Поцелуй в ночи - Сэндс Линси - Страница 8

• Предыдущая
• 8/61
• Следующая

— Почему так много? — спросил Этьен.

— Ее здоровье сильно подорвано. Большая кровопотеря, да и за тридцать лет болячек поднакопилось.

Он немного расслабился.

— И сколько это займет?

Маргарита пожала плечами:

— Так сразу не скажешь.

— Но от чего это зависит?

— От того, сколько дыр в ее здоровье надо залатать.

Этьен нахмурился:

— Да она вроде здоровая была на вид. Ну, бледновата слегка…

— Мало ли какие неполадки были в ее организме, — мягко объяснила Маргарита. — Рак, лейкемия, да что угодно. Внешность — это еще не показатель.

Успокоившись, Этьен присел на краешек кровати.

— Выглядишь бодрее, — отметил Бастьен. — А как себя чувствуешь?

— Прекрасно. — Этьен посмотрел на свои руки. Черные корки исчезли без следа; его руки и пальцы покрывала здоровая розовая кожа. А вот гроб надо будет пропылесосить: он там здорово намусорил ошметками обгоревшей кожи. — Ты дозвонился до Люцерна?

Бастьен кивнул:

— Да, он приедет ближе к вечеру, и мы посовещаемся. А пока надо разгрести кучу неприятностей, которые нам подкинул Паук.

Этьен удивленно вскинул брови:

— Что стряслось?

— Наша гостья стала сенсацией дня. Скорее всего, кто-то увидел, как Паук входит в кабинет патологоанатома, и побежал за помощью. Должно быть, помощь подоспела уже после того, как мы забрали тебя и девушку, потому что в новостях говорится, что ее похитил «вооруженный мужчина в армейской форме». По телевизору показали его фоторобот и описали приметы. Кто он такой — никто не знает, но его уже ищут.

— Нам это только на руку, — сказал Этьен.

— Ну да. Если девушка согласится подтвердить историю о похищении, то Паук перестанет тебя преследовать раз и навсегда.

Кивнув, Этьен перевел взгляд на мать — она клевала носом. Было глубокое утро, когда все нормальные вампиры уже видят десятый сон.

— Я за ней присмотрю. Идите отдохните.

— Хорошо. — Бастьен встал и поднял со стула запротестовавшую было мать. — Вечером мы вернемся, — пообещал он, подталкивая ее к двери.

Маргарита сонно посмотрела на Этьена.

— Ей понадобятся еще один-два пакета крови — не больше. Жар скоро спадет. Думаю, дело идет к концу. Рана почти затянулась. К вечеру девочка скорее всего придет в сознание.

— Да, мама, — ответил Этьен, провожая их до двери.

— Чуть позже можно будет ее отвязать. Ты же не хочешь, чтобы бедняжка очнулась и решила, что попала в плен?

— Нет, конечно.

— Этьен! — Судя по торжественному тону, каким Маргарита произнесла его имя, она собиралась сказать нечто важное. — Ты еще никогда не присутствовал при перевоплощении, поэтому я должна тебя предупредить: какое-то время после пробуждения Рейчел будет не очень хорошо соображать.

— Как это? — удивился Этьен.

— Придя в себя после перевоплощения, люди теряются. Они очень однобоко смотрят на вещи, не хотят принимать очевидные факты и категорически отвергают свое новое состояние. В голове у них такая неразбериха, что всякий здравый смысл улетучивается как дым. Она начнет придумывать всякие объяснения тому, что здесь происходит, в основном несуразные. Ты уж постарайся ее не волновать.

Этьен медленно кивнул, пытаясь переварить то, что сказала мать.

— Хорошо.

— Я на тебя рассчитываю, сынок. — Маргарита нежно потрепала его по щеке. — Мы постараемся сменить тебя пораньше. — С этими словами она закрыла дверь.

Этьен улыбнулся — до чего же хорошо, когда у тебя есть семья. С этой мыслью он вернулся к своей пациентке.

У Рейчел болело все. Тело казалось одним сплошным сгустком боли. На долю секунды она решила, что все еще не оправилась от гриппа, который так стремительно свалил ее с ног. Но, открыв глаза, Рейчел тут же поняла, что лежит вовсе не у себя в постели. Эту комнату она видела первый раз в жизни.

Она силилась понять, как очутилась в этом месте и что это, собственно говоря, за место, как вдруг в ее голове вихрем пронеслись сумбурные обрывки воспоминаний. Сначала перед глазами возник светловолосый юноша, который, склонившись над ней и поддерживая под спину, заставлял ее пить, хотя стакана у него не было. И все же она помнила, как ей на язык капала теплая, густая жидкость. Потом в голове мелькнул образ какого-то сумасшедшего в военной форме и длинном плаще. Сумасшедший размахивал топором, и Рейчел вспомнилась нечеловеческая боль в груди. Следом выскочила картинка, где Фред и Дейл говорили ей, что она получила место помощника судмедэксперта и больше не будет работать в ночную смену. Воспоминания шли вразнобой, но последнее было приятным, и Рейчел заулыбалась, снова впадая в полузабытье. Неожиданно пришел на ум странный разговор, который она услышала краем уха: какая-то белиберда о перевоплощении и спутнике жизни. Что и во что перевоплощалось, Рейчел не помнила. Одним словом, в голове все смешалось в какую-то бессмысленную кашу.

Рейчел снова открыла глаза и огляделась. Комната была выдержана в голубых тонах и оформлена в современном стиле: на стенах — абстрактные картины, по бокам кровати — хромированные лампы. Где она находится и как сюда попала, Рейчел так и не поняла, но она была так слаба и измучена, что решила плюнуть на все и как следует отдохнуть. Она медленно смежила веки — и в тот же миг как наяву увидела летящий на нее топор.

Вздрогнув от ужаса, Рейчел распахнула глаза. Ее же ударили топором, и она могла поклясться, что удар был смертельным! Во всяком случае, если вовремя не оказать помощь. Она смутно припоминала нападавшего и еще какого-то мужчину с серебристыми глазами. Склонившись над ней, он говорил, чтобы она не двигалась и берегла силы, а сам тем временем осматривал рану. Лицом он был очень похож на героя ее навязчивых сновидений, но у того волосы были светлые, а у незнакомца — темные.

Выходит, ей все-таки успели помочь. Плохо, что мысли у нее такие путаные. Если ее ударили топором, то это объясняет, почему у нее болит грудь. Но это не объясняет, почему ноет все тело и где она находится. Она должна бы лежать в больнице. Но это определенно не больница.

Рейчел изучающе посмотрела на плотные шторы, закрывавшие окна. По бокам они золотились от солнечного света, безуспешно пытающегося проникнуть в комнату. Если бы шторы оставили открытыми, было бы легче сообразить, куда она попала.

Откинув одеяло, Рейчел попыталась принять сидячее положение… и удивленно оглядела свое тело. Она была абсолютно голой. Очень интересно. Она не имела привычки спать нагишом, а в больницах пациентам обычно надевали весьма страшненькие халаты. Загадок становилось все больше, а ключа к ним по-прежнему не было.

Рейчел беспокойно поерзала на кровати и, почувствовав, как что-то тянет ее за руку, недоуменно опустила глаза. Вид иголки, торчащей из вены, вогнал Рейчел в ступор. Ее взгляд поднялся по прозрачной трубочке к пакету, свисающему со стойки капельницы. В пустом, сплющенном пакете еще оставалась пара капель, в которых Рейчел сразу узнала кровь. Очевидно, ей понадобилось переливание.

Рейчел скосила глаза на грудь, где должна была находиться рана. Она отчетливо помнила, как топор врезался в ее тело, но не обнаружила ни бинтов, ни каких-либо повреждений, за исключением тонкого шрама, который пересекал ее грудь от плеча до сердца. Рейчел изумленно округлила глаза… и оледенела, когда до нее дошел смысл увиденного: с того нападения прошло несколько недель, а то и месяцев.

— Мама дорогая! — выдохнула Рейчел. Сколько же она пролежала без сознания? Она что, впала в кому, а это специальное лечебное учреждение для коматозных больных? От этого предположения Рейчел полегчало, но тут она вспомнила о своем повышении на работе. Если она несколько месяцев пробыла в коме, то ее место отдали кому-то другому. Черт, а может, ее вообще уволили?

«Ну а кровь-то зачем?» Рейчел недоуменно посмотрела на пустую капельницу. Сразу после нападения переливание крови имело смысл, но если с тех пор прошли месяцы, то какая в этом необходимость?

• Предыдущая
• 8/61
• Следующая