глаза и оснащены кожаными ремнями.
Граф Олаф покашлял в кулак, как иногда делают, если не знают, что сказать.
— Привет, — несколько нервно проговорил он. — Вы что-то говорили про огонь, я не ослышался?
Мужчина с бородой, но без волос и женщина с волосами, но без бороды переглянулись и одновременно рассмеялись, отчего Солнышку пришлось закрыть уши ладонями.
— Разве вы не заметили, что тут нет снежных комаров? — спросила женщина с волосами, но без бороды.
— Заметили, — отозвалась Эсме. — Но я решила, что снежные комары больше не в моде.
— Не говори глупостей, Эсме, — сказал мужчина с бородой, но без волос. Он нагнулся и поцеловал Эсме руку, отчего подруга злодея вздрогнула, — Солнышко это ясно видела. — Комаров нет, потому что они чуют запах дыма.
— А я ничего не чую, — удивился Хьюго.
— Ну, если бы ты был крошечным насекомым, ты бы и чувствовал по-другому, — ответила женщина с волосами, но без бороды. — Если бы ты был снежным комаром, то уловил бы запах дыма от штаба Г. П. В.
— Мы оказали тебе любезность, Олаф, — сказал мужчина. — Мы сожгли всё дотла.
— Ойнет! — закричала, не сдержавшись, Солнышко. Этим «ойнет!» она хотела сказать нечто вроде «Я от души надеюсь, что это неправда, потому что мы с братом и сестрой хотели попасть в штаб Г. П. В., распутать все тайны и, быть может, разыскать одного из наших родителей». Но она вовсе не собиралась говорить это вслух.
Гости опустили глаза и поглядели на младшую Бодлер, распространив зловещую ауру и на неё.
— Что это? — спросил мужчина с бородой, но без волос.
— Это младшая Бодлер, — ответила Эсме. — Остальных двоих мы уничтожили, а эту оставили при себе для мелких поручений, пока не сумеем завладеть бодлеровским состоянием.
Женщина с волосами, но без бороды кивнула.
— Держать малолетних слуг очень утомительно, — заметила она. — У меня был слуга-малолетка — очень давно, ещё до раскола.
— До раскола? — переспросил Олаф, и Солнышко пожалела, что здесь нет Клауса, так как она не знала, что означает слово «раскол». — И вправду давным-давно. Тот малолетка наверняка уже вырос.
— Не обязательно. — Женщина снова рассмеялась, а её спутник наклонился и внимательно оглядел Солнышко. Смотреть в глаза мужчине с бородой, но без волос Солнышко не могла и поэтому стала разглядывать его сверкающие туфли.
— Так значит, это Солнышко Бодлер, — проговорил мужчина странным сиплым голосом. — Что ж. Я премного наслышан об этой маленькой сиротке. Бед от неё едва ли не больше, чем от её родителей. — Он снова выпрямился и посмотрел на Олафа. — Но справляться с бедами мы умеем, верно ведь? Огонь — лучшее в мире средство от любой беды!
Он захохотал, и женщина с волосами, но без бороды тоже захохотала. Граф Олаф тоже разразился нервным хохотом, а потом наградил свою труппу свирепым взглядом, и труппа сразу тоже захохотала, а Солнышко оказалась в середине кольца громадных хохочущих негодяев.
- Предыдущая
- 14/37
- Следующая
