Зной пустыни - Торн Александра - Страница 12

Хэнк пожал плечами и уронил на пол триллер, который он читал до прихода Алана.

— Видимо, нет смысла желать тебе приятно провести время?

Алан кивнул. Ничего хорошего от предстоящего вечера он не ждал. Молча взяв из ящика ключи от машины, он вышел в темноту.

Прохладный вечерний воздух смягчил боль оскорбленной души. Как теперь вести дела с Лиз, если при одном воспоминании о ее отказе у Алана все внутри переворачивается? Выехав на дорогу, он притормозил и взглянул на усеянное звездами небо. Великий охотник, которого белые называют Орионом, был, как всегда, на своем месте. Но сегодня звезды не приносили ни мира, ни покоя.

Дилемма, мучившая Алана несколько недель, продолжала давить на него. Он машинально вел автомобиль и сам не заметил, как доехал до Скоттсдейла. Всю дорогу ему невыносимо хотелось повернуть назад. Но как бы то ни было, придется найти иной способ общения с Лиз и видеть в ней только дилера.

Мэйн-стрит была запружена дорогими автомобилями. Рестораны, аукционы, антикварные магазины и выставочные залы предлагали себя роскошно одетой публике, фланирующей по улице. Эти люди отличались уверенностью в себе, которую они впитали вместе с богатством. Чуждый мир, так пугавший когда-то Алана, теперь внушал ему одно презрение.

Оказавшись в галерее, он даже не заметил посетителей, сразу окруживших его плотным кольцом. Против своей воли он искал глазами только ее.

Лиз стояла в дальнем углу зала. Когда она повернулась, Алан отчетливо увидел линии ее профиля, высокую грудь и великолепные бедра. Его тело мгновенно напомнило ему то, что он безуспешно старался забыть, и намерение установить с ней чисто деловые отношения сразу улетучилось.

Он понял, что не сможет делать вид, будто их связывает лишь обоюдный коммерческий интерес и мимолетное знакомство. Он не сможет работать с Лиз Кент.

Алан машинально пересек зал, увидел на ней колье, символ своего унижения, и задохнулся от ярости. Пусть так и будет. Око за око, боль за боль.

— Добрый вечер, Алан, — холодно сказала она. — Видишь, все ждали только тебя.

Она кивнула на стоявшую в безмолвном ожидании толпу.

— Сожалею, Лиз. Ничего не получится. Все кончено.

Не дав ей ответить, он повернулся и вышел.

Лиз попыталась засмеяться, но звук, который ей удалось издать, совсем не походил на смех. Она чувствовала на себе любопытные взгляды и понимала, что необходимо что-то сказать, неважно, что.

— Итак, леди и джентльмены, теперь вам известно, что мы, дилеры, имеем в виду, когда говорим о темпераменте художников, — весело объявила она.

Заметив пробиравшегося к ней Денни Медину, печатавшего светские сплетни в «Артньюс», Лиз приготовилась оборонять свою галерею до последнего вздоха. Расправив плечи, она смерила его уверенным взглядом.

— Насколько я понимаю, вы хотите поговорить со мной?

— Сейчас, сейчас, Лиз. Не торопитесь, у нас достаточно времени. Скажите, что за бес вселился в Алана? Похоже на сцену.

— Не преувеличивайте.

— Дорогая моя, вы имеете дело со старым Денни, который на этом собаку съел. Что имел в виду Долгая Охота под «все кончено»?

Чтобы выиграть время, Лиз взяла бокал шампанского и беззаботно отпила глоток.

— Все очень просто. Таким драматическим жестом Алан отказался от очень выгодной сделки, по поводу которой мы спорим уже несколько дней.

Денни достал было свой репортерский блокнот, но Лиз остановила его.

— Записывать не надо, — резко сказала она. — Если бы вы не были моим старинным другом, я не стала бы вам ничего говорить. Дело вот в чем. Когда Алан подписал контракт, клиент потребовал картину в определенной цветовой гамме. Но вы же понимаете, Алан не декоратор, и он наотрез отказался. Мне не хотелось терять старого и очень ценного клиента, и я в порядке исключения попросила Алана переписать картину. — Лиз пожала плечами. — Вот и вся история. Не более чем буря в стакане воды, однако Алан ужасно расстроился.

По лицу Денни было видно, что объяснение его не устроило. Но ничего лучшего она в данный момент придумать не могла.

— Знаете, мне очень нравится беседовать с вами, но покупатели тоже требуют внимания. Давайте как-нибудь пообедаем вместе, а заодно и поговорим. Пожалуй, это можно устроить на следующей неделе.

В действительности же ей хотелось лишь одного: выбежать из зала, запереться в кабинете и забыть обо всем, что связано с этим злосчастным вечером. Но о бегстве не могло быть и речи. Поэтому она прошлась по залам галереи, весело болтая с посетителями.

Через час залы почти опустели. Художники, стоявшие у стен, разговаривали не с клиентами, а друг с другом. В этот момент появился Рик, ведя за собой незнакомого джентльмена. Впервые за вечер ослепительная улыбка Рика была совершенно искренней.

— Чрезвычайно рад представить вам Реджинальда Квинси.

— А я очень рад возможности наконец лично познакомиться с вами, мисс Кент.

— Мистер Квинси только что купил скульптуру Гаррисон и три картины Ван Камп, — пояснил Рик.

«Квинси? — лихорадочно соображала Лиз. — Где я слышала эту фамилию и в связи с чем?»

— У вас великолепная галерея. Мне давно рекомендовали побывать здесь, и, признаюсь, действительность превзошла все мои ожидания. Я хотел бы стать вашим постоянным клиентом. Видите ли, я коллекционирую произведения женщин-художников, а вы представляете на Юго-Западе лучших из них.

Лиз сразу вспомнила. Это ведь Реджинальд Квинси заплатил рекордную сумму за картину Мэри Кэссатт на последнем аукционе Сотбис. Может, еще не все потеряно?

— Для меня большая честь познакомиться с таким коллекционером, как вы, мистер Квинси.

Марианна Ван Камп закурила новую сигарету и посмотрела на часы. Она вообще терпеть не могла вернисажи, но этот тянулся особенно долго.

— Уходить еще рано, — сказала подошедшая Арчер.

— Конечно, Лиз хочет, чтобы мы разговаривали с клиентами до самого конца, каким бы горьким он ни оказался. Но, по-моему, здесь уже не с кем разговаривать.

Марианна обвела рукой опустевшие залы и тряхнула платиновыми кудрями.

— Я собираюсь улизнуть отсюда пораньше.

— Да, не вечер, а сплошное разочарование, — согласилась Арчер, — никто не хочет покупать.

Марианна пожала плечами.

— Стоит одному что-нибудь купить, и сразу выстраивается очередь последовать его примеру.

— Психология толпы, — рассудительно сказала Арчер.

— Сегодня никто не хочет говорить об искусстве. Все судачат о выходке Алана.

Марианна тяжело вздохнула, собираясь просить об отсрочке долга, но тут к ним подошла Лиз в сопровождении незнакомого мужчины.

— Вот и она. Марианна, хочу познакомить вас с почитателем вашего таланта.

— Очень рада, — ответила та, оглядев незнакомца с головы до ног.

Высок, не ниже шести футов, строен, на вид около пятидесяти, кожа очень бледная, как у всех жителей Восточного побережья, длинный нос, тонкие губы, узкая полоска усов. В Техасе таких называют струйкой воды. Судя по элегантной одежде, он был явно не из бедных. У Марианны сразу улучшилось настроение.

— Реджинальд Квинси, я счастлива познакомить вас с лучшей художницей и лучшей ваятельницей из всех, кого я представляю, — Марианной Ван Камп и Арчер Гаррисон, — сказала Лиз и, извинившись, ушла.

— Это большая честь для меня. — Удлиненное лицо Квинси осветилось улыбкой, предназначенной Марианне. — Настоящая радость знакомиться с талантливыми людьми. Мисс Кент забыла сказать, что я купил три ваши картины. И одну из ваших работ, — повернувшись к Арчер, добавил он. — Видите ли, я собираю работы художниц и ваятельниц.

У Марианны перехватило дыхание. Целых три картины! Господи, да ведь, уплатив пятьдесят процентов галерее, она будет в состоянии вернуть Арчер долг и положить в банк довольно приличную сумму!

— Какие же картины вы купили?

— Я с удовольствием покажу. — Квинси галантно взял ее под руку. — Естественно, и вам тоже, мисс Гаррисон.