Глупые игры... в Любовь (СИ) - Резниченко Ольга Александровна "Dexo" - Страница 37

(да уж, более идиотской улыбки на его лице я еще не видела).

— Н-ну, конечно… можно; если хотите, — замялся на мгновение священник.

— Спасибо, — едва слышно прошептала я.

— Будьте так добры, — отозвался и Бельетони.

Поднялся, поднялся на свое почетное место святой отец. Раскрыл Библию…

… а мы взялись за руки.

Глазами измученных котят…

уставились на священника, выжидая…

СВОЕГО счастья.

Длинная, длинная же эта очередь… к Богу за счастьем.

Неужели теперь пришел и наш черед?

…право на маленький, собственный рай… для двоих?

(откашлялся старичок- глубокий вдох) — и…

— Возлюбленные Божьи, мы собрались здесь вместе во имя Господа, и перед лицом этого собрания, чтобы свидетельствовать о соединении…

— А можно покороче? — неожиданно перебил Доминик. — А то нам еще… идти детей делать.

(от наглости и пошлости у меня даже рот невольно приоткрылся)

— Доми! — гневно пнула в бок. — Веди себя прилично. Простите, святой отец.

(снова повернулась лицом к священнику)

— Да ничего, ничего, — ответил тот (но все же покраснел от смущения).

Обалдеть.

И снова глубокий вдох.

— Возлюбленные Божьи, мы собрались здесь вместе во имя Господа, и перед лицом этого собрания, чтобы свидетельствовать о соединении этих молодых людей вместе в святом браке; который является блаженным состоянием, установленным Самим Богом от начала времён, и выраженным в тайне единения Христа и Церкви. Христос украсил Своим присутствием брак в Кане Галилейской, и совершил там первое чудо; апостол Павел наставляет нас, чтобы нам благоговейно, благоразумно, рассудительно, и в страхе Божьем подходить к браку, а не необдуманно и легкомысленно. В это святое состояние двое наших друзей

— Доминик, — (спешно подсказала я, пока тот не вставил Асканио)

Замялся. Нервно сглотнул слюну старик.

— Я знаю, кто это…

— В это святое состояние двое наших друзей Доминик Роберто Джованни Бельетони и Жозефина Мария Матуа вступают, чтобы соединиться навсегда. Есть ли здесь, в этом собрании, есть кто-нибудь, кто может указать причину, по которой этот брак не может быть заключён, пусть говорит сейчас или никогда, если же нет, мы продолжаем.

— Вот поэтому… — вдруг отозвался Доминик, — я бы вообще никогда, ни на одну свадьбу не приглашал гостей.

(тяжело вздохнула я и возмущенно закатила глаза под лоб; но смолчала)

Священник любезно выдержал паузу (ибо авось мой любимый опять выдаст умное замечание) и наконец-то продолжил.

— Я требую и побуждаю вас обоих, как если бы вы отвечали в день страшного суда, когда все тайны сердца будут открыты, знаете ли вы какую-либо причину по которой вы не можете вступить в брак, да или нет?

(легкая пауза, пытливый взгляд на нас — и наконец-то продолжил)

Для большей уверенности, я спрашиваю, есть ли кто-нибудь здесь, кто связан с кем-либо из стоящих перед нами на основании Слова Божьего, то их брак не может быть заключён, если же нет, то мы продолжаем.

(и снова пауза — ОН издевается?? хватит уже с нас тех, кто против…)

— Доминик, берёшь ли ты Жозефину в жёны, чтобы вы любили друг друга в Господе, пребывая в браке? Будешь ли ты любить её, утешать её, уважать её и поддерживать её в болезни и в здравии; и, оставить всех других, и быть только с ней так долго, насколько хватит вашей жизни?

— Да, — (мило улыбнулся Доми и посмотрел на меня).

Я смущенно прикусила нижнюю губу.

Аааааааа! Боже! Я схожу с ума от счастья!!!

Неужели все ЭТО — правда???

— Жозефина, соглашаешься ли ты выйти замуж за Доминика, чтобы вы любили друг друга в Господе, пребывая в браке? Будешь ли ты любить его, утешать его, уважать его и поддерживать его в болезни и во здравии; и, оставить всех других, и быть только с ним так долго насколько хватит вашей жизни?

— Да.

— А теперь, Доминик, повторяй за мной…

— Я, Доминик Роберто Джованни Бельетони, беру тебя, Жозефина Мария Матуа, в жёны, с сегодняшнего дня и буду любить тебя и лелеять, буду с тобой в радости или скорби, в богатстве или бедности, в болезни или в здравии, пока смерть не разделит нас, по святому Божьему определению; и кроме того, я даю тебе моё слово.

— Я, Жозефина Мария Матуа, беру тебя, Доминик Роберто Джованни Бельетони, в мужья, с сегодняшнего дня и буду любить тебя и лелеять, буду с тобой в радости или в скорби, богатстве или бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас, по святому Божьему определению; и, кроме того, вот тебе моё слово.

— Кольца? — пытливо уставился на нас священник.

Эээ… Кольца?

Доми нервно скривился.

— А без них… никак?

(несмелая улыбка)

— Зачем же без них?

От неожиданности я даже подскочила на месте.

Спешно обернулись.

— Папа?

(печально усмехнулся)

Робкие, неспешные, несмелые шаги. Секунды выжидания — и стал подле меня.

— Простите за все.

(промолчали)

Вдруг протянул маленькую, замшевую коробочку, а в ней — обручальные кольца.

(нет, не те, которые мы покупали с Аско; другие…)

— Спасибо, — невесело улыбнулся Доми, но к ним так и не притронулся.

— Я знаю, что вы все равно меня не простите. Да я и не жду.

Просто…

(тяжелый вздох Бельетони)

— Что было, то было, — неожиданно, вполне серьезно отчеканил Доминик. — Всем нам нужно… прощение. Так почему бы сегодня… все это и не начать?

(замерла, замерла я в удивлении)

Улыбнулся. Улыбнулся мой отец и вдруг пристыжено опустил взгляд. Секунда рассуждений — и резко в глаза.

— Спасибо.

Вдруг Доминик дернулся, легкое, проворное движение — и вытащил из подушечки кольцо — крепко сжал золотую клятву и тут же, не дожидаясь особого приглашения, схватил, поднял мою руку — и надел на палец кольцо.

Не сразу отреагировала. Замерла, все еще сражаясь с шоком.

(засмущалась; покраснела)

Глубокий вдох — и сама потянулась…

(… а руки дрожат. дрожат!

безумно волнуюсь)

Взяла свой обет в руки… — и надела любимому на безымянный палец.

— Так как Доминик и Жозефина, — неожиданно отозвался святой отец, — соединились друг с другом в браке, дав своё клятвенное слово, чему мы все являемся свидетелями перед Единым Истинным Богом и этим благочестивым собранием, и также во свидетельство обменявшись друг с другом кольцами, я объявляю Доминика Роберто Джованни Бельетони и Жозефину Марию Матуа мужем и женой во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Аминь.

(аминь — тихо повторила я про себя)

Привлек. Привлек Доми к себе — и нежным, ласковым поцелуем коснулся моих губ.

Буквально еще мгновение — и вдруг подхватил на руки (перекинул через плечо, как бездушный мешок)