Третья тропа - Власов Александр Ефимович - Страница 40
- Предыдущая
- 40/47
- Следующая
Из первого отделения только Фимка с Димкой были на занятиях. В кружок по саперному делу записалось больше мальчишек, чем в любой другой. Почти все стулья в комнате оказались занятыми, и, когда комиссар Клим и капитан Дробовой зашли посмотреть, как проходят первые занятия, им пришлось сесть в заднем ряду.
Клим заранее договорился с офицером запаса, бывшим сапером, что из всего многообразия саперных работ он для начала расскажет о минном деле. На столе у офицера лежало пять мин — разных по форме, величине и назначению. В углу стояли миноискатели и щупы. Первое, вводное занятие офицер посвятил психологической подготовке.
— Минеру нужно совсем немного! — шутил он. — Бесстрашие и наблюдательность разведчика, точность и аккуратность хирурга. Вот и все!.. У труса мина взрывается в руках от трусливой детонации, а кто небрежен и берется за дело спустя рукава, тот перережет или вывинтит что-нибудь не то, не там или не в той последовательности.
Потом он в общих чертах рассказал об устройстве мин и миноискателей, подробному изучению которых отводились все последующие занятия. Мальчишки слушали внимательно, потому что офицер пока не донимал их чертежами и схемами, а показывал все в натуре и не боялся говорить об опасных случаях из саперной практики.
Час пролетел незаметно, а в конце офицер вызвал добровольцев разрядить мины, которые только что демонстрировал мальчишкам. Как правило, неопытные добровольцы «взрывались» под общий хохот наблюдавших за ними товарищей. Но, несмотря на смех, это действовало на всех очень сильно и с самого начала приучало уважительно относиться к минам, не терпящим неумелого или небрежного обращения.
— А как узнать, что она взорвалась? — спросил Фимка.
— Узнаешь! — заверил его офицер и объяснил: — В каждую мину заложено по безопасному пистону. Все услышат, как ты взлетишь на воздух!
Фимка и Димка зашептались между собой. Охотников испробовать свою наблюдательность и ловкость с риском при всех потерпеть неудачу не нашлось. Поэтому мальчишки уставились на Фимку с Димкой и ждали, чем закончится их шушукание. Всем хотелось, чтобы они согласились, и только комиссар Клим постарался склонить их к отказу. Он не сомневался, что Фимка с Димкой в чем-нибудь да ошибутся. Мина сработает — насмешек будет больше чем достаточно, и они могут отбить охоту к занятиям. Да и выдуманный Климом «динамит» истратится раньше времени впустую. Придется стричь мальчишек после
первого же неудачного опыта. Но и прощать тоже нельзя: договоренность потеряет силу.
— Фима! — негромко окликнул Клим. — Напоминаю вам про динамит!
Офицер не знал о договоренности с мальчишками и поспешил заверить:
— Никакой опасности! Будет только щелчок.
— У нас свой динамит! — пошутил капитан Дробовой. — Доморощенный!
В этом шутливом замечании Фимке и Димке послышался вызов. И если раньше они еще колебались, то теперь, подзадоренные, решительно вышли к столу.
— Мы вдвоем! — предупредил Фимка.
— Хорошо, — разрешил офицер. — Хотя в боевых условиях это не рекомендуется: могут быть лишние потери.
Первую мину самого простого устройства Фимка с Димкой обезвредили быстро. Справились они и со второй — более сложной. Работали молча, с одного взгляда понимая друг друга.
Третья мина была хитрая, но мальчишки запомнили, как офицер подбирался к ее взрывателю, и тоже сумели вывинтить его.
На четвертой мине «подрывались» почти все новички. Офицер помнил только один случай, когда солдат, слесарь по гражданской профессии, сумел с первого раза разобраться в замысловатом взрывном механизме.
Фимка и Димка склонились над четвертой миной. Мальчишки повскакивали со стульев и сгрудились вокруг стола. Пока Фимка и Димка обезвреживали первые мины, ребята с нетерпением ждали, когда же, наконец, раздастся щелчок пистона и можно будет вдоволь посмеяться над неудачниками. А сейчас настроение у мальчишек изменилось и все искренне желали успеха своим товарищам.
— Молодцы! — шепнул Дробовой комиссару Климу и тоже подошел к столу.
Фимка и Димка не торопились. Припоминая действия офицера, они обменивались короткими репликами:
— Вперед он здесь…
— Вот это он закрепил…
— Не двинь!
Офицер внимательно следил за их руками и понял, что мальчишки сладят и с этой миной. Они еще копались в ней, а он уже одобрительно улыбался.
Когда латунный капсуль оказался в Димкиной руке и мальчишки восторженно загомонили вокруг стола, офицер сказал Дробовому и Климу:
— Ехал я сюда с определенными сомнениями. Не ожидал!.. Рад буду заниматься с вашими ребятами все лето.
Фимка и Димка гордо стояли у обезвреженных мин и с достоинством принимали одобрительные возгласы и шлепки от мальчишек. Потом Фимка хитровато и блудливо покосился на Димку, и они оба, подогретые успехом, посмотрели на пятую мину, до которой офицер не дотрагивался и никаких объяснений об ее устройстве не давал.
— А это что? — спросил Фимка.
Офицер ждал такого вопроса.
— Сюрприз!.. Я эту хитроманку прихватил на редчайший случай. Не думал, что она потребуется. Но вы выдержали четыре испытания. Если хотите — попробуйте! — Он осторожно провел ладонью по зеленой макушке круглой и плоской мины. — Не огорчайтесь, если щелкнет. В ней еще ни одному новичку не удалось разобраться без помощи.
— Фи-ма! — предупреждающе произнес Клим.
Но азарт уже завладел мальчишками. Они несколько минут рассматривали каждый шов и стык металлического блина. И все это время в комнате было тихо. Вытянув шеи и затаив дыхание, стояли вокруг ребята. Они не торопили и ничего не советовали. А Фимка с Димкой чуть ли не обнюхивали мину. Сверху она казалась сплошной, неприступной. И тогда Фимка вынул перочинный ножик. Димка согласился кивком головы. Лезвие ножа Фимка просунул между столом и донышком мины.
Клим взглянул на офицера и понял, что мина сейчас «взорвется». Не раздумывая, правильно ли он поступает, комиссар протянул руку, чтобы остановить Фимку. Но было поздно. Раздался сухой треск — это щелкнул пистон. Мальчишки шарахнулись прочь от стола, будто за этим негромким щелчком мог последовать настоящий оглушительный взрыв. Фимка выронил нож. На лбу выступили бисеринки пота. Димка побледнел. На виске проступила и забилась голубая жилка. Дробовой обтер платком бритую голову и зачем-то надел фуражку, хотя и не собирался выходить из комнаты. Даже сам офицер-сапер был почему-то взволнован.
— Вот так оно и бывает! — отдуваясь, произнес он. — А чтоб такого не было, будем изучать — дотошно, до винтика. Покажу вам все хитрости. Все-какие есть, какие были и какие могут быть!.. И уж тогда вы не ошибетесь!
— Я же предупреждал! — Клим укоризненно смотрел на Фимку и Димку. — Не слышали?
Они слышали и не забывали о своих волосах до того мгновения, пока не прикоснулись к первой мине. После этого страх быть остриженными отступил куда-то. И даже сейчас, когда уже все осталось позади, предстоящее наказание казалось чем-то несущественным по сравнению с тем 43’вством, которое они испытали, когда раздался роковой щелчок. Сама смерть напомнила им о себе.
— Режьте! — покорно сказав Фимка.
А Димка так склонил голову перед комиссаром, точно тот уже держал в руке машинку.
— Это наказание утверждает Совет, — напомнил Клим. — Как раз сегодня первое заседание. К восьми приходите в штаб.
Притихшие уходили мальчишки из комнаты. Никто не подшучивал над Фимкой и Димкой. Каждый думал о себе. Одни — те, кто потрусливей, — решили записаться в другой кружок — топографов или связистов. А кто все-таки не охладел к саперному делу, тот накрепко запомнил сухой щелчок пистона и еле уловимый запах сгоревшего пороха.
Заканчивались первые занятия и в других кружках. К тому времени управились с работой в фотолаборатории и Вовка Самоварик с Богданом. Снимок получился четким. Но для Вовки Самоварика в этом кадре ничего интересного не было. В некрасивой, неестественной позе валялся на земле Сергей Лагутин с задранной кверху ногой. А над ним тоже как-то некрасиво нависла Катя с вытянутыми в трубочку губами, с выпученными глазами.
- Предыдущая
- 40/47
- Следующая
