Последний леший - Купцов Василий - Страница 6
- Предыдущая
- 6/90
- Следующая
— У тебя слушали?
— У колдуна слушают, да у Главной матери, да у Самого Старого Охотника, да у Главного Охотника… А еще у того, Кто Убил Кита…
— Так среди твоих сородичей есть такие, которые китов ловят? — удивился молчавший до этой поры Рахта, — Ведь кит — очень большая рыба?
— Кит не рыба, а зверь, — сказал Нойдак, — и его не ловят, а убивают!
— Так говорится — рыба-кит!
— Кит не рыба, он дышит, — заспорил Нойдак, — и внутри у него не по рыбьи все устроено!
— А ты что, внутрь заглядывал?
— Нойдак заглядывал, когда кита разделывали…
Рахта изумленно смотрел на колдуна-недомерка. Маленький да слабенький, и вдруг — кита, как зайчонка… Впрочем, что и говорить, мурманы — народ странный. А Нойдак, еще и говорит, что он даже и мурман, он, мол, жил еще севернее…
— Может, у тебя в роду остальные охотники — великаны?
— У Нойдака родичи сильные, больше Нойдака, — ответил ведунок медленно, явно погружаясь в воспоминания, потом его взгляд скользнул по груде мышц Рахты, — но они не такие богатыри, как Рахта, — добавил Нойдак.
— А я? — спросил Сухмат, — Я как, сильнее твоих?
— И ты сильнее, и все богатыри сильнее…
— Надо из тебя, Нойдак, тоже богатыря сделать! — решил подшутить Сухмат.
— Нойдак хочет быть богатырем! — чуть ли не закричал ведунчик, — Расскажи, как стать богатырем! Нойдак все сделает!
— Ну, во первых, надо… — начал было новую проказу Сухмат.
— Умолкни, браток, — сказал Рахта твердо, — и больше так над Нойдаком не шутить!
— А раньше, небось, сам бы чего только не напридумывал? — засмеялся Сухмат.
— Так то раньше… А теперь он — мой друг!
— Так что, Нойдак не будет богатырем? — до северянина, наконец, дошло, что над ним просто собирались подшутить, — А Нойдак так хотел стать сильным… — добавил он как-то жалко и разочарованно.
— С медведем не вышло, так теперь с лешим прославиться хочешь? — спросил насмешливо Лешак.
Рахта только что, в присутствии многих богатырей и самого князя ласкового — а сегодня он был, действительно, вполне ласков с дружиной — прямо здесь, в Золотой палате, рассказал о намерении отправиться лешего изловить. Что хочет привезти чудо лесное князю в зверинец, что знает, куда ехать и как ловить, а в други с собой просит только побратима своего, Сухмата.
— Ты, Алеша, чего так разволновался? — спросил Добрыня насмешливо, — не нравится, что сродственничка твоего словить хотят да в клеть посадить?
— Чьего родственничка?
— А что, ведь правду говаривают, что бабка твоя с лешим в лесу спозналась? — сказал один из богатырей, Твердохлеб Длиннорукий.
— Это кто такое говорил? — Лешак весь раскраснелся от злости.
— А тогда сила твоя откель такая? — усмехнулся Добрыня беззлобно.
— А твоя? — Лешак же, в отличие от насмешников, принял все к сердцу.
— Моя, оно известное дело. — ответствовал богатырь, с превосходством глядя на Лешака, — Я и видом богатырь, как видно — так и сильно! А вот у тебя мослы-то куда как поменьше, а сил — почему-то полно. Вот и разумею я, что сила-то у тебя не человеческая! Может, и впрямь ты супесь какая?
Дело, кажется, шло к новой ссоре. Но князя в тот момент интересовало не порядком поднадоевшее соперничество двух лучших витязей, ему в этот раз было гораздо интересней послушать о звере лешем.
— Уймись, Алеша, и ты оставь его, Добрыня! — пресек ссору Владимир, — Не вас сейчас слушать пришли, а Рахту с Сухматом! Любы мне слова богатыря нашего малого. Слыхивал я, как когда-то, много лет назад, водились лешие в лесах наших в изобилии. И частенько ловили тех леших, и князьям в клети приводили, а то и просто по городам водили — на показ! Кто мне еще какую сказку про дела эти скажет?
— Вывелись лешие, это всяк знает, — изрек один из богатырей, совсем старик, имевший грозное прозвище Большой Топор, — я и сам никогда лешего не видывал, только дед мой сказывал, да мне рассказывал… Может, переловили всех леших в старые времена?
— А может, ведуны их извели, чтобы в лесу голову честным людям не морочили? — предположил другой богатырь, Козарин.
— Слыхивал я, что давным-давно леших в войске ставили, — продолжил пожилой дружинник.
— В войско? — заинтересовался князь, — вот не слыхивал! Разве льзя приручить лешего? Но — интересно, леший — в войске… Вот слыхивал я, слонов ставят в войско, это точно!
— Слоны лешего боятся!
— А кто это видел?
— Мой же дед и сказывал, — снова вступил в разговор Большой Топор, — что когда греки, да не те греки, что сейчас распятому кланяются, а те, что тысячу лет назад мир завоевали… Так вот, когда царь их, Лександр, привел войско несметное землю русскую брать, выставили мы супротив него лешего…
— Здоров врать был твой дед! — засмеялся Сиявуш, — всем известно, что Лександр до Киева не дошел, его скиты стрелами длинными прочь отогнали!
— Может, и скиты отогнали, а может, Змеевы валы удержали?
— Те валы еще никого от набега на Русь не сдержали, только зря строили! За валами не отсидеться, силу ратную надо иметь! — высказался Добрыня.
— Да и построили те валы уже после похода Лександрова, для ради того, чтобы другие к нам не хаживали!
— Но как же скиты побили Лександра, я же слышал, что они дань его отцу платили?
— Лександру дани было мало, захотел вовсе под руку всех взять!
— Может, и взял бы, да погиб рано, как Святослав…
— Да, никому боги не позволяют все земли под одну руку взять! — подал голос молчавший до сей поры Баян, — Если находится сильный да отважный — то молодым и уходит…
— Любимцы богов умирают молодыми, так греки говаривают!
— Опять за свое! — остановил спор князь, — Вам все греки да греки, лучше кто пусть про лешего расскажет! Может, и впрямь его в войско наше взять?
— Лешим только пугать можно, — заговорил все тот же старик, — вида он страшного, его не токмо люди, но и кони, и псы, и, даже, пардусы боятся. А слоны, дело известное, хоть и велики, да сами трусы…
— Вот-вот, сказывают, как испугается слон в бою, так сразу такую кучу кому-нибудь на голову…
Все засмеялись. Слонов против русов давненько не выставляли, потому этот разговор был вроде как и не по делу, легкий такой разговор, о том, что где-то там, да не у нас…
— Так вот, — продолжил Большой Топор, когда смех поутих, — лешие приказов не слушаются, да тоже трусливы гораздо. И медленно двигаются, еле-еле лапами передвигают. Так что бойцы из них — никакие!
— Так ведь они голову заморочить могут! Сказывают, в лесу ходишь — бродишь кругами, а потом — прямо ему в лапы…
— Идешь, идешь, потом смотришь — уже во рту! — насмешливо передразнил Волчий Клык. Видно был он один, из тех богатырей, кто в морок не верил. Известное дело — кто в чары не верит, на того они и не действуют!
— Так то в лесу! А в поле леший колдовать не умеет! Когда в старину леших по ярмаркам водили, никого они там не околдовывали!
— Все равно, — сказал князь, — хочу лешего! Будет у меня в зверинце жить! Пусть гости чужеземные дивятся!
— Приказываешь, княже, за лешим идти? — Рахта почувствовал, что дело сделано, путь открыт.
— Да, будет на то мое княжье позволенье и веленье! Отправляйся за чудом лесным, да не задерживайся, к зиме — сам ведаешь — поход будет!
— Я Сухмата с собой возьму?
— Зови Сухмата, берите по паре коней да золотишка… Впрочем, зачем вам калита, хватит и одного моего слова княжьего! Прокормитесь, а если что — скажите, что Великий князь повелел!
— Спасибо, княже!
— А что-то Нойдака я сегодня не вижу, — вдруг спросил князь.
— Привести?
— А что сам не пришел?
— Известное дело, зубы точит, — влез в разговор Сухмат.
— А что так? — спросил Владимир, уже предчувствуя, что ответ будет не прост.
— Да я его удивить хотел, черепашку показал, у них там, на Севере, черепашек не водится, — невинным голосом начал рассказывать Сухмат, — а потом, смотрю — нет нигде черепашки малой, я ее еще детишкам поиграть дать собирался… Ищу, ищу, думаю, куда ж заползла…
- Предыдущая
- 6/90
- Следующая
