Ранний брак - Маккензи Салли - Страница 3

Миссис Гилберт еще больше смутилась.

— Но это так, миледи. Так вот, мисс Смит распределяла комнаты. Как правило, она не совершает ошибок.

— Неужели? Значит, на этот раз все-таки произошла какая-то ошибка?

— Но я… — Миссис Гилберт опасливо покосилась на Йена. — Да, миледи, кажется, произошла.

Итак, Йен оказался прав. Это действительно его комната. Что ж, не важно. Ей все равно. Хотя нужно, чтобы ей дали время одеться и привести себя в порядок, прежде чем она найдет себе новую спальню.

— Все в порядке, миссис Гилберт, — кивнула Нелл. — Я не в претензии.

— Правда? — Экономка смотрела на нее так, словно готова была кинуться ей на шею и окропить слезами радости.

— Мне кажется, ты не вполне поняла, в чем состоит ошибка, — вмешался Йен.

— Разве? — Нелл пристально взглянула на экономку: — Может, тогда объяснитесь до конца, миссис Гилберт?

Экономка побледнела. Снова покосившись на графа, пробормотала:

— Дело в том, что мисс Смит… Наверное, она кое-что не поняла… Она, должно быть, не знала, что вы и его светлость…

Она и его светлость? Нелл вдруг поняла, что дрожит от волнения.

— Говорите же, миссис Гилберт.

— Мисс Смит распорядилась поселить лорда и леди Килгорн, то есть вас обоих, миледи… Поселить в Шотландской комнате. — Миссис Гилберт откашлялась и добавила: — Вместе, миледи, понимаете? В одной и той же комнате. В этой самой…

— В этой самой?.. — в замешательстве переспросила Нелл. — Что ж, ведь это легко исправить, верно? Кого-то из нас можно поселить в другой комнате. А если лорд Килгорн не выражает желания искать себе другую комнату, то это могу сделать я. Сейчас только оденусь и соберу вещи…

Как ни странно, Йен вел себя совсем не по-джентльменски, но у него на это могли быть свои причины. Должно быть, у него именно здесь назначена встреча. И скорее всего с леди Ремингтон.

Рот миссис Гилберт чуть приоткрылся, но бедная женщина так и не смогла вымолвить ни слова. Вместо нее заговорил Йен:

— Все не так просто, Нелл.

— Неужели?

Она снова повернулась к экономке. Та выглядела так, словно вот-вот грохнется в обморок.

— Дело в том… — Миссис Гилберт судорожно сглотнула. — Проблема… трудность в том… Поймите…

Она умолкла и покосилась на Йена.

Нелл тоже посмотрела на мужа. А тот вдруг криво усмехнулся и изрек:

— Трудность состоит в том, что свободных спален нет.

Нелл таращилась на него, раскрыв рот. Когда же дверь за миссис Гилберт захлопнулась, она вздрогнула — словно очнулась от сна. Скрестив руки на груди, Нелл молча повернулась к мужу спиной.

«Что ж, прекрасно, — думал Йен. — Если она не желает со мной говорить, то пусть молчит — это ее личное дело».

Да, конечно, ее личное дело. Вот только что ж ему теперь предпринять? Йен оглядывал крохотную спаленку. И взгляд его при этом постоянно натыкался на кровать. Но разве могло быть по-другому? Ведь тут, кроме кровати, почти ничего нет.

Нет, он не мог здесь оставаться. И конечно, не мог здесь спать. Спать? Ха! На такой кровати?! Этого ему совсем не хотелось.

О, какой же он глупец! Да, редкостный глупец. Именно так теперь все будут о нем думать.

Йен снова посмотрел на Нелл. Она по-прежнему стояла у камина, глядя в огонь. И совершенно не обращала на него внимания. Как и все эти десять лет.

Черт, черт, черт!

Ему хотелось заорать, хотелось разбить что-нибудь, сокрушить — только бы она обратила на него внимание, только бы доказать ей, что он, Йен, существует.

Когда он поехал за ней в Пентфорт-Холл — предварительно выждав несколько недель, потому что рассчитывал, что она вернется к нему сама, — его даже не пустили на порог. Не пустили его, графа Килгорна, хозяина этого поместья. В результате ему пришлось уехать. Макнилл, конечно, не осмелился его прогнать — дворецкий прекрасно знал, кто ему платит жалованье. Вышла миссис Макнилл, которая объявила, что Нелл не желает его видеть.

Не желает видеть! Йен невольно сжал кулаки — воспоминание об этом все еще приводило его в бешенство. Миссис Макнилл еще многое говорила, но он был слишком зол, чтобы выслушивать ее. И тогда он отвел душу… Что ж, в то время ему было всего двадцать лет и он еще не привык к такой боли. Ему под руку тогда подвернулись какие-то омерзительные безделушки, которые тут же полетели в камин. Звон, с которым они разлетелись, прозвучал для него музыкой.

Йен расстегнул плащ и прошелся по комнате. Но почему Нелл отказалась с ним встретиться? Он до сих пор этого не понял. Ведь она — его жена. И по всем законам должна была подчиниться ему. Но Нелл даже из вежливости не пожелала увидеться с ним. Как будто он был последним мерзавцем. Но ведь не он же виноват в ее несчастье. Просто так получилось. Сняв плащ, Йен бросил его на кровать. Разумеется, он по-прежнему любил ее. Она была его первой и единственной любовью. Когда они поженились, ему было девятнадцать, то есть он был почти мальчишка. И был тогда девственником. А в объятиях Нелл ему открылся рай. Он был счастлив и горд от сознания того, что его семя проросло в ней так скоро. Конечно же, он был разочарован, когда она потеряла ребенка. Но ему казалось, что они должны попытаться еще раз.

Йен со вздохом покачал головой. Да, он так и не понял, почему потерял ребенка вместе с женой. А может, Нелл никогда не любила его? Может, дело в этом?

Но он-то любил ее. И она забрала с собой его сердце, когда ушла от него. С того момента все в его жизни изменилось. Йен принялся расстегивать жилет — ему вдруг стало жарко. Он ужасно устал и весь перепачкался по дороге из Лондона. А в ванне еще оставалась вода, так что можно было вымыться. Нелл не станет возражать, ведь ей ванна уже не нужна. Стоя у камина, она расчесывала сейчас свои длинные темные волосы. Господи, как же она хороша! Он не раз говорил ей банальности — вроде того, что ее волосы темны, как безлунная ночь. Глупый мальчонка! По молодости лет воображал себя поэтом. Но ведь и в самом деле ее волосы были темными, как безумная ночь, а глаза голубыми, как вода в озере Килгорн-Лох.

Но его влекло не только ее тело. В юности в ней было столько жизни, столько радости!

Йен бросил жилет поверх плаща. Тогда он повел себя как дурак. Из Пентфорта выскочил вне себя от гнева, но потом быстро остыл. Ему недоставало ее, и это ощущалось почти как физическая боль. Он стал писать ей. Писал письмо за письмом весь тот жуткий первый год. Потел над каждым словом и — как ни мучительно в этом признаться — лил слезы. Однако не получил ни слова в ответ.

Как, должно быть, она смеялась над ним! Если, конечно, потрудилась прочесть хоть одно из его посланий.

В последний раз он написал в день ее рождения, когда ей исполнилось девятнадцать. Не получив ответа и на это письмо, перестал писать.

И все равно он ничего не мог с собой поделать. Воспоминания о ней преследовали его даже тогда, когда он кувыркался в постели с другими женщинами. А вид обнаженной Нелл, лежащей в ванне, наверное, навсегда врежется ему в память.

Может, оно и к лучшему, что он наконец опять увиделся с ней. Если повезет, эта встреча станет для него таким мучением, что он излечится от своей любви.

— Леди Ремингтон уже приехала?

— Что?..

Он поднял голову. Нелл по-прежнему стояла к нему спиной, и голос ее был лишен всякого выражения. Почему она об этом спрашивает? Ей известно, что Каро — его любовница? Но даже если и так, это не должно ее волновать.

— Я про леди Ремингтон. Она уже здесь?

— Леди Ремингтон не приедет.

Он распустил галстук. Каро действительно собиралась приехать, но ему вдруг захотелось освободиться от нее на несколько дней — явный признак того, что любовнице пора давать отставку.

— Но я думала…

Нелл в смущении умолкла.

Он внимательно посмотрел на нее. Кажется, она довольна, что Каро не приедет.

— А почему тебя это беспокоит? Какое тебе дело?

Нелл пожала плечами: