Выбери любимый жанр

Колония на кратере - Купер Джеймс Фенимор - Страница 1


Изменить размер шрифта:

1

Джеймс Фенимор Купер

Колония на кратере

ПРЕДИСЛОВИЕ

Весьма вероятно, что у большинства читателей этой книги явится невольный вопрос: почему ни в одном учебнике географии или истории не упоминается ни словом о тех местах и событиях, о которых здесь идет речь?

Однако стоит только вспомнить о том, что было время, и всего каких-нибудь три или четыре столетия тому назад, когда наши ученые географы даже и не подозревали о существовании Америки, и ни в одной из их ученых книг не говорилось ни слова об этом громадном материке; что не прошло еще и ста лет с тех пор, как они заговорили о Новой Зеландии, Новой Голландии, островах Таити, Оаху и многих других, о которых теперь чуть ли не ежедневно упоминается даже в газетах.

Короче говоря, не подлежит сомнению, что даже и те, которые лучше других изучили земной шар, еще далеко не знают его во всем его объеме. Что же касается нашего рассказа, то мы смело можем утверждать перед лицом всего света и всех тех, кто пожелает умалить в глазах читающей публики достоинства этого труда, что во всей этой книге нет ни единого слова, которое не заслуживало бы полного доверия.

Кроме того, читатель пожелает, быть может, узнать, почему все те чудесные события, о которых повествуется в этой книге, оставались так долго сокрытыми от людей? Но пусть мне скажут, сколько тысячелетий прошло с тех пор, как громада вод низвергается с высоты Ниагары, и как могло случиться, что просвещенное человечество узнало о том лишь каких-нибудь триста или четыреста лет тому назад.

Затем мы можем сослаться еще на один немаловажный аргумент, могущий служить доказательством нашей правдивости, а именно на то, что и сейчас еще существует в Пенсильвании семейство Вульстон. Наиболее выдающийся член этой семьи недавно скончался на семьдесят первом году своей жизни; его дневник и послужил главным основанием для настоящего рассказа. Человек этот оставил после себя большое состояние и ничем не запятнанную память.

Прелестная и верная подруга этого главного лица нашего рассказа умерла вскоре после него; казалось, она не могла долго жить в разлуке с ним, и оба они почти одновременно отошли в вечность. Та же самая участь постигла и двух других наших друзей — Роберта и Марту, которые также отбыли свой срок земного существования и отошли в лучший из миров. Некоторые из более юных участников этой житейской драмы еще живы и теперь, но они тщательно избегают говорить о тех событиях, которые им пришлось пережить или о которых довелось им слышать в их ранние годы. Молодость — пора иллюзий и радужных надежд, и если эти иллюзии почему-либо разбиты, то не хочется уже оглядываться на них.

В заключение скажем еще одно, последнее слово: составляя эту книгу, мы старались сохранить простой безыскусственный язык записок капитана Вульстона, а потому, в случае если читатель встретит здесь кое-какие погрешности в изложении, пусть вышесказанное послужит нам в оправдание.

ГЛАВА I

Отличный случай; надо покинуть порт,

А там ты найдешь счастье или смерть

Шекспир

Из числа всех тех многочисленных вольностей, какие позволяют себе независимые американцы, нет ни одной более крупной и более явной, как постоянное изменение мужских и женских имен, согласно требованию капризной, преходящей моды.

Для этого пользовались именами и библейскими, и мифологическими, и историческими, а когда все эти источники оказались исчерпанными, то настала пора измышления имен. Кэтти, Бэтси и Долли вышли давно из моды, и теперь мы встречаем повсюду лишь Филэма, Аминда, Маринда и тому подобные женские имена.

Но, к немалому благополучию нашего героя, он имел счастье явиться на свет лет за шестьдесят до вторжения всевозможных модных имен в пределы маленького городка Бристоля в Пенсильвании, а потому был назван при крещении просто Марком.

Отец нашего героя был врач, и по тогдашнему времени врач весьма искусный и ученый. У доктора Вульстона был тут же, в Бристоле, коллега по фамилии Ярдлей. Этот Ярдлей был человек во всех отношениях весьма почтенный и обладал такими же медицинскими и другими научными познаниями, как и его сосед, доктор Вульстон, но он имел над последним несомненный перевес: он обладал несравненно лучшими материальными средствами.

Кроме того, у доктора Ярдлея была только одна дочь, тогда как Вульстон был отцом многочисленного семейства.

Марк был старший из его детей, и, вероятно, этому счастливому обстоятельству он был обязан тем, что получил столь прекрасное образование.

В XVIII столетии высшие учебные заведения, или коллегии, в Америке представляли собою не что иное, как хорошие детские школы: по части словесности преподавалась одна грамматика, а по части других наук там можно было понахвататься только обрывков знаний. Как бы то ни было, но всякий, окончивший курс этой коллегии, получал почетное звание бакалавра, и Марк Вульстон получил бы его, без сомнения, наравне с другими своими товарищами, если бы на шестнадцатом году его жизни не случилось одно событие, которое окончательно изменило все его планы и виды на будущее.

Хотя большие суда редко подымаются по Делавару выше Филадельфии, однако река эта доступна даже и для самых крупных судов вплоть до самого Трэншон-Бриджа. Однажды — это было в 1793 году, когда Марку Вульстону едва только исполнилось шестнадцать лет, — какое-то большое судно с полным вооружением и оснасткой бросило якорь в конце набережной Берлингтона, маленького городка, расположенного на противоположном берегу Делавара, почти как раз против Бристоля. Судно это тотчас же сосредоточило на себе внимание всей местной молодежи. Марк положительно проглядел на него все глаза: он поминутно переправлялся на своей маленькой шлюпке на ту сторону реки, чтобы иметь возможность поближе полюбоваться красивым кораблем, который произвел на него столь сильное впечатление, что с той поры он не помышлял ни о чем другом, кроме океана. Ни слезы матери, ни отчаяние старшей из его сестер, прелестной девушки, которая была всего двумя годами моложе его, ни разумные увещания отца не могли поколебать принятого им решения. Все шесть недель его каникулярного времени ушли на всестороннее обсуждение этого важного вопроса, и в конце концов доктор Вульстон сдался. Его согласию, вероятно, немало способствовала мысль, что сбережения, которые будут у него оставаться в том случае, если старший сын его начнет самостоятельно зарабатывать себе кусок хлеба, окажутся отнюдь не лишними, а пойдут на образование младших детей.

В 1793 году торговля Америки шла уже блистательно, а Филадельфия была в то время чуть ли не важнейшим пунктом в этом отношении. Особенно оживленную торговлю поддерживала она с Восточной Индией (Ост-Индией), и старику Вульстону было небезызвестно, что в тех краях легко разбогатеть всякому смышленому человеку.

Ему был хорошо знаком капитан одного из крупных коммерческих судов; к нему он и решил обратиться за советом в этом деле. Капитан Кретшли согласился принять Марка на свое судно и обещал его отцу сделать из этого юноши не только путного человека, но и офицера, что, конечно, несравненно важнее.

Марк был бойкий, толковый и для своих лет рослый, сильный и здоровый мальчик, полный жизни и энергии. И если в течение тех трех лет, которые он провел в коллегии, Марк не стал ни Ньютоном, ни Бэконом, то все же эти три года не пропали для него даром: он знал всего понемногу и во всяком деле был ловок и проворен, так что вскоре обратил на себя внимание начальства. Едва только его судно успело сняться с якоря, как Марк почувствовал себя на «Ранкокусе» так же хорошо и свободно, как у себя дома. В тот же день капитан Кретшли сказал о нем своему помощнику: «Этот парень далеко пойдет — из него будет прок!».

Несмотря на то что он так быстро освоился со своим судном и чувствовал себя счастливым в своем новом звании моряка, у бедного Марка нелегко было на душе, когда он впервые в своей жизни потерял из виду родной берег. Он любил своего отца со всею нежностью доброго сына, любил также и мать, и братьев, и сестер, а так как мы решили уже говорить все без утайки, то добавим еще, что было одно лицо, которое занимало в его сердце и воображении несравненно больше места, чем все остальные, взятые вместе: то была Бриджит Ярдлей, единственная дочь враждебного собрата его отца.

1
Перейти на страницу:
Мир литературы