Эльф и вампир(продолжение) - Картур Елена Викторовна - Страница 11

– Что рассказать?

– Ну, о себе, например, расскажи. Как ты в этот мир попал? Как вампиром стал?

– Вампиром я родился. На Земле. Видишь ли, рожденных вампиров очень мало, у нас с потомством вообще проблемы, рождаемость маленькая. Рожденные вампиры могут иметь общих детей с людьми, а вот обращенные только с рожденными. Ну, это так, отступление, чтобы понятней было.

Папаша мой однажды решил обзавестись наследником, но так, чтобы сородичи ничего не узнали. У него были на то причины. Он собирался однажды оставить своему наследнику все свое нехилое состояние с довеском кое-каких обязанностей. И очень опасался, что кто-то попытается избавиться от ребенка ради этого наследства. – Антон замолчал, словно в нерешительности подбирая слова или задумавшись, что стоит мне рассказывать, а что лучше не надо. Да, вполне вероятно, он именно это и обдумывал. Эта история с наследством слишком туманная.

– А дальше? – спрашиваю. – Твои родители решили спрятать тебя на Земле?

– Ага, почти, – с сарказмом ответил вампир. – Заглянул мой папочка на Землю, соблазнил ничего не подозревающую женщину и тихо свалил по-английски. Очень удачно, короче, спрятал, так что и сам не знал, кого и где. Он ведь и не поинтересовался, кто родился: мальчик или девочка.

Я молча слушала, странным образом начав очень чутко улавливать любые оттенки настроения и голоса. Может это какая-то эльфийская особенность? То, что родителя своего Антон сильно не любит, чувствовалось очень четко. Видимо, поговорить по душам, им так и не удалось.

– А потом мой папаша умер, – рассказывал между тем Антон. – Не от старости, как ты понимаешь. Но перед этим попросил своего старого друга за мной присмотреть и помочь получить законное наследство. То ли предчувствовал скорую смерть, то ли просто перестраховался. Вот он и присматривает… до сих пор.

Мне хотелось спросить, как он все-таки попал из другого мира в этот и как Наставник его отыскал, но Антон опять замолчал, уже ни о чем не думал, просто вспоминал. И красные глаза мерцали в темноте. Я не решилась привлекать к себе внимание.

– Мама моя умерла, когда мне было тринадцать, – после очередной долгой паузы снова заговорил Антон. Говорил он теперь тихо и монотонно, будто бы для себя. – Она долго болела, с самого моего рождения. Врачи говорили: проблемы с кровью, но что за болезнь и как ее лечить не знали. Теперь-то я знаю, что это была не болезнь, а неполное обращение. Кровь вампира штука очень активная, хуже всякого вируса. Попадая в организм человека, она моментально начинает преобразовывать его по своему образцу, но для начала попросту уничтожает весь иммунитет. Думаю, беременность для нее стала отсроченным приговором.

После смерти матери меня к себе забрала тетя. Ненадолго, месяца на два. Потом у нее возникли личные проблемы: то ли замуж вышла, то ли наоборот, я не вникал. Меня тетя отправила в детский дом. Якобы на год.

Я слушала тихий монотонный голос Антона, и все больше понимала, что сейчас Антон говорит не для меня. Ему, наверное, впервые в жизни представилась возможность выговориться. Он очень одинокий, а может, просто никогда никому не верил до такой степени, чтобы позволить себе быть откровенным. Мне было нестерпимо его жалко, настолько, что хотелось обнять, утешить. Я поддалась своему желанию, даже не подумав в этот момент, что меня могут неправильно понять. Впрочем, ничего такого я не делала, просто села рядом и взяла его за руку. Антон лишь чуть сжал мои пальцы, не на миг не прерывая свой рассказ:

– Из детского дома я сбежал довольно быстро. В то время я о себе ничего не знал и свое вампирье обаяние контролировать не умел. Оно очень плохо действует на людей с нестабильной психикой, слабовольных и, как оказалось, детей. Притягивает, как мотыльков на огонь, и корежит сознание. Дети, вообще, бывают довольно жестокими, особенно те, кому в жизни не слишком повезло. А уж когда действует такой раздражающий фактор, как вампирье обаяние… Что со мной только ни пытались сделать в детском доме: и избить, и изуродовать, и унизить всячески… да много всякого.

Жизнь беспризорника поначалу мне нравилась гораздо больше, чем детский дом. Свобода. Я жил в парке, нашел большое старое дерево, там у меня было удобное гнездо, – в бесцветном голосе Антона впервые прорезались мечтательные нотки. – У дерева были толстые ветки, две из них переплелись так, что там можно была спать, не опасаясь упасть. Вот там я жил, спал днем, а по ночам бродил в окрестностях. В то время как раз начали просыпаться мои вампирьи способности, и по ночам я начал чувствовать себя почти всемогущим. Очень опасное на самом деле заблуждение. Ведь со всем остальным набирало силу и обаяние. Я даже начал учиться им пользоваться. Сердобольные продавщицы из круглосуточных ларьков меня подкармливали, а, загулявшие в ночном парке влюбленные парочки вместо того чтобы гнать в шею, давали денег.

Что будет, когда наступит зима, я не задумывался. Надеялся как-то выкрутиться. На чудо надеялся, как все дети, наверное. До зимы я в любом случае не дотянул. Вообще, ночные прогулки рано или поздно должны были кончиться плохо. Однажды я нарвался на гопников. Компания подростков не намного старше. Пьяные и жаждущие приключений. Встретив в темном переулке одинокого мальчишку, они решили, что смогут безнаказанно поразвлечься.

– Тебе было страшно? – Я впервые решилась заговорить. Наверное, от переизбытка чувств. Антон рассказывал так, что картины его детства как живые вставали перед глазами. А может, это мое воображение.

– Конечно, страшно, – легко согласился он, – я к тому времени еще не разучился быть добрым домашним мальчиком. Но ты не бойся, ничего страшного они со мной сделать не успели. Пара синяков и порванная одежда – не в счет. Появился Наставник и легко разогнал этих уродов. Правда, я тогда еще не знал, что он мой будущий Наставник. Перепугался, наверное, еще больше, когда увидел здоровенного мужика с белыми волосами и жутковато светящимися в темноте кошачьими глазами. Но знаешь что меня удивляет до сих пор: как он успел так вовремя?

Он забрал меня к себе, и четыре года с небольшим мы жили на Земле. Наставник учил меня всему: магии, боевым искусствам, рассказывал о мире, в котором мне предстояло жить. К сожалению, о вампирьей магии он знал немного. Когда мне исполнилось восемнадцать, мы перебрались на Оотолор. В двадцать я предъявил свои права на папашино наследство, хотя за право крови пришлось побороться. И вот уже десять лет болтаюсь по этому миру, нигде надолго не задерживаясь. Хотя, вообще-то, у меня пара замков, где можно вполне комфортно жить, но бываю я там редко. Вот, в общем, и вся история.

Мда, история. Фантастика, не видела бы своими глазами все, что произошло за вчерашний день, решила бы, что он надо мной прикалывается. Путем нехитрых вычислений заключила, что вампиру сейчас примерно тридцать лет. Надо же, а я бы ему больше двадцати двух и не дала. Не во внешности даже дело, поведение у него уж больно мальчишеское. Странно, что он до сих пор не повзрослел окончательно, учитывая, какое нелегкое у него выдалось детство. Мое богатое воображение опять нарисовало одинокого, потрясающе красивого и беззащитного мальчишку на ночных городских улицах. Это еще додуматься надо было – поселиться в городском парке, в таких местах всякая шваль ведь собирается первым делом.

Мой разум, подчиняясь непостижимой даже для меня самой женской логике, родил новый вопрос:

– А ты не скучаешь по прежнему дому, по Земле?

– Скучаю, конечно, иногда даже очень.

– Почему тогда не вернешься? – спрашиваю с надеждой. Понимаю, что все не так просто, но вопрос этот важен и для меня. Я хочу иметь возможность побывать дома, даже если потом придется вернуться.

– Не могу. – Антон вздохнул. – Не потому, что это такая уж сложная задача. Портал еще, конечно, нужно открыть, но я знаю, кто это может сделать. Дело в том, что с наследством, помимо всяких бонусов в виде замков и нехилого состояния, я получил еще и кучу обязанностей, и кое-какую власть.