Сила Трех - Джонс Диана Уинн - Страница 2
- Предыдущая
- 2/55
- Следующая
Дориг, казалось, удивился, что он это спрашивает.
— От отца, конечно! Разве не отец дал тебе твою гривну?
— Отец, — кивнул Орбан. — Но ведь мой отец — Огг, вождь Отхолмья!
— Должно быть, он человек очень знатный, — учтиво ответил дориг.
От злости Орбан едва не онемел. Этот жалкий трясущийся дориг даже не слышал об Огге из Отхолмья!
— Мой отец, — раздельно произнес он, — верховный вождь всех Низин. А твой отец — вор. Эту гривну он где-то украл.
— Он не украл, он велел ее сделать! — возмутился дориг. — И никакой он не вор, он царь!
Орбан остолбенел. Великаны разразились очередным отдаленным рокотом и грохотом, но Орбану было не до того — он не верил своим ушам. Если дориг не врет, значит, эта гнусная, костлявая, чешуйчатая тварь по рождению выше его, Орбана! Нет, это наверняка ложь.
— Дориги всегда врут, — объяснил Орбан Адаре.
— Я не вру! — запротестовал дориг.
Адара ужасно испугалась, что брат снова выставит себя дураком, поскольку так случалось очень часто.
— Наверное, он говорит правду, Орбан, — сказала она. — А теперь пойдем домой.
— Врет, — не унимался Орбан. — Дориги не умеют ковать золото, так что все это вранье.
— Нет, ты неправ, у нас хорошие золотых дел мастера, — возразил дориг. Увидев, что Адара готова ему поверить, он нетерпеливо обернулся к ней: — Я видел, как они делали эту гривну. Они вплели в нее слова Могущества, Богатства и Истины. А ваши гривны — они такие же?
Адара восхищенно ощупала свою гривну — попроще и поуже той, что была у дорига.
— В моей только Невредимость. У Орбана тоже.
Орбан не терпел, когда Адара восхищалась кем-нибудь, кроме него самого. Он решил не верить ни одному слову.
— Не слушай его, — велел он. — Он просто пытается убедить тебя, будто не крал гривну.
Адара испуганно и нерешительно смотрела то на брата, то на дорига. Орбан понял, что им она сейчас не восхищается. Ну и ладно. Надо показать ей, кто прав. Он властно протянул к доригу руку.
— А ну, отдай!
Сначала дориг его просто не понял. Потом его желтые глаза округлились, и он отступил на шаг, прижимая гривну к тощей груди.
— Но это же моя гривна, я же тебе объяснил!
— Орбан, не трогай его! — взмолилась Адара.
К этому времени Орбан начал подозревать, что выставляет себя дураком. Тут он окончательно рассвирепел и решил, несмотря ни на что, произвести на Адару должное впечатление.
— Отдай гривну, — приказал он доригу, — а не то я тебя убью!
Желая доказать, что не шутит, он со свистом крутанул новеньким мечом. Дориг пригнулся.
— Беги, — настоятельно посоветовала ему Адара.
То, что Адара теперь оказалась на стороне дорига, стало для Орбана последней каплей.
— Только попробуй, я тебя в два шага нагоню! — зашипел он. — А тогда я тебя убью и все равно заберу гривну! Отдай!
Дориг понимал, что его коротенькие ножки нечего и сравнивать с ногами Орбана. Он застыл на месте, вцепившись в гривну и дрожа.
— У меня даже ножа нет, — проговорил он. — А из-за вас я теперь до вечера не могу превращаться.
— Прости, это я виновата, — сказала Адара.
— Замолчи! — рявкнул на нее Орбан. Он сделал стремительный выпад левой рукой в сторону гривны. — Отдай ее мне!
Дориг увернулся.
— Не могу, — в отчаянии ответил он. — Объясни ему, что я не могу! — попросил он Адару.
— Орбан, ты же сам понимаешь, он не может! — закричала Адара. — Если бы ты был на его месте, тебя бы надо было убить, чтобы забрать гривну!
Этим она добилась лишь того, что Орбану стало окончательно ясно — тварь надо убить. Он понял, что зашел слишком далеко и достойных путей отступления не осталось, и от этого только еще пуще разъярился. И вообще — как смеет дориг подражать обычаям людей?
— Я сказал — замолчи! — зарычал он на Адару. — К тому же гривна краденая, а это совсем другое дело! Отдай! — И он шагнул к доригу.
Дориг снова отшатнулся. Вид у него был жалкий.
— Берегись! Только попробуй отнять гривну, и я наложу на нее проклятие! Если ты ее заберешь, она не принесет тебе добра!
В ответ Орбан снова попытался схватить гривну. Дориг едва успел отпрянуть в сторону. Однако он сумел надеть гривну на шею, хотя пальцы у него тряслись, и теперь Орбану было гораздо труднее ухватить добычу. А потом дориг начал произносить проклятие. Проклятие было такое мощное и красноречивое, что Адара не могла не восхититься, и даже Орбан был обескуражен. Они и не знали, что дориги так разбираются в словах. Тварь горячо и пронзительно заклинала гривну так, чтобы в будущем вплетенные в нее слова обернулись против владельца, чтобы Могущество приносило боль, Богатство — утраты, Истина — разорение и чтобы все и всяческие несчастья преследовали хозяина гривны по пятам и затуманивали его разум. А потом дориг пробежал бледными пальцами по затейливым изгибам узора и наложил отдельное проклятие на каждую его деталь, которой касался: пусть рыбы принесут потери на воде, звери — утраты на суше, цветы — крушение надежд, узлы — гибель дружеских уз, плоды — неудачи и запустение, и как соединены все они замыслом ремесленника, так пусть будут они соединены с жизнью владельца. А напоследок дориг коснулся совиных голов и заклял их быть стражами и сделать так, чтобы владелец гривны прикипел к ней душой и хранил ее, словно не было в его жизни большей драгоценности. И вот, сказав все это, дориг умолк. Он задыхался и даже покраснел, несмотря на бледность.
— Ну что? Ты все еще хочешь гривну?
Адаре горько было видеть, как губят такую красоту и как заставляют тонкую работу обернуться против себя самой.
— Нет-нет! — закричала она. — И когда будешь дома, пожалуйста, вели сделать тебе другую!
А Орбан слушал дорига, радуясь собственному хитроумию. Он-то заметил, что дориг не раз и не два прибегал к Силам, которые стояли выше сил самой гривны. Без Солнца, Луны или Земли даже такое проклятие может принести разве что легкое невезение. Эта тварь его за дурака держит. За горизонтом снова загрохотали великаны — словно бы рукоплескали его прозорливости. Орбан твердо решил, что не даст себя провести, кинулся к доригу, и тот не успел и дернуться, как Орбан вцепился в гривну.
— А ну отдавай!
— Нет!
Дориг тоже схватился за гривну обеими руками и вырвал ее у Орбана. Орбан взмахнул новеньким мечом и ударил тварь по голове. Дориг согнулся и зашатался. Адара метнулась к брату и попыталась его оттащить. Орбан легким движением правого локтя оттолкнул ее и снова занес меч. Великаны за горизонтом грохотали так, словно с неба сыпались скалы.
— Как хочешь! — закричал дориг. — Но тогда я призываю Древнюю Силу, и Среднюю Силу, и Новую Силу и заклинаю их держать проклятие на этой гривне, и пусть оно не ослабнет, пока не будут умилостивлены все Три!
От этого коварства Орбан просто вышел из себя. Он снова ударил дорига мечом — ударил изо всех сил. Дориг слабо вскрикнул и рухнул наземь. Орбан сорвал гривну у него с шеи и выпрямился, дрожа от отвращения и ликования. Великаны стихли, оставив по себе глухое молчание.
— Орбан, как ты мог! — проговорила Адара, стоя на коленях в траве, пробившейся между камней старой дороги.
Орбан презрительно перевел взгляд с сестры на тело своей жертвы. Как ни странно, кровь, которой истекал белесый труп, была ярко-алая, и на холодном воздухе над нею поднимался легкий пар. Однако Орбан тут же вспомнил, что у пойманной рыбы тоже бывает такая красная кровь, а гниющие отбросы на помойной куче тоже испускают пар.
— Вставай, — приказал он Адаре. — Хороший дориг — мертвый дориг. Пошли.
И он зашагал в сторону дома, а Адара понуро плелась позади. Лицо у нее побледнело и застыло, и зубы стучали.
— Орбан, выбрось гривну, пожалуйста, — умоляла она. — На ней ужасно сильное проклятие.
Орбана и правда сильно тревожил вопрос, не избавиться ли от гривны. Но робость Адары тут же пробудила в нем дух противоречия.
— Не дури, — бросил он. — Он же не призвал нужные Силы. Если хочешь знать, он вообще все перепутал.
- Предыдущая
- 2/55
- Следующая
