Мосты над Влтавой - Воробей Вера и Марина - Страница 3
- Предыдущая
- 3/18
- Следующая
Хозяева оказалась очень радушными. Леон Богуславович, муж Софьи Александровны, оказался приятным собеседником и постоянно шутил. Ему было лет сорок, и в его волосах уже виднелась седина. Однако выглядел он очень элегантно и был таким простым в общении, что Аня очень скоро забыла о том, что он совершенно чужой для нее человек. Она будто попала к близким родственникам.
Иринке, младшей сестренке Вани, сразу же определили роль главного экскурсовода: у нее тоже были каникулы, начавшиеся с Рождества.
Прогулка по городу в предновогодний день была просто замечательной. Прага вообще удивительный город. Одно удовольствие даже просто побродить по его набережным и старинным улочкам, представляя себя оказавшимся в Средневековье.
Правда, в тот день они вовсе не намеревались обойти весь город. Ведь впереди еще целых две недели! Они посетили только один из древнейших районов Праги – Старе Место, переехав через красивый старинный мост над рекой Влтавой. Софья Александровна почему-то настаивала, чтобы они обязательно побывали на Староместской площади и послушали бой курантов. Возможно, этот уголок Праги когда-то произвел на нее очень сильное впечатление, и теперь ей хотелось, чтобы те же эмоции испытали и ее гости.
– Здесь просто забываешь о времени! возбужденно говорила женщина. – Вообще забываешь о всех своих делах, о суете… Это мое самое любимое место…
Проходя по древним улочкам со зданиями в готическом стиле, Аня и правда почувствовала, будто перенеслась во времени на несколько столетий назад, только восторга почему-то не испытывала. Она вспоминала книги, в которых читала, что Средневековье, дух которого чувствовался повсюду, было довольно мрачным. Сами собой на ум пришли мысли об инквизиции. Весь этот старый район, казалось, являлся памятником тем мрачным временам. Единственным светлым и просторным местом была площадь ратуши, но на ней в самом центре возвышался памятник Яну Гусу, который был сожжен на костре как еретик этой самой инквизицией.
Ване же экскурсия понравилась. Его глаза восторженно сверкали, когда Софья Александровна ровным, мягким голосом рассказывала такие мрачные, на взгляд Ани, истории. Может, Ваня просто наслаждался родным маминым голосом? Ведь именно его он должен был слышать с самого рождения. Значит, для него все эти истории были не услышанными в детстве сказками?
– Анюта, ты самая чудесная девушка в мире! – вдруг шепнул ей на ушко Волков. С тобой я чувствую себя как на седьмом небе.
Аня вспыхнула, со смущением заметив, что Софья Александровна услышала слова сына и даже на мгновение замолчала. Но Ваня ласково улыбнулся ей, и женщина снова продолжила свой рассказ.
– Это апостолы, – пояснила Софья Александровна и мягко улыбнулась; было видно, что ей очень нравится это действо.
Это произошло неожиданно. Аня смотрела на огромные старинные часы XV века, изумляясь, что они до сих пор показывают правильно е время. Было в этом что-то мистическое – в том, что часы из прошлого отмеряли настоящее. Сама собой представилась машина времени. Аня как раз думала об этом, как вдруг в часах открылись окошечки и из них появились двенадцать кукольных фигурок.
Перед глазами и правда разворачивалось настоящее представление. Вслед за апостолами появилась смерть в образе скелета. Она заманивала за собой других персонажей: богача с большим кошельком, музыканта с гитарой и человека с зеркалом, олицетворяющих, очевидно, живущих в свое удовольствие людей. Они конечно же не желали следовать за отвратительным костлявым скелетом и самоуверенно качали головами. Однако смерть неотвратимо уводила их за собой, безжалостно таща на веревке.
Когда после звонкого петушиного крика раздался мелодичный бой курантов, Софья Александровна с какой -то непонятной улыбкой воскликнула:
– Ну разве не восхитительно!
– Да, очень мило, – отозвался Ваня, бросив быстрый взгляд на свою девушку.
– Необычно, – выдохнула Аня, а про себя вдруг ни с того ни с сего подумала, что Ире Дмитриевой здесь бы очень понравилось.
Легкий снежок мелкими хлопьями кружился в воздухе, и казалась, что все вокруг замерло в ожидании новогоднего чуда.
– Ты рада? – спросил Ваня, заглядывая в глаза своей девушки. – Рада, что поехала со мной?
– Конечно, – Аня просто таяла от удовольствия, словно те снежинки, которые она ловила на свою теплую ладошку.
– И не жалеешь?
– Ну что ты говоришь! Я до сих пор не могу опомниться. Это как чудесный сон. Жаль, что он скоро кончится и…
– Не надо думать об этом «и», – прошептал он ей в лицо и поцеловал.
Они долго бродили по восхитительно красивой набережной, любуясь мостами, переброшенными через Влтаву, открыв для себя их неповторимое очарование. Мосты располагались очень близко друг к другу, и, стоя на одном из них, можно было увидеть не меньше десятка других. Никогда Аня не видела ничего подобного. Вода в реке еще не замерзла, и в ней отражались тысячи разноцветных огней праздничной иллюминации.
«Я никогда не смогу забыть этот чудный город», – С некоторой грустью подумала она, задумчиво глядя на причудливые постройки на набережной. В отличие от своей подруги-художницы Иры Дмитриевой, девушка совершенно не разбиралась в архитектурных стилях, но тонко чувствовала притягательную красоту старинных построек.
– Когда мы поженимся, то обязательно приедем сюда. Правда?
Иван лукаво посмотрел Ане в глаза. В них было столько любви, нежности и одновременно смущения!
– Смешная ты, – рассмеялся он.
– Чего ты смущаешься? Ведь мы сейчас одни и нас никто не слышит. Почему бы не помечтать о нашем свадебном путешествии?
Ваня говорил об этом так легко. Девушка закрыла глаза и опустила голову ему на плечо. Она была так счастлива!
– Давай каждый вечер сюда приходить, – предложил Ваня.
В глазах его сверкали задорные огоньки. Аня чувствовала, что Волков очень повзрослел за последнее время, и эти огоньки означали что-то очень неожиданное.
– Я люблю тебя, – прошептала девушка. Крупная снежинка упала ей на нос и весело подмигнула, сверкнув в ярких лучах городской подсветки. Они гуляли уже около трех часов и стали мерзнуть. Неподалеку было маленькое кафе, которое было еще открыто. Но едва они успели выпить по чашечке горячего кофе, как официантка сказала им о закрытии заведения. Все-таки праздник…
Они еще некоторое время гуляли по тихим старинным улочкам. Им так хотелось побыть наедине, поговорить, посмотреть друг другу в глаза, постоять на мосту, тесно прижавшись друг к другу…
Они вернулись вовремя, и Аня успела поучаствовать в любимом занятии – украшении праздничного стола. Ваня неторопливо беседовал с Леоном Богуславовичем. Иришка бегала из комнаты в комнату, то пытаясь помогать матери, то вмешиваясь в мужскую беседу в гостиной. А время неумолимо приближалась к полуночи.
Аня смотрела на Софью Александровну и вспоминала свой день рождения, когда она впервые пригласила Ваню к себе в гости. Она тогда очень волновалась, понравится ли Ване ее дом. Вот и Ванина мама так же отчаянно суетилась сейчас вокруг плиты, стараясь угодить сыну. Она не знала, что Ване нравится больше – мясо или рыба, поэтому приготовила и то и другое: заливного карпа и жареного гуся с капустой, а кроме того, множество копченостей, пироги и салаты:
Аня помогла украсить каждое блюдо, действуя почти как профессиональный дизайнер и создавая настоящие произведения искусства. Она умело вырезала из овощей цветы и составляла целые художественные композиции прямо на блюдах. Софья Александровна выдавила из себя благодарную улыбку. Было видно, что она очень устала от стряпни, но глаза ее сияли. Ведь вся эта суета была затеяна ради любимого сына, приехавшего всего на две недели.
Ане вдруг стало жаль Софью Александровну, потому что она сама очень любила Ваню и понимала, как это тяжело, когда его нет рядом.
За несколько минут до полуночи за столом воцарилась тишина, будто все замерли в ожидании чуда. Комната была освещена только мерцающим пламенем свечей в высоких витиеватых подсвечниках да миганием елочной гирлянды в соседней комнате. Аня так и запомнила этот вечер: дрожащий свет и легкий дымок над столом. И вот пробили куранты.
- Предыдущая
- 3/18
- Следующая
