Побег при отягчающих обстоятельствах - Алюшина Татьяна Александровна - Страница 26
- Предыдущая
- 26/51
- Следующая
– Забыли какие-нибудь вещи? – насторожилась женщина.
– Нет, нет. Скажите, никто не приходил, не спрашивал про бывших жильцов?
– Нет, никого не было.
– Я оставлю вам наш адрес и телефон, если кто-то придет и спросит, пожалуйста, передайте, это очень важно.
– Ладно, – пообещала женщина и, взяв листок, захлопнула дверь.
Егора Вика увидела четыре года спустя на стоянке у «Рамстора».
«Может, с ним там что-то случилось в этой Африке? Я же ничего о нем не знаю! Может, он вообще не мог написать? А если он так же, как я, ждал, ждал, ждал от меня писем, а их не было, не было, не было! Если предположить, что он все время ждал письма и ни разу его не получил, что он должен был думать? Да к черту! Ну, никаким боком мне сейчас эти переживания!»
Ничего не надумав и устав от всего на свете, Вика вернулась назад к дому. Поставив машину на стоянку, она вошла в подъезд. Охранник был другой, не вчерашний, он уже приподнялся со стула, чтобы ринуться защищать грудью покой жильцов, но Вика так на него глянула, что хлопец быстренько пристроил свой зад на место и опустил очи долу.
Она постаралась как можно тише войти в квартиру, чувствуя себя немного виноватой за то, что пришла поздно, а у него завтра работа и операция, и, скорее всего, он ложится пораньше.
А кстати, где его жена?
Она включила свет и увидела Егора, стоявшего в прихожей, подпирая плечом стену.
– Тебе вообще-то не стоило садиться за руль, особенно после тех уколов, которые я тебе сделал.
– Слушай, а где твоя жена? – вместо ответа, спросила Вика.
– Я не женат.
Вика молча указала рукой на изящные домашние дамские шлепки с розовой опушкой и на курточку, не менее изящную и тоже дамскую, висящую на вешалке.
– У меня есть женщина, которая часто здесь остается, – пожал плечами Егор.
– Извини, – попросила она, снимая обувь.
– За что? – уточнил Егор.
– За все. За то, что я вернулась поздно, а тебе давно пора спать, у тебя трудная работа, за то, что мешаем твоей личной жизни, за то, что свалились на тебя со своими проблемами. Мы завтра уедем, так будет лучше для всех.
– Не будет! – Он оттолкнулся от стены, выпрямился. – И кажется, я уже говорил: забудь про дачу. Идем на кухню, выпьешь чаю, и у меня есть к тебе ряд вопросов, которые не успел задать Денис.
– Ну, идем, – вздохнула Вика.
Чай, оказалось, был готов. Она села на стул, Егор устроился напротив нее за столом и разлил душистый чай по чашкам.
– Ну, спрашивай, – отхлебнув чаю, предложила Вика.
– Когда ищут донора, то первое, на что смотрят, – это на группу крови. Почему ваша участковая решила, что Степан подходит, вы сдавали такой анализ?
– Группа крови написана на амбулаторной карте, которую почему-то мне не отдали, когда нас увозили в больницу. Где-то восемь месяцев назад Степан совершил беспосадочный перелет с дерева на крышу гаража. Обошлось без переломов и серьезных травм, но он сильно поцарапал ногу.
– А ты где была? – возмутился Егор.
– Я работала, а с ним была бабушка, – пояснила Вика.
– Он же мог убиться! Он же еще маленький! – отчитывал ее Егор.
– Егор, он мальчик, в нем энергии на батальон! Для него нормально лазать по деревьям!
– Но не в три же года! – шумел возмущенный отец.
– А ты точно знаешь, когда надо начинать? Ему трудно усидеть на месте, он любопытный, шустрый и ничего не боится, словом, нормальный парень! Сам-то ты когда начал по деревьям лазать? И потом, он всегда под присмотром, но он же мальчик, ему нельзя запрещать бегать, прыгать, лазать. К сожалению, впереди еще море ушибов, шишек, разбитых коленок и всех прелестей детского легкого травматизма! Я же не кисейную барышню воспитываю, а парня!
– Извини, – согласился Егор, – для меня это пока неизвестная сторона жизни.
Вика кивнула, понимая, что он не сталкивался и не знает, что такое ребенок, и не на десять минут поиграть, сделать «козу» и всучить подарки, а на всю жизнь, ежесекундно, с полным набором страхов за него и ответственности!
– Ну вот, бабушка, такая же паникерша, как ты, ласточкой влетела сама на крышу гаража и эвакуировала ребенка прямиком в травмопункт, где навела такого шуму, заставив взять у него все анализы, в том числе и на группу крови.
– Какая у него группа?
Вика посмотрела на него и вздохнула:
– Не моя, первая положительная.
– Моя, – улыбнулся Егор.
– Ну, чья-то она должна быть, не мамина, так папина.
– Вика, – перестал улыбаться Егор. – Кто записан у него отцом?
– Ты. Я никогда не делала из этого тайну. Все мои родные и близкие знали, что Степкин отец Егор Дмитриевич Князев.
– Все, кроме самого Егора Дмитриевича, – упрекнул он ее.
– Давай не будем сейчас об этом, – попросила Вика.
– Вика, нам придется об этом говорить! – раздраженно сказал Егор.
– Да, придется, но, если можно, не сегодня, у меня сил на это нет. Кстати, пока каталась, я вот что подумала: если у этих ребят серьезная служба безопасности, то им не составит труда выяснить, кто Степкин отец.
– Мы с Денисом это обсудили, завтра решим, что делать. Еще один вопрос: анализы в истории болезни те, что Степан сдавал в поликлинике?
– Да. В больнице я отдала направление, анализы из поликлиники и те, что делали платно.
– Тогда получается, что их подменили.
– Я в этом не сомневаюсь, – кивнула Вика, соглашаясь. – Вот только зачем им это? Я вообще не понимаю, зачем им такая сложная схема: подменять результаты анализов, класть ребенка в больницу? Наверняка у них есть своя больница, где они проделывают эти операции по пересадке, чего проще везти ребенка туда?
– Для страховки. Эти дети социально благополучные, и если какая-то мать заподозрит неладное, то у них есть доказательство того, что ребенок был очень болен и поступил в обычную больницу с таким диагнозом. А то, что его потом прооперировали в другом месте, так это можно объяснить как угодно. – Егор потер лоб и сказал из-под руки: – Иди отдыхай, все остальное обсудим завтра.
Вика встала из-за стола.
– Можно я не буду мыть чашку?
– Можно, я сам помою, иди. Да, утром я занимаюсь два часа, в последней по коридору комнате, ни на какие звонки и вопросы я не отвечаю в это время.
Уже подъезжая к дому, паркуя машину на стоянке, Вика остановилась от пришедшей ей в голову мысли: а почему тогда она не сделала самой простой и логичной вещи, единственно верной в той ситуации, – не узнала в городской справке адрес, по которому проживает Егор с родителями? Зачем понадобилось идти таким трудным путем – бесконечным ожиданием и походом в Минздрав? Чего проще-то, выдали бы ей список Егоров Князевых, проживающих в Москве, обойти все адреса, наверняка их не так уж много, этих Князевых, подходящих под нужный возраст. А найдя его родителей, спросить у них правильные координаты Егора. Почему она это не сделала-то?
И, уже засыпая, прижав к себе Степку, Вика призналась самой себе:
«А потому что боялась убедиться, что действительно ему не нужна. Что на самом деле мама окажется права и он просто развлекся и сделал девочке ручкой, а встретившись с его родителями, я бы попала в очень неловкую ситуацию: какая-то незнакомая девица приходит с улицы, объявляет, что она беременна от их сына, и просит его адрес. Так хоть какая-то надежда оставалась: может, он обижается, что я не пишу, а может, очень занят. А вот если бы я отправила письмо и не получила ответа или получила, но в виде „Наша встреча была ошибкой“, вот тогда совсем конкретное разочарование! Как говорится: „Точка жирным почерком“. Вот чего я боялась! Все, хватит! Спать, Вика!»
Утром ей стоило огромных усилий удержать Степана от проникновения в комнату, где занимался Егор. Степка «бил копытцем», ныл и требовал немедленно поздороваться с папой. И заорал, как молодой павиан, бросившись Егору на шею, когда он, наконец, вышел из комнаты.
- Предыдущая
- 26/51
- Следующая
