Клык Фенрира - Голубева Марина - Страница 7

— Я постоянно работаю над заклинанием, но точность… точность иногда подводит. Я должен вернуть вас туда, откуда взял, но, как уже говорил, в этот раз все получилось случайно, а значит, потребуется время на дополнительные расчеты. Думаю, пока вы можете побыть моим гостем.

— Но я не хочу быть вашим гостем. Зачем мне это? Я хочу домой, на фига мне сдался восемнадцатый век? Мне и в двадцать первом жилось неплохо.

— Алексей Дмитриевич, поверьте, я сам не знаю, что мне с вами делать. Да у нас и нет иного выбора. Если заклинание сработает немного не так, то вы можете попасть не в двадцать первый век, а, скажем, в девятнадцатый. Причем уж точно навсегда, так как меня там не будет. Так что смиритесь и наберитесь терпения… И я не советую вам быть таким вспыльчивым и злить меня. В конце концов, ваше возвращение домой зависит от моей доброй воли и работоспособности, а истерики и лишнее сотрясание воздуха вызывают у меня головную боль. Я ведь могу рассердиться и просто забыть о существовании Алексея Дмитриевича Артемьева.

Алексей даже подавился очередным возмущенным воплем. Он отчетливо понял, что теперь находится в полной зависимости от этого странного человека и будет вынужден подчиняться графу в надежде на возвращение домой. Такое положение было необычным и страшным. Собеседник уже не казался холеным, изнеженным шутом неопределенной ориентации. Теперь этот странный тип предстал в образе большого черного паука, который поймал в свою паутину жирную муху и раздумывает, то ли сожрать ее сейчас, то ли оставить подыхать в липких тенетах. Алексей даже потряс головой, чтобы избавиться от неприятного, но яркого образа.

— Э-э-э… Как же так, господин Сен-Жермен… — У Алексея внезапно пересохло в горле, и голос звучал хрипло.

Граф поморщился и строго сказал:

— Прошу вас называть меня «ваше сиятельство» или, в крайнем случае, «господин граф», особенно на людях. Пока я здесь инкогнито. Да, и не волнуйтесь вы так. Поверьте, путешествия во времени весьма занимательны. Давайте мы с вами поступим таким образом: я постараюсь как можно быстрее разработать заклинание, способное вернуть вас обратно, а вы, в свою очередь, попытаетесь стать моим учеником. Магия — интереснейшая вещь. Далеко не каждый имеет возможность обучаться этому делу. Быть может, со временем вас это затянет…

— Меня? Учеба? Нет, не затянет! — Парень решительно помотал головой.

— Ну вот, опять вы меня расстраиваете. Отдыхайте пока, наслаждайтесь пребыванием в гостях, подлечивайтесь, в конце концов, а то вы почему-то плохо перенесли переход. А я пока подумаю, чем вы можете быть мне полезны. Услуга за услугу. Я вас домой, а вы… А вот что «вы», нужно подумать… И не расстраивайтесь, я думаю, со мной вам не будет скучно. Да и ничего невыполнимого я от вас требовать не собираюсь. До свидания, Алексей Дмитриевич. У меня сейчас неотложные дела, и я оставлю вас наедине с вашими мыслями. Разберитесь в себе, примите то, что я вам сказал, и завтра с утра мы побеседуем еще раз. Заодно и проведем несколько испытаний, которые помогут определить у вас наличие или отсутствие магических способностей.

Граф ушел, а Алексей так и остался сидеть в кресле, словно статуя. Спустя несколько минут парень пошевелился и плеснул себе еще коньяка из пузатой бутылки. Хорош ли напиток, он сказать не мог, так как за свою жизнь коньяк пил два раза. Первый — на свадьбе двоюродной сестры в прошлом году, но потом пил еще много чего, поэтому вкуса не помнил, а второй — вот сейчас.

В голове было удивительно пусто, словно все, сказанное графом, куда-то провалилось, прихватив с собой мысли, воспоминания и знания. Правда, вот встречу с волками Алексей помнил отчетливо. Хотя шрам, оставшийся на руке, к вечеру изрядно побледнел.

Молодому человеку очень хотелось думать, что незнакомец просто его разыгрывает, но вид Питера за окном убеждал в обратном. Смутно знакомые силуэты зданий и шпиль Петропавловского собора говорили о том, что это действительно Питер, а отсутствие машин, вывесок, электрических огней и неона рекламы заставляли поверить в реальность переноса в восемнадцатое столетие. Вряд ли кто-то обладает такими связями и возможностями, чтобы устроить столь масштабный розыгрыш, а значит, все это либо правда, либо сумасшествие.

Спать в таком состоянии не хотелось, тяги к чтению у Алексея никогда и не было, а вот голод давал о себе знать, и молодой человек решил осмотреться в доме, начав изучение, естественно, с кухни.

Высокий, болезненно худой дворянин с прямой, как стальной прут, спиной обладал бы военной выправкой, если бы не уныло опущенные плечи. Круги под глазами и складки в уголках губ выдавали усталость, хотя он и старался не подавать виду. Бессонные ночи и проблемы, до решения которых еще очень далеко, сказывались и на внешнем виде, и на самочувствии. Да еще упорные, но почти безрезультативные занятия магией вызывали уныние и раздражение, а от полночных чтений средневековых гримуаров[2] не было никакого толку. Разве что головная боль. Магические знания, доступные другим, более удачливым, ускользали, как вода сквозь пальцы. Но теперь появилась надежда изменить ситуацию в свою пользу.

Самуил Роза прибыл в Россию из Пруссии около месяца назад. Вообще, его целью было оказать поддержку Петру-Ульриху — сыну герцога голштейн-готторпского и дочери Петра Великого. Нынешняя императрица Елизавета Петровна, не имея своих детей, именно его объявила наследником Российского трона. Слабый, капризный и не слишком умный Петр являлся большим поклонником прусского короля Фридриха, что радовало германских политиков, озабоченных усилением восточного соседа. Придя к власти, Петр мог стать послушной марионеткой в руках Пруссии. Но вот только императрица не спешила отдавать власть. Определенные опасения вызывала и жена Петра — Екатерина. Она была умна и не разделяла симпатии мужа к Пруссии. Ее влияние на наследника Российского престола казалось нежелательным и опасным.

Правда, кроме важной государственной задачи, Роза преследовал и свои цели. К сожалению, русские, те, на помощь которых рассчитывал немецкий аристократ, не спешили оказать содействие. Они юлили, увертывались и пытались успеть «и тут, и там». Самуилу Роза до смерти надоело получать уклончивые ответы между «да» и «нет». Вот и верь после этого слухам о простодушии, наивности и искренности русских! Целый месяц он потратил на сбор сведений, компрометирующих высших российских сановников, подкуп слуг и изучение документов. Он припрятал в рукаве несколько козырей, и заманчивое предложение у него было готово для каждого, кто мог бы быть полезен.

Однако решить стоящие проблемы оказалось не так просто. Это стало ясно еще две недели назад, когда герр Роза нанес визит брату нынешнего канцлера Роману Илларионовичу Воронцову. Граф Воронцов был не только влиятельным российским вельможей, но и мастером Великой провинциальной ложи.

Вечер в день визита выдался ненастный, промозглый, с дождем и грязью под ногами, что не добавляло очарования молодому, еще не до конца отстроенному Петербургу.

— Удивляюсь я вам, господин барон, зачем понадобилось отпускать карету? Какой смысл месить глину, если можно доехать с удобствами? Эти российские грязные канавы даже дорогами-то называть не пристало.

Маленький человечек, закутанный в серый помятый плащ с сомнительного вида пятнами, с трудом поспевал за высоким спутником. В зыбком свете угасающего хмурого дня двое дворян на грязной дороге смотрелись странно. Высокий и худой, элегантно одетый по последней моде, шагал широко и уверенно, умудряясь не испачкать свои белоснежные чулки бурой раскисшей глиной. А вот его низенький компаньон суматошно перебирал ногами, постоянно оскальзывался и громко ругался на каждую преграждавшую путь лужу.

— Да полно, можно подумать, в Европе грязи мало? — Высокий господин бросил насмешливый взгляд через плечо на преодолевающего очередную канаву коротышку. — Чем вы, любезнейший, недовольны? Пешие прогулки полезны для здоровья, а то вы засиделись в своей норе, провоняли зельями и мертвечиной. А тут на свежем воздухе, глядишь, проветритесь. Да и не к чему кучеру знать, куда мы направляемся. Случись что, ни донести, ни на допросе сболтнуть не сможет.