Видение - Кунц Дин Рей - Страница 2

• Предыдущая
• 2/49
• Следующая

— Я вижу его... у задней двери дома. Он уперся рукой в дверь... и кровь... его кровь на белом дверном наличнике. Он разговаривает сам с собой.

— Что он говорит?

— Я не...

— Мэри?!

— Он сквернословит в отношении женщины.

— Женщины, находящейся в доме? Той, за которой он охотился сегодня?

— Да.

— Он ее знает?

— Нет. Они не знакомы... случайно выбранная жертва. Но он следил за ней... следил в течение нескольких дней... Он знаком теперь с ее привычками и повседневными занятиями.

Проговорив все это, она прислонилась к дверце машины и несколько раз глубоко вздохнула. Время от времени она была вынуждена давать себе передышку, чтобы перегруппировать свою энергию, если надо было продолжить психологическую нить. К некоторым экстрасенсам видение приходит без особого напряжения, практически без усилий, как было известно Барнсу. Но совершенно очевидно, что в данном случае все было совершенно по-другому.

Их обволакивали шепчущие и скрежещущие призрачные голоса. Они то резко приближались, то удалялись, прорываясь в приемнике полицейской рации.

Ветер расстилал по дороге дождевые простыни.

«Самый слякотный сезон дождей за последние годы», — подумал Барнс. Двадцать лет назад это, может, и показалось бы нормальным. Но Калифорния пользовалась славой засушливого штата. И теперь такое количество дождей казалось противоестественным.

«Как и все прочее, это случилось именно сегодня вечером», — подумал он.

Ожидая, когда Мэри заговорит вновь, он снизил скорость до пяти миль в час.

Парные магнолии располагались по сторонам уложенной плиткой дорожки...

С огромным трудом он пытался различить, что появлялось перед ним, в свете фар — особенно трудно было разглядывать расположенные по обеим сторонам деревья. Может, они уже миновали эти магнолии?

Сомнения Мэри Берген, хоть они продолжались и недолго, побудили Дэна Голдмэна произнести первые за прошедший час слова:

— У нас осталось совсем немного времени, миссис Берген.

Голдмэн был заслуживающим доверия молодым офицером, на которого шеф из всех своих подчиненных полагался всецело.

Он сидел рядом с Максом Бергеном, позади Барнса, неотрывно глядя на женщину.

Голдмэн верил в экстрасенсорные силы. Сильная впечатлительность была его отличительной чертой. И, насколько Барнс мог различить, глядя в зеркало заднего вида, события этого вечера оставили след на его широком бледном лице.

— У нас совершенно нет времени, — повторил Голдмэн, — если этот сумасшедший уже у задних дверей этой женщины...

Внезапно Мэри повернулась в его сторону. Голос ее прозвучал испуганно и озабоченно:

— Не выходите сегодня вечером из этой машины — до тех пор, пока этот человек не будет схвачен.

— Что вы хотите сказать? — спросил Голдмэн.

— Если вы попытаетесь способствовать его аресту, то сильно пострадаете.

— Он убьет меня?

Она судорожно вздрогнула. Новые капельки пота выступили у нее на лбу под волосами.

Барнс почувствовал, что его лицо тоже покрылось испариной.

Она обратилась к Голдмэну:

— Он нанесет вам удар... тем самым ножом, которым он убивал всех женщин... Он тяжело ранит вас... но не убьет.

Прикрыв глаза, она снова произнесла сквозь стиснутые зубы:

— Оставайтесь в машине!

— Харли! — обеспокоенно произнес Голдмэн.

— Все будет в порядке, — заверил его Барнс.

— Вам лучше прислушаться, — бросил Макс Голдмэну. — Не выходите из машины.

— Если ты будешь мне нужен, пойдешь со мной, — обернулся Барнс к Голдмэну. — Пойдешь со мной. Никто не будет ранен.

Его несколько задело то, что женщина таким образом подрывает его авторитет. Он бросил на нее взгляд.

— Нам нужен номер дома, который вы описали, и название улицы.

— Не давите на нее, — резко возразил Макс. Со всеми, кроме Мэри, его голос скрежетал, как нож о стекло. — Ничего хорошего не выйдет, если вы так или иначе попытаетесь давить на нее. Это только создаст дополнительные помехи.

— Все в порядке, Макс, — откликнулась она.

— Но я предупреждаю их заранее.

Она снова повернулась лицом вперед.

— Я вижу заднюю дверь дома... Она открыта.

— Где этот человек? Убийца? Где? — спросил Макс.

— Он стоит в темной комнате... маленькой... В комнате для стирки белья... Да, да, это именно так... Это комната для стирки белья позади кухни.

— И что он делает?

— Он открывает следующую дверь... в кухню... Там никого нет... тусклый свет над газовой плитой... на столе грязная посуда... Он стоит... просто стоит там и прислушивается... Левая рука зажата в кулак, чтобы остановить кровотечение из большого пальца. Он слушает... музыку Бенни Гудмана на стерео в гостиной... — Коснувшись руки Барнса, совсем другим тоном и очень торопливо она проговорила: — Это всего в двух кварталах отсюда. Справа. Второй дом... нет, нет... третий от угла.

— Вы уверены?

— Бога ради! Торопитесь!

«Должен ли я поддаваться на ее уговоры? Не окажусь ли я в дураках? — размышлял Барнс. — Если я последую ее словам, а она ошибется, это станет поводом для насмешек до конца моих дней».

Несмотря на это, он включил сирену и до упора нажал на газ. Колеса завертелись по асфальту. Шины издали скрежещущий звук, и машина рванула вперед.

— Я вижу... — почти без дыхания проговорила она, — он пересекает кухню... двигаясь очень медленно...

«А если она все это выдумывает, — мелькнуло в голове у Барнса, — то роль свою играет великолепно. Неплохая актриса».

«Форд» двигался по слабо освещенной улице. Дождь колотил по ветровому стеклу. Машина промчалась на красный свет.

— Прислушивается... прислушивается после каждого шага... Осторожен... Нервничает... Достает нож из кармана пальто... С улыбкой разглядывает острое лезвие... Такой огромный нож!..

В указанном ею квартале они остановились на обочине у светофора, перед третьим домом на правой стороне улицы: парные магнолии, выложенная плиткой дорожка, двухэтажный особняк с освещенными окнами на первом этаже.

— Черт возьми! — произнес Голдмэн с большей уверенностью, чем раньше. — Это точно соответствует описанию.

Сирена взвыла в темноте последний раз, и Барнс вылез из машины.

Красные сигнальные огни оставляли пляшущие тени на асфальте. Следом подъехала другая — бело-черная — машина. Из нее выскочило несколько человек. Два офицера в форме, Мэлон и Гонсалес, догнали Барнса. Мэр Гендерсон, круглый и блестящий в своем черном виниловом дождевике, был похож на надутый балон, двигавшийся вдоль улицы. Следом за ним, не отставая ни на шаг, торопился худощавый, невысокий Гарри Оберландер, наиболее голосистый критик Гендерсона в городском совете.

Замыкал группу Алан Таннер, брат Мэри Таннер Берген. Обычно он ездил в первой машине со своей сестрой, но они с Максом накануне крепко поссорились и старались держаться подальше друг от друга.

— Мэлон, Гонсалес... окружите дом, — приказал Барнс. — Обойдите его с двух сторон так, чтобы встретиться у задней двери. Я пойду с парадной. Вперед!

— А я? — спросил Голдмэн.

— Тебе лучше остаться здесь, — вздохнул Барнс.

Достав из кобуры свой «магнум-357», он направился к дому. На почтовом ящике была написана фамилия «Харрингтон». Только он нажал на звонок, дождь припустил со всей силой.

Привлеченная звуком сирены, она наблюдала за ним из окна и сразу же ответила на его звонок.

— Миссис Харрингтон.

— Мисс Харрингтон. Я взяла свою девичью фамилию сразу же после развода.

Это была миленькая блондинка немногим за сорок. У нее была плотная фигура, но ни грамма лишнего веса.

Похоже, главным ее занятием была тщательная забота о себе. Судя по ее виду, она не собиралась никуда сегодня вечером — на ней были джинсы и футболка, но волосы были тщательно уложены, а макияж и маникюр казались только что сделанными.

— Вы одна? — спросил Барнс.

• Предыдущая
• 2/49
• Следующая