Принцесса Заземелья - Брукс Терри - Страница 17

Мистая почесала кончик носа и улыбнулась:

– В таком случае почему бы вам вообще не перестать есть кошек и собак? Есть ведь куча других существ, которые сгодятся в пищу. Белки там, птички, мышки. Или даже болотных хлюпов – если, конечно, поймаешь…

– Болотных хлюпов?! – с ужасом вскрикнул Пьянчужка. – А ты бы стала их есть?! А другие?

– Ну, я бы не стала, – согласилась принцесса. – С другой стороны, кошками и собаками я тоже не питаюсь.

Гном немного успокоился и снова сел.

– По-моему, ты просто не имеешь ни малейшего представления о том, о чем говоришь. – Он укоризненно посмотрел на свою собеседницу. – Мне кажется, ты плохо разбираешься во всем этом.

Мистая раздраженно сжала губы и кивнула.

– В таком случае просто подумай на досуге о том, что я сказала, – наконец предложила она. – А пока держись от замка подальше. Если понадобится еда, приходи и зови меня. Я скажу всем, что о твоем приходе нужно сразу же доложить мне. Такой вариант тебя устраивает?

Пьянчужка упрямо скрестил руки на своей тощей груди и сгорбился, отводя взгляд от Мистаи.

– Может, я просто уйду. Я вернусь туда, откуда пришел, и забуду раз и навсегда о том, что хотел обрести здесь новый дом. Не думаю, что из этой затеи выйдет толк.

Девушка поднялась. Да уж, с такой логикой не поспоришь.

– Завтра я снова приду навестить тебя, – пообещала она. – Можем просто погулять и ни о чем не разговаривать, если хочешь.

Пьянчужка пожал плечами:

– Если у тебя есть свободное время.

Мистая ушла, а гном так и остался сидеть на месте, глядя в пустоту, притворяясь, что сказанное не имело к нему ни малейшего отношения, будто он выше всего этого. Принцесса впервые пришла сюда, чтобы поговорить с Пьянчужкой, после того, как услышала рассказ Сапожка о том, что ему пришлось в наказание подвесить за ноги к дереву одного мелкого поганца. Кобольд заверил ее, что просто хотел проучить гнома – может, тот перестанет так поступать. Сапожок и Сельдерей клятвенно обещали, что это не повторится, но Мистая отнюдь не была уверена в том, что данное слово будет что-то для них значить. Кобольды прославились отнюдь не своим добродушием, и даже несмотря на то, что оба были ее друзьями… Скажем так, у дружбы тоже есть свои пределы.

Направляясь обратно к замку вдоль рощицы Лазурных Друзей, Мистая никак не могла решить, что ей сказать гному, чтобы заставить его понять. Нужно было что-то делать, а не просто размышлять над сложившейся ситуацией. Теперь она бывшая ученица Кэррингтона, и принцесса никак не могла оставить эту часть своей жизни позади, не могла перестать мыслить как школьница. Отец ничего больше не говорил о ее образовании, не сказал ни слова о том, продолжат ли советник и Абернети обучать принцессу, как и раньше, но у Мистаи было предчувствие, что он что-то задумал. Никто ни единым словом не обмолвился о том, какая идея посетила короля, даже ее два бывших наставника, которые в ответ на расспросы принцессы только хмыкали, мастерски уводили беседу в сторону и вообще говорили очень уклончиво.

И теперь Мистая пришла к выводу, что было бы очень неплохо разработать собственный план на этот счет, подыскать какой-нибудь проект, который убедит отца в том, что его дочь в состоянии заниматься чем-то осмысленным и полезным. Принцессе всегда хотелось помогать отверженным и обездоленным, а кто в Заземелье лучше подходил под это описание, если не кыш-гномы? Если только ей удастся продемонстрировать свои способности и изменить в лучшую сторону хотя бы одного из них, то шансы поработать с остальными существенно возрастут.

Однако Пьянчужка оказался крепким орешком и совершенно не желал сотрудничать, поэтому Мистая постепенно пришла к мысли, что задача, которую она поставила перед собой, окажется гораздо труднее.

Девушка по-прежнему так и этак пыталась решить эту дилемму, почти не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Она уже вышла из леса и направилась по дороге, ведущей к замку Чистейшее Серебро, как вдруг столкнулась нос к носу с Легужем, лордом Риндвейра, и его свитой. Шесть или восемь всадников, не считая возницы, правившего упряжкой. Сам знатный господин ехал в карете. По-прежнему погруженная в размышления о Пьянчужке и свои планы по перевоспитанию кыш-гномов, Мистая даже не сразу поняла, кто перед ней. Довольно долго она стояла на месте после того, как процессия замерла и всадники окружили ее. К этому времени было уже поздно спасаться бегством.

Легуж тут же распахнул дверцу кареты, выскочил оттуда и заторопился к девушке.

– Принцесса Мистая! – тепло обратился он к ней. Отвратительный язык быстро облизнул губы, когда мерзкий тип низко поклонился.

– Лорд Легуж, – осторожно отозвалась Мистая, едва сдержавшись, чтобы не назвать его Лордом Лягушонком. Она слишком часто слышала это прозвище из уст Абернети и сама не заметила, как начала его использовать.

– Как чудесно снова увидеть вас! – восторженно воскликнул тот.

Он схватил правую руку девушки и начал покрывать ее чмокающими поцелуями. Не без усилий Мистая высвободилась из его пальцев и многозначительно нахмурилась:

– Полагаю, все же не настолько. Но благодарю вас за комплимент.

Принцесса научилась дипломатии при дворе своего отца. Нужно всегда оставаться вежливой, даже если больше всего на свете в отдельные моменты хочется прямо противоположного.

– Я не смел даже надеяться, что фортуна будет столь благосклонна ко мне и я повстречаю вас лично во время своего визита! Но теперь, когда состоялось наше рандеву, я склонен счесть его знаком благосклонности судьбы!

Девушка кивнула, внимательно рассматривая непривычный наряд лорда.

– Прошу прощения, но что это на вас такое надето? – спросила она, не в силах удержаться. – Почему вы не в черном?

– А, вы, со свойственной вам проницательностью, зрите в самую суть! – отозвался Легуж, многозначительно подмигнув принцессе. – Мой наряд сегодня другого цвета, поскольку и визит мой не вполне обычен. Причина, по которой я решился посетить вашего отца, совсем иная, нежели те, что обычно приводят меня в Чистейшее Серебро. Я желал побеседовать с его величеством о вас.

– Вот как? – Мистая ощутила, как ее пронизывает неприятный холод. – Обо мне?

– Я попросил королевского разрешения на то, чтобы начать ухаживать за вами с целью вступить в законный брак. Я хотел бы, чтобы вы стали моей женой и ма терью моих детей! – заявил Легуж, сняв с головы шляпу и отвесив еще один низкий поклон. – Я намерен жениться на вас, Мистая.

Это было очень нелегко, но принцесса сумела сохранить нейтральное выражение лица, скрыв свои истинные чувства по этому поводу.

– В самом деле?

– Ваш отец уже сказал мне, что обдумает мою просьбу. Я же тем временем буду регулярно навещать вас. Надеюсь, вы скоро поймете, что мы просто созданы друг для друга.

«Размечтался», – подумала про себя Мистая. Но что там Лягушонок сказал о ее отце? Что тот обдумает его предложение? О чем тут думать?! Отец должен был отказаться сразу же, без всяких размышлений!

– Лорд Легуж, – с этими словами девушка одарила собеседника своей самой очаровательной улыбкой, – мне казалось, вы уже женаты. Разве у другой женщины нет на вас прав?

Восторженное выражение на его лягушачьем лице несколько потускнело, сменившись легкой мрачностью.

– К сожалению, нет. Произошла ужасная трагедия. Мой сын внезапно скончался менее двух недель назад. Мой дорогой маленький Эндраттен… Его жизнь унесла лихорадка. Моя жена, не сумев перенести это горе, последовала за ним в мрачные владения смерти, и теперь, когда оба ушли, я остался один, без семьи, без родных.

– Мне очень жаль, я не знала об этом, – произнесла Мистая, смутившись от своей нечаянной бестакт ности.

Она помнила его жену, бледную стройную женщину со светлыми волосами и печальным взглядом. Об их браке ходило много слухов, и никто не говорил ничего хорошего. Сына и наследника лорда девушка никогда не видела.

Легуж в очередной раз поклонился: