Ты лучше всех - Воробей Вера и Марина - Страница 4
- Предыдущая
- 4/18
- Следующая
– Конечно, Анна Борисовна, – кивнула Марина, – только вот со мной еще бабушка и Юля хотели поехать. – Она смутилась и почувствовала неловкость оттого, что тащит за собой все семейство.
Но Анна Борисовна не увидела в этом ничего предосудительного. Наоборот, она кивнула и с улыбкой сказала:
– Ничего, уместимся. Если честно, я очень рада, что за моего сына переживают столько людей.
– А что он вам говорил по телефону? – наконец осмелилась задать волнующий вопрос Марина. – Мне так интересно знать, как он там, как себя чувствует, какое у него настроение?
– У него все хорошо, – засмеялась Анна Борисовна. Было видно, что она по-настоящему счастлива. – Повязку ему снимали в затемненном помещении, чтобы не травмировать глаза ярким светом, но он увидел очертания стола, врачей. В его голосе было столько радости, когда он говорил мне об этом. Пока он еще привыкает к свету, но постепенно сможет появляться на улице без очков даже днем.
– Здорово! – Марина захлопала в ладоши, не в силах больше сдерживать свою радость.
Анна Борисовна тоже улыбалась. О чем она думала в этот момент, так и осталось неизвестным, но по ее глазам было видно, что ей очень приятна радость сидящей перед ней девушки.
– А во сколько он прилетает? – внезапно вспомнила самое главное Марина.
– Утром, в одиннадцать часов, но думаю, что мы еще созвонимся и обо всем договоримся.
– Хорошо, – кивнула девушка.
Когда Марина уже уходила, Анна Борисовна вдруг окликнула ее:
– Марина…
Она обернулась и увидела, что Анна Борисовна смотрит на нее с такой теплотой и нежностью, как обычно смотрели мама или бабушка.
– Ты замечательный человечек, Мариночка, – сказала Анна Борисовна.
– Все будет хорошо, – пообещала в ответ девушка. – Мите очень повезло, что у него такие замечательные родители.
В ночь с пятницы на субботу Марина почти не спала. Сначала она думала о том, что скажет Мите при встрече – ведь они так давно не виделись. Затем ее мысли плавно перетекли к вопросу о том, понравится ли Мите как она выглядит.
«Может, надеть сиреневые брюки, в них у меня ноги длиннее», – ворочаясь на кровати, соображала Марина. Но тут она вспомнила, что совсем недавно зацепилась брюками за какой-то гвоздь, и теперь в том месте красовалась маленькая, но заметная дырка. Сиреневые брюки автоматически отпадали. «Тогда надену длинную юбку. А может быть, зеленое платье? Но под дубленкой его совсем не будет видно», – терзалась сомнениями девушка.
Марина так и уснула, не решив, что надеть на встречу с Митей.
– Мариночка, деточка, вставай. – Голос был нежным и убаюкивающим. – Мариночка, уже половина девятого.
Генриетта Амаровна никогда не будила внучек криком. Она всегда ласково поглаживала их по голове и говорила нежно и мягко.
– Полдевятого?! – Марина подскочил а на кровати. – Ой, у меня же времени не хватит собраться. А где Юлька?
– Уже в ванной плещется, – сообщила бабушка. – А почему ты не успеешь собраться? Самолет прилетает в одиннадцать, значит, выезжать надо в десять. Так что у тебя еще целых полтора часа.
– Полтора часа, – с досадой проговорила Марина, залезая под кровать в поисках затерявшейся тапочки. – Разве это время? Я даже еще не придумала, что мне надеть.
Тапочка нашлась не под кроватью, а под столом. Натянув обе тапки, она побежала в ванную и чуть не сбила по дороге Юлю.
– Вот сумасшедшая. Куда несешься?!
Марина ее не слышала. Быстро приняв ванну, она стала сушить волосы феном, решив красиво уложить их, но потом подумала, что под шапкой все равно прическа испортится, и просто досушила волосы и принялась подкрашивать лицо.
Было уже без четверти десять, а Марина все никак не могла подобрать себе наряд. Зазвонил телефон.
– Я подойду, – сказала Генриетта Амаровна и взяла трубку. – Да… Уже выходим… Хорошо… Сейчас спустимся… – проговорила она, а затем, положив трубку, повернулась к Марине: – Мариночка, Анна Борисовна звонила. Они нас будут ждать у подъезда, так что собирайся быстрее, нельзя же быть такой копушей.
– Ба, ну что мне надеть? – Марина с отчаянием на лице разглядывала себя в настенное зеркало.
Зеленое платье, которое она надела, выгодно облегало ее худенькую фигурку, от чего она казалась еще более очаровательной и трогательной. Однако Марину все равно не устраивал этот наряд. Ей казалось, что в длинном она выглядит словно старая бабка.
– Ты уже одета, – сообщила Генриетта Амаровна. – Чем тебя не устраивает это платье?
– Ничем, – мрачно отвечала внучка. – В нем я похожа на гиппопотама-рахита.
– Боже, откуда такие сравнения? – покачала головой бабушка.
– Люди, между прочим, ждут, – заглянула в комнату Юля. – Неудобно все-таки.
Юлька была уже одета, и потому ее начинала раздражать Маринкина медлительность.
– Ну как же вы не понимаете? – не обращая внимания на замечания бабушки и сестры, чуть не плакала Марина. – Он же увидит меня в первый раз. Я просто обязана выглядеть хорошо. А как я могу выглядеть хорошо, если у меня и надеть-то нечего?!
– Лучше, чем сейчас, ты выглядеть не сможешь, – критически осмотрев сестру, заметила Юля.
– Девочки, девочки, успокойтесь! – Почувствовав, что назревает скандал, вмешалась Генриетта Амаровна. – Ты, Юленька, спускайся и скажи Анне Борисовне и ее мужу, что мы сейчас будем. Времени, правда, маловато осталось, но, я думаю, мы все же успеем. Иди, Юленька, иди. – Она настойчиво подталкивала Юлю к двери.
– Ну смотрите. – Юлька бросила из-за плеча укоризненный взгляд. – Только недолго.
Она, будучи человеком очень обязательным и ответственным, всегда старалась делать так, как положено, а не как хочется. Ведь недаром ее несколько лет подряд выбирали старостой класса. Именно из-за этих личных качеств учителя всегда ставили Юльку в пример нерадивым ученикам. Юля терпеть не могла, когда окружающие проявляли безответственность или каким-либо образом не выполняли свои обещания, что как раз и делала сейчас Марина по отношению к Митиным родителям.
Выскочив на площадку, Юля дождалась, пока подъедет лифт, затем спустилась вниз. Митины родители топтались возле машины и с нетерпением поглядывали на двери подъезда.
– Юленька, ну что же вы так долго? А где же бабушка и Марина? – спросила Анна Борисовна, заметив, что девочка одна.
– Они просили еще совсем немного подождать, – девушка поплотнее укуталась в дубленку. – Марина все никак не соберется, – пояснила она.
– Как бы не опоздать. – Анна Борисовна с беспокойством взглянула на часы.
4
Марина все же выбрала темно– вишневый брючный костюм. Она в последний раз оглядела себя в зеркало и выбежала из комнаты.
– Ба, я уже готова, – позвала она бабушку.
– Ну слава богу! – Генриетта Амаровна уже надевала шапку в прихожей перед зеркалом. – Я уже думала, что этого никогда не произойдет. Леночка, – окликнула она Маринину маму, – мы ушли.
– Хорошо, – откликнулась из комнаты Елена Викторовна, – удачи вам!
Через минуту Генриетта Амаровна и Марина вошли в лифт. По всей видимости, его так толком и не починили, поэтому ехал он очень медленно, как будто испытывая терпение пассажиров.
– Ну быстрее, ну быстрее, – вслух торопила Марина. – Вот старая развалина!
И тут произошло то, чего они даже и предположить не могли. Лифт вдруг издал скрежещущий звук, пискнул и… остановился.
– Ой, что же это? – воскликнула Марина.
– Тихо, сейчас все будет хорошо, – не теряя самообладания и нажимая на кнопки, проговорила Генриетта Амаровна.
Однако лифт даже не тронулся с места. Хорошо еще, что не погас свет, поэтому было не так страшно.
– Ба, что же делать?! – спрашивала Марина, глядя на бабушку полными слез глазами.
– Не знаю, Мариночка, не знаю, – серьезно ответила бабушка, – но мы так просто не сдадимся. – Она решительно поправила шапку и, повернувшись к щелке между дверьми, начала кричать: – Люди, помогите! Мы застряли!
- Предыдущая
- 4/18
- Следующая
