Сатанстое [Чертов палец] - Купер Джеймс Фенимор - Страница 25

• Предыдущая
• 25/55
• Следующая

— Они вечно что-нибудь кричат всем едущим в Альбани, — сказал Гурт, — такая уж у них привычка!

И мы продолжали путь, не останавливаясь. Все по-прежнему были веселы, но я не был спокоен. Мэри Уаллас даже запела, и мы с Гуртом обернулись, чтобы лучше слышать ее.

Вдруг резкий звук трения полозьев по льду и громкое восклицание заставили нас посмотреть вперед: в тридцати шагах от нас мчались сани, которыми стоя правил один человек. Он размахивал кнутом и кричал нам что есть мочи; он мчался во весь опор, и когда мы оглянулись, я увидел, что он всем телом подался вперед, еще разгоняя быстрее своих коней. В следующий момент Герман Мордаунт поравнялся с нашими санями и властно потребовал, чтобы мы остановились.

— Что это значит, мистер Тен-Эйк? Вот уже третий раз нам кричат об Альбани и реке? На этот раз я сам вполне отчетливо слышал эти слова!

— Это значит, что все они завидуют моим вороным и когда проносятся мимо, то непременно пускают мне вслед какое-нибудь глупое замечание! Что прикажете делать?

Мы помчались снова Гурт, по-видимому, спешил достичь города, как вдруг звук, похожий на залп из нескольких орудий, заставил разом обоих возниц остановить на месте лошадей. Мистрис Богарт слабо вскрикнула, барышни точно застыли.

— Очевидно, что-нибудь неблагополучно. Что это такое? Вы должны это знать, мистер Тен-Эйк! — обратился к Гурту Герман Мордаунт.

— Да, что-то есть! Надо посмотреть, что это? — проговорил Гурт и, выйдя из саней, несколько раз сильно ударил каблуком сапога о лед, желая убедиться в его прочности. В этот момент другой такой же выстрел раздался позади нас. Гурт вгляделся в даль, затем, став на колено, приложил ухо ко льду и стал прислушиваться. Еще два таких же выстрела последовали один за другим прежде, чем он успел подняться.

— Да, теперь я понимаю, в чем дело, — сказал Гурт. — Но лед надежен, и в этом отношении нам нечего опасаться, хотя, быть может, лучше было бы выехать на берег. Вероятно, дождь и сильная оттепель настолько увеличили прибыль воды в реке, что лед поломался во многих местах вблизи берега. В этих местах образуется род шлюзов, у которых вода приобретает громадную силу давления, и лед трескается на большом протяжении, причем обломки и глыбы льда, взгромождаясь друг на друга, образуют преграды в двадцать и тридцать футов вышиной. Ничего подобного здесь пока еще не произошло, но позади нас, в полумиле отсюда, лед действительно дал трещину.

Мы оглянулись и в указанном направлении увидели трещину, преградившую нам путь назад. Западный берег Гудзона в этом месте был очень крутой и обрывистый, и, вглядевшись попристальнее, мы заметили, что лед, на котором мы стояли, описывает медленное вращательное движение: нас, несомненно, несло по реке. Минуту спустя это стало ясно для всех. Следовало принять какое-нибудь решение. Прежде всего мы обратились к мистеру Мордаунту как к старшему, но он предоставил решение Гурту, как наиболее знакомому со всеми этими явлениями.

— Пока льдину несет, мы, конечно, не можем добраться до берега, и мне думается, всего лучше ехать дальше вперед: мы с каждой саженью будем становиться тогда ближе к Альбани, а если мы проедем полторы или две мили, то будем между островов, где несравненно легче выбраться на берег, чем здесь, в этом широком месте реки. Мне не раз приходилось переправляться через реку на плавучих льдинах; пока еще, могу вас уверить, никакой серьезной опасности нет!

Все заняли свои места, но я видел, что Герман Мордаунт сильно встревожен. Пересадить дочь к себе в сани он не мог: неловко было оставить Мэри Уаллас одну, и так же неловко было покинуть мистрис Богарт. Это он прекрасно сознавал. Видя его положение, я подошел к нему и уверил, что ни одну минуту не буду спускать глаз с Аннеке.

— Спасибо вам, Корни, мой дорогой, — сказал растроганно Мордаунт, горячо пожимая мою руку. — Да вознаградит вас Бог! Я хотел вас просить пересесть в мои сани и пустить меня на ваше место, но думаю, что под вашей охраной моя дочь будет даже в большей безопасности, чем под моей. Поручаю ее вам! Если бы Бельстрод был с нами, мы могли бы… Впрочем, Гурт торопится, не надо его задерживать.

Мы вскочили в сани, и Гурт, не теряя ни секунды, понесся вперед. Я сказал несколько слов, чтобы подбодрить девушек; затем все смолкли.

Гурт хотел добраться до мелких островов, лежащих близ Альбани, и искать на них спасения в случае, если опасность на льду возрастет еще более.

Между тем треск льда раздавался все чаще и чаще то впереди, то сзади нас. Гурт гнал вперед лошадей, зная, что в этом месте реки берега с обеих сторон неприступны.

Берега Гудзона вообще очень крутые и обрывистые, и до самого города Альбани нет долин — река течет среди гор и холмов и потому чрезвычайно живописна. Ниже города вид реки совершенно изменяется. Здесь уже чувствуется влияние морских приливов и отливов; здесь она становится судоходной. Главнейшим притоком является Мохок, протекающий между плодородными равнинами, окаймленными с севера и юга крутыми холмами. По весне, когда тают снега, равнины эти заливает водой, и наводнения влекут за собой множество несчастий.

Предыдущая зима была чрезвычайно снежная, и теперь воды со всех сторон неудержимыми потоками неслись к морю, сокрушая и разрушая все на своем пути и заливая все низменные места.

В то время как Гурт гнал вперед своих коней, Гудзон с обеих сторон города совершенно вскрылся и теперь нес громадные льдины и целые горы льдин к морю, и от всей этой огромной ледяной равнины, по которой мы ехали еще утром, уже ничего не осталось.

Звон бубенцов саней Германа Мордаунта все еще слышен был где-то за нами, но чем дальше мы продвигались вперед, тем чаще и громче трещал лед со всех сторон. Обе девушки сознавали, конечно, грозящую нам опасность, но не жаловались и не малодушничали. Наконец, совершенно выбившись из сил, вороные заметно убавили ход, и Гурт понял, что всякая надежда добраться до города благополучно безвозвратно погибла. Тогда он сам стал сдерживать лошадей, как вдруг страшный треск раздался прямо перед нами, и лед стал вздыматься горой под нашими санями или, вернее, под ногами наших коней до высоты десяти футов, образуя подобие двухскатной крыши. Возвращаться назад было поздно. Громко гикнув на своих вороных, Гурт вытянул их со всего маха кнутом, и благородные животные, точно поняв, чего от них требуют, собрали все свои силы, взлетели на верх крыши и, перелетев через трещину в три фута шириной, вынесли сани на ровный лед.

Все это было делом одной секунды. Девушки насилу усидели в санях; я сам держался с трудом; только Гурт стоял как вкопанный, не дрогнув и не пошатнувшись. Когда же мы перенеслись через трещину, он сразу натянул поводья и остановил лошадей. Позади нас все еще слышались бубенцы вторых саней, но из-за ледяной горы мы не могли их больше видеть. Осколки льдин, громоздясь одна на другую, в одну минуту образовали преграду футов в пятнадцать высотой, через которую невозможно было перебраться даже и пешком. Но голос Германа Мордаунта до нас долетел:

— Держите к берегу, Гурт! Ради Бога, держите к берегу!

Затем, судя по звуку бубенцов, задние сани стали удаляться по направлению к западному берегу. Мы все четверо прислушивались к этим бубенцам с чувством скрытой тревоги, а кругом нас трещал и ломался лед, и когда бубенцы совершенно замерли вдали, нам показалось, что мы отрезаны от всего живого мира.

Но нельзя было терять времени, следовало немедленно принять какое-нибудь решение: или постараться добраться до западного берега, или же до одного из ближайших островков, лежащих как раз в противоположном направлении. Гурт предпочел последнее и, пустив своих коней шагом, повернул в сторону островка. Чтобы успокоить Аннеке, он заявил, что весьма счастлив, что мистер Мордаунт остался по ту сторону ледяной преграды, так как теперь ему легче будет добраться до берега, чем нам.

• Предыдущая
• 25/55
• Следующая